Глава 35

— Доброе утро, — сказал я, когда Роланд зашевелился у походного костерка. — Хорошо выспался?

Он застонал:

— Привкус во рту такой, будто что-то заползло туда, и сдохло. Что я пил?

Он явно не совсем вспомнил обстоятельства, окружавшие его последнее пробуждение. Я передал ему чашку с разбавленным вином:

— Вот, прополоскай свой рот.

— Где мы? — спросил он, оглядывая окружавший нас тёмный и пустой ландшафт.

— В южной пустыне, недалеко от Аградэна, — ответил я.

Роланд нахмурился:

— Как я попал сюд…? Ох, ублюдок ты этакий! — громко воскликнул он, вставая. — Ты пытался убить меня!

— Я бы не стал заходить настолько далеко. Я пытался сделать путешествие как можно более приятным, — возразил я.

— Приятным?! Вот, как ты это называешь? Я просыпаюсь, когда меня швыряет внутри твоей невидимой коробки, мне чуть не сломало нос, а потом я выяснил, что мы в милях над землёй, и падаем навстречу смерти! Это, по-твоему, должно быть приятным? — закричал он.

Я изо всех сил сохранял спокойное выражение на лице. Роланд был весьма расстроен, и совершенно ни к чему смеяться, пока он ещё злится. Он действительно прошёл через травмирующее испытание, особенно для того, кто до смерти боится высоты.

— Ты прав, но ты всё же отплатил мне немного за свои страдания, — спокойно сказал я.

— Отплатил тебе? — сказал он, тупо уставившись на меня. Я подёргал за свою рубашку, чтобы привлечь его внимание к моей одежде — он оглядел её цепким взглядом: — Ты носишь крестьянскую одежду? — спросил он.

Я кивнул:

— Из тех, других вещей я так и не смог вывести запах, поэтому я обменял их у доброго фермера.

— Запах? О! Ну и поделом тебе! То, что ты сделал, было подлым! — закончил он, и я видел, что он силился удержать на лице гневное выражение, но наконец его губы медленно расплылись в улыбке: — Ты был весь забрызган, так ведь?

— Угу, — согласно сказал я. — У меня не один час ушёл на то, чтобы найти место, где можно было бы сесть и умыться, — солгал я. Как сказал бы Марк, «небольшое приукрашивание никому никогда не повредит», а в данном случае оно немного подняло Роланду настроение касательно его невольной мести.

Он засмеялся, и я присоединился к нему, позволяя этому простому звуку снять напряжение между нами.

— Сколько времени у нас ушло, чтобы сюда добраться? — спросил он, закончив хихикать надо мной.

— Менее половины дня, — сказал я ему.

Я, возможно, смог бы и быстрее, но после едва не настигшей нас смерти я ограничился более скромными скоростями.

Роланд со знанием присвистнул:

— Каким бы впечатляющим это ни было, я ни за что не позволю тебе запихнуть меня обратно в эту твою летающую мечту самоубийцы, — проинформировал он меня.

— В этом нет необходимости, — ответил я. — Отсюда мы за полчаса можем дойти до Аградэна, когда рассветёт. Я сделаю круг, чтобы вернуть нас в Ланкастер или Замок Камерон, когда мы… — я приостановился, когда до меня наконец дошло, почему мы были здесь, — …когда мы закончим, — договорил я. «Когда твой брат, мой лучший друг, будет мёртв», — сказал мой внутренний голос.

Той ночью я спал урывками, а Роланд вообще не спал. Он и так уже весь день отдыхал, благодаря моим навевающим сон заклинаниям. На следующий день мы отправились в путь с утра пораньше. Мой спутник разбудил меня с первыми лучами зари, наверное — мне назло, но я не жаловался.

Мы не взяли с собой никаких припасов для путешествия или похода, и на завтрак было очень мало еды. Это может показаться глупым, но я не собирался отправляться в долгий путь, а если бы у нас возникли серьёзные проблемы с едой, всегда оставался вариант создать круг и вернуться домой.

Как я и говорил, я приземлил нас достаточно близко к городу пустыни, чтобы до его окраин можно было дойти за полчаса. Хотя большая часть ландшафта на многие мили почти во всех направлениях была пустынной, сам город располагался в покрытом зеленью оазисе, создаваемом естественной системой родников, пробивавшихся здесь на поверхность.

Из того, что ранее рассказал мне Марк, дом, где поселились они с Мариссой, был расположен в северной части города, в квартале, где также жили некоторые из её родственников. Однако город, к моему замешательству, имел форму вытянутого эллипса, с широкой частью, тянущейся с запада на восток. Это означало, что «северная» часть включала в себя много потенциальных областей.

— Я никогда и вообразить не мог, что он будет настолько большим, — прокомментировал Роланд, пока мы шли по одной из больших, оживлённых улиц. Здания по обе стороны от нас были построены из каких-то желтовато-коричневых кирпичей, как и большая часть всего, что мы видели. Доминирующим цветом был песочно-коричневый, от зданий до дороги, и он мог бы быть монотонным, если бы не большие пальмы и зелёная растительность, окружавшие и наполнявшие город ощущением живости.

Вспомнив свои уроки географии, я ответил:

— Я слышал, что в Аградэне и его окрестностях живёт почти сотня тысяч человек.

— Ты собираешься зайти с визитом к Шаху? — внезапно спросил Роланд.

Эта мысль мне в голову не приходила. С моей стороны, как владетельного дворянина из Лосайона, было бы несколько грубо не нанести визит вежливости… для наследного принца, Роланда, проигнорировать Шаха было бы дипломатическим оскорблением. Однако всё это не имело значения, если о нашем присутствии не будет доложено.

— Я на самом деле уже одет неподобающим образом, — ответил я, оттягивая свою рубашку. — Но пока что нам следует держать свои личности при себе, просто для верности.

Поспрашивав дорогу ещё несколько раз, мы в конце концов достигли нашей цели. Стоявший перед нами дом был одним из самых больших в районе, и я ещё с порога мог видеть, что у него, наверное, был большой внутренний двор, и боковые пристройки. «Интересно, сколько я за это заплатил», — молча подумал я. Маркус использовал открытый аккредитив, который я ему дал, чтобы купить всё, что ему было нужно. Однако я не был удивлён — он всегда был из тех, кто ничего не делает наполовину.

На наш стук слуга открыл ворота, и нас пригласили в приятно декорированный двор. Несколько разновидностей маленьких пальм украшали его по краям, вместе с какими-то широколистными растениями, которые я вообще не узнал. Большая арка вела в, как я предположил, место для содержания лошадей, в то время как другая сторона двора могла похвастаться покрытыми резьбой и узорами деревянными дверями… главным входом в сам дом. Центр всего этого завершался трёхярусным фонтаном, усиливавшим впечатление о том, что мы прибыли в место, являвшееся укрытием и прибежищем.

Ждали мы недолго. Через считанные минуты после ухода слуги появилась Марисса, явно радуясь нашему прибытию. Черты её лица были сдержанными, хотя её глаза казались слегка припухшими… верный признак того, что она недавно плакала. Что беспокоило меня гораздо больше, так это её выбор одежды — она была с ног до головы одета в чёрное, практически универсальный цвет траура.

Первым она обняла Роланда, как и положено, и, наблюдая за этим, я увидел, как её лицо сжалось от невыраженного горя. Сцена была сюрреалистичной, и мне почти показалось, будто я стоял снаружи, заглядывая внутрь, наблюдая за разворачивающейся драмой, не будучи на самом деле её частью. Миг спустя её руки обняли меня, и я спокойно ответил ей взаимностью, потеряв ход мысли.

Первым, что я заметил, был чистый запах её волос, пока её руки сжимали меня с силой, которую я бы не ожидал от её стройного тела. Тем не менее, я ничего не чувствовал, но всё равно держался за неё, почему-то боясь её отпустить. Её тело вздрогнуло, и моих ушей достиг звук громких нескладных рыданий. Мне хотелось плакать, но я был беспомощен в своих попытках достичь бушующей сердцевины моей печали.

Я был там… изгибая своё внутреннее «я» в суматошной агонии, но видимость бесстрастности, похоже, защищала меня, не позволяя испытать эти чувства напрямую. Я по-прежнему обнимал Мариссу, но наконец я нашёл свой голос:

— Когда?

— Рано этим утром, вскоре после полуночи, — ответила она, сжимая меня крепче.

«Если бы мы не остановились, то, наверное, были бы здесь», — явилась в моё сознание непрошенная мысль. Нам следовало проследовать в город и узнать дорогу, хотя солнце уже давно зашло, когда мы прибыли. Я упустил свой последний шанс попрощаться.

Марисса, теперь вдова, завела нас в дом, и приказала слугам принести нам чаю. Она и завтрак тоже предложила, но ни у кого из нас не было аппетита. Мы сидели в молчании, о котором было страшно раздумывать.

— Где он сейчас? — спросил Роланд.

Я уже нашёл его своим магическим взором, но Марисса с готовностью ответила:

— Он всё ещё в постели. Я послала за похоронником, но он ещё не пришёл, чтобы его забрать. Вы хотели бы его увидеть?

Роланд вежливо отказался, но минуту-другую спустя я не смог удержаться, и заговорил:

— Думаю, я бы хотел увидеть его, если ты не против.

— Конечно не против, — с мокрыми глазами сказала Марисса. — Ты был ему таким же братом, как и Роланд.

Я бросил взгляд на Роланда, и он тоже кивнул:

— Я подожду здесь, иди, — сказал он мне.

Войдя в его спальню, первым делом я заметил цвет его лица — его кожа была необычно бледной, почти серой. Мышцы его лица расслабились, отчего оно казалось вытянутым. Я лишь минуту смотрел на него, прежде чем отвести взгляд. Вместо этого я начал рассматривать детали его спальни, не из любопытства, а из-за интереса к его недавней жизни. Помимо нескольких книг и кучи поспешно набросанных записок, здесь было почти не на что смотреть. На его письменном столе я нашёл переплетённый в кожу тяжёлый дневник, озаглавленный «О Природе Веры и Магии». Я мгновенно понял, что в нём наверняка содержалось основное сосредоточение его учёного труда о магии, которым он занимался последние несколько лет, но чтение его бумаг будет задачей на другой день.