Это будут, черт возьми, лучшие пять минут в моей жизни.

- Ты уверен, что все еще хочешь танцевать? - Элла осматривается, оказавшись в эпицентре хаоса. Несмотря на то, что в комнате совсем мало места, она каким-то образом ухитряется двигать руками и бедрами. Она поднимает руки над головой. От этого движения ее рубашка задирается, обнажая плоский нежный животик.

Мать вашу, катись оно все к чертям собачьим.

Я прикусываю губу, чтобы не стонать. Если вечер и дальше будет протекать в таком направлении, я точно не смогу держаться от нее подальше; иначе я просто взорвусь.

Полностью не принимая во внимание тот факт, что ее лучший друг сейчас возбужден как никогда прежде, Элла продолжает.

- Ты ведь знаешь, сколько всего я могу получить, когда начинаю танцевать. В моих силах смутить даже мистера Спокойствие.

Учитывая, как она усмехается, я точно знаю, что она дразнит меня. Но на самом деле то, что она делает, лишь добавляет масла в огонь. Она заставляет меня испытывать такое вожделение, которое я никогда не испытывал прежде.

- Мистер Спокойствие? - Я приподнимаю бровь. - В самом деле?

Она пожимает плечами.

- Эй, знаю, обычно это ты тут перед всеми выделываешься и задираешься. Я же просто подобрала то, что подходит тебе.

Протянув руку, я обвожу ее толпу.

- Ты видишь, чтобы я задирал кого-то прямо сейчас?

Сказанное мной обескураживает Эллу.

- Сейчас, именно в эту минуту, нет. - Она наклоняется и, прищурившись, смотрит на меня. - Ты хорошо себя чувствуешь? Ты выглядишь неважно.

- Я не такой бабник, как все думают. - Произношу я, отводя взгляд. Словно насмехаясь, Элла вскидывает брови. Я качаю головой, наставляя на нее палец.

- Знаешь, что? Сейчас я тебе покажу, что не стоит дразнить меня.

Не дав Элле ответить, я обхватываю ее за бедра и прокручиваю так, что она оказывается спиной ко мне. В считанные секунды я преодолеваю расстояние между нами и прижимаюсь к ней. Музыка пульсирует внутри меня, и я двигаюсь толчками, продолжая прижиматься к Элле всем телом. Я трусь об нее, осознавая, что есть всего два варианта, чем это закончится. Либо она решит, что все это хорошая шутка и мы продолжим танцевать в том же духе, либо она взбесится и убежит.

Все ее тело было напряженным и окаменевшим до тех пор, пока песня не закончилась. Зазвучала другая - "Ordinary World" - Red, и тут Элла внезапно расслабляется. Элла танцует, я и Элла - мы действительно танцуем. Я понятия не имею, чем вызвана такая перемена в ней, но она легко двигается и прижимается ко мне в недвусмысленной манере. Она наслаждается, раскачиваясь в ритме медленной мелодии, а я не могу оторвать глаз от плавных движений ее тела.

Я, черт возьми, не могу ничего с собой поделать.

Флиртовать для меня всегда было самым естественным занятием, но сейчас я чувствую себя полным дилетантом в этом деле. Я стараюсь взять себя в руки, но ее тело так близко, и я не могу сосредоточиться ни на чем другом. Я ощущаю ее дыхание, я не могу оторвать глаз от того, как она трясет попкой и как выгибает спинку. Я чувствую, что она крепко обхватила меня руками и за шею. Наши тела двигаются в унисон друг с другом. Они пребывают в идеальной гармонии друг с другом, и, казалось, могут оставаться так вечность.

Я стараюсь обуздать себя и не позволить своим рукам коснуться ее груди, но я умираю от желания сделать это. Когда Элла наклоняет голову набок, открывая мне вид на ее вздымающуюся грудь, я полностью утрачиваю контроль над собой. Мои руки скользят по ее телу и приближаются к животику. Мои пальцы теребят край ее рубашки в нерешительности, пока не набираются достаточно храбрости, чтобы проникнуть под тонкую ткань.

Боже, ее кожа, она чертовски гладкая.

Она напрягается, и мы оба застываем, словно примерзнув к месту.

Она в замешательстве, не моргая, смотрит на меня.

Я смотрю на нее не отрываясь, а мой пульс буквально заходится. От желания? От волнения? От страсти? От жары? От жажды? От любви? От всего сразу.

Элла начинает тереться об меня.

Черт возьми, неужели она хочет меня поцеловать.

Я трусь об нее.

Наши губы совсем рядом.

Мы оба жаждем этого поцелуя. Возможно, мой страх перед моими чувствами был неоправданным. Может быть, я зря волновался, что она не ответит взаимностью. Может быть, она сможет понять мои желания. Очень может быть, что она сама испытывает ко мне что-то подобное.

Когда наши губы почти встречаются, Элла вдруг широко распахивает глаза. Реальность словно обрушивается на меня.

- О боже! Мы же только что не… это…? - Недоговорив, она отскакивает от меня, как испуганная лань, увидевшая фары автомобиля.

Я раскрываю было рот, чтобы ответить, но, одному дьяволу известно, что бы я мог сказать. Очень может быть, мои слова усугубили бы ситуацию еще больше. К счастью, подруга Эллы – Рени - подбегает к нам и прерывает разговор.

- И чем это сейчас вы двое занимались? - Подозрительно вопрошает она, переводя взгляд с меня на Эллу и обратно.

- Ничем! – Шипит Элла, отпрыгивая от меня подальше.

У меня внутри от этого как будто все леденеет.

- Ну, хорошо, - протягивает Рени, оценивая обстановку. Потом она встряхивает головой и обращается к Элле.

- Итак, как бы то ни было, ребятки, вам бы не мешало немного повеселиться. - Она хватает Эллу за руку. - Нам нужны еще участники для игры в правду или действие.

Элла бросает на меня мимолетный взгляд, прежде чем позволяет Рени, стучащей каблуками, увлечь нас обоих через всю комнату.

- Правда или действие? - Переспрашивает Элла. - Будто мы снова восьмилетки?

Рени фыркает.

- Да, Элла, все так. Ты самая большая оторва из всех, кого я знаю, так что не делай вид, что тебе не нравится идея.

Мы протискиваемся по направлению к спальням, и тут Элла разворачивается и нашаривает мою руку в толпе. Я не знаю, зачем она это делает, но меня и не волнует. Я просто счастлив.

- Кто играет? - Звонкий голос Эллы перекрывает музыку.

Рени выпускает руку Эллы, только когда мы добираемся до закрытой двери в другой части дома рядом с кухней. Она убирает волосы, стриженные под каре, с глаз и тянется к дверной ручке. 

- Мара, Джонни, Грэнтфорд, Тамми, - орет она в ответ, перечисляя игроков.

Элла корчит гримасу, услышав о Тамми, и подозрительно смотрит на меня. Возможно, она вспомнила, что я переспал с ней несколько недель назад. Я могу ошибаться, но мне показалось, что я уловил слабый отблеск ревности в ее взгляде, и это сразу заставляет меня воспарить.

Рени распахивает дверь, и мы входим в комнату. В ней абсолютно нет мебели, зато она забита людьми. Ребята, о которых говорила Рени, сидят на оранжевом пушистом ковре. Кроме них, тут еще несколько незнакомых для меня и мой друг Итан Грегори.

Итан кивает было мне, как вдруг замечает, что мы с Эллой держимся за руки. Он в недоумении приподнимает брови, а я ответ лишь пожимаю плечами. Я, может, и был бабником, но при этом никогда не появлялся нигде с девчонкой за ручку. У меня никогда и не было девчонки, я только спал с ними. Сейчас же мы с Эллой со стороны выглядим как влюбленная парочка, а это мне более чем на руку.

- Элла, - Рени подталкивает ее в направлении Грэнтфорда, и мы расцепляем руки, - садись вот здесь.

- Миша, а ты садись сюда, рядом с Тамми. - Рени пихает меня в противоположную сторону.

Я бросаю взгляд на Тамми. Что-то в том, как она опустила ресницы, меня настораживает, и я замечаю пустую бутылку из-под пива в центре круга.

- Секунду, - я оборачиваюсь на Рени, - мне казалось, что ты говорила о "правде или действии".

- Серьезно? - Она прижимает палец к губам. - Ты, должно быть, неправильно расслышал.

Чертова Рени. Вечно она врет и толкает людей творить всякий треш. Хотя, у меня мааленькое подозрение, что Тамми тоже здесь замешана. С тех пор, как мы переспали, она караулит меня около школы после уроков и спрашивает, когда мы еще проведем время вместе.