— Если хочешь напасть на меня, магия будет более продуктивным способом. Твой гнев оказывает тебе плохую услугу, — произнёс он лишённые эмоций, но насмешливые слова.

— Чёрта с два, — сказал я, и сделал ему подсечку, чтобы сбить с ног — по крайней мере, таков был план. Он был к этому готов, и вместо того, чтобы позволить мне сделать подсечку, Сайхан прыгнул ко мне. Приблизившись, он вогнал свой правый сапог мне в туловище, и даже через щит я ощутил силу удара. Он хотел выбить дыхание у меня из лёгких.

Маркус никогда не был из числа безучастных — увидев, как сапог Сайхана врезался мне в пузо, он шагнул вперёд, чтобы меня защитить. Он двигался ловко, как прирождённый боксёр, нанося резкий удар здоровяку в живот. Скорость почти позволила ему попасть, но старый воин был быстрее — ударив рукой сверху вниз, он отбил руку Марка в сторону. Я выкатился у него из-под ног, пока они обменивались ударами. Марк был быстр, он всегда был прирождённым атлетом, но старому ветерану он был не чета.

Они ныряли и петляли несколько долгих секунд, и казалось, что ни у одного из них не было преимущества, пока Сайхан не поднял ногу, чтобы нанести быстрый удар. Рука Марка инстинктивно пошла вниз, чтобы защитить туловище, и он повернулся, чтобы пропустить удар мимо — а в это время правая рука Сайхана метнулась вперёд, врезав ему по виску. Марк повалился как срубленный дуб.

Я не стоял без дела — встав на ноги, я бросился на противника сзади. Поскольку его внимание было полностью сосредоточено на Марке, он не должен был знать о моём приближении, однако он каким-то образом предвосхитил моё движение. Изогнувшись, Сайхан повернулся, и я пролетел через место, где он только что стоял. Однако миновать себя мирно он не дал — Сайхан сгрёб рубашку у меня на спине, пока я бежал мимо, и добавил мне скорости, послав меня головой в стену здания у ворот. Несмотря на свой щит, я чуть не потерял сознание, врезавшись лицом в камень. Если бы не моя защита, я вполне мог бы сломать себе шею. Я оказался оглушённым, лежащим на земле. Пока я ещё не пришёл в себя, мне казалось, что две или три отдельные Пенелопы нападали на по крайней мере двух гигантских мужчин с помощью больших тростей. Может, это был мой посох? Трудно было сказать — у меня всё двоилось и расплывалось в глазах.

Уоллас также вступил в бой, с мечом в руках. Сайхан забрал меч у него из рук, будто он был ребёнком, и послал гвардейца на землю простым ударом ладони. Он заблокировал следующий удар посоха Пенни мечом.

— Настало время начать уроки, — гладко сказал он.

— Иди к чёрту! Ты — просто задира-переросток! — крикнула Пенни, и ударила наконечником моего посоха ему в живот, как копьём, но он шагнул вперёд, позволив набалдашнику проскользнуть мимо. Проведя меч вдоль посоха, он заставил Пенни внезапно бросить его — либо так, либо потерять пальцы. Выпустив посох, она ударила его кулаком. Нельзя не восхищаться боевым духом такой девушки.

Сайхан выпустил меч, позволив ему упасть рядом с посохом, и небрежно отвёл её удар в сторону. Почти не стараясь, он влепил ей пощёчину открытой ладонью. Я увидел, как её голова метнулась в сторону, и она покачнулась от удара. Я пытался встать, но мои ноги будто превратились в студень, и я едва мог просто оставаться в сознании. Марк, похоже, совсем отключился.

Пенни не сдавалась. У неё на щеке был большой красный отпечаток ладони, но она отказывалась выходить из игры. Рыча, она снова ударила дюжего воина. Легко переступив ногами, но позволил её кулаку проплыть мимо, и снова дал ей пощёчину.

— Хорошо! У тебя есть дух — я боялся, что ты будешь робкой ромашкой, — поддел он её.

Они ещё несколько раз обменялись ударами. Ну, это, может быть, слишком горделивое описание ситуации. Она наносила удары, а он давал ей пощёчины… раз за разом. Каждый раз, приближаясь к нему, она снова получала ладонью по лицу. У неё были красные отметины уже на обеих щеках, и несмотря на моё расплывающееся зрение, мне показалось, что у неё ещё и губа разбита. Но она следила за ним внимательно. Когда она напала вновь, это был обманный удар — она притворилась, что целилась ему в живот. Он привёл ноги в движение, но она резко наступила ему на ногу, и ударила кулаком вверх, прямо ему в лицо.

Он почти не сдвинулся от удара. Сайхан остановился, и спокойно посмотрел на неё:

— Великолепно, ты уже учишься.

Из горла Пенни полился нечленораздельный вой. Я не мог не отдать ей должное: у девушки был великолепный боевой клич. Не сдвинувшись с места, она ударила его ещё раз, но Сайхан спокойно поднял свою стопу, оторвав и её собственную стопу от земли. Лёгкий толчок — и она упала спиной назад, приземлившись на пятую точку.

— Урок окончен, девочка. Мы продолжим этим вечером, когда ты вернёшь себе рассудок, — произнёс Сайхан, отвернулся, и пошёл проверить Уолласа, который начал подниматься: — Прости за это, ты в порядке? — спросил он у немолодого мужчины, протянув руку.

Прежде чем Уоллас смог ответить, со стороны ворот донёсся голос:

— О боже! Я что-то прерываю? Опять? — спросила Роуз Хайтауэр, стоявшая в открытой арке. Я попытался объяснить, поскольку я был к ней ближе всех: «Нет повода волноваться, Роуз, нас просто избивают до потери сознания», — попытался сказать я, но мой голос, похоже, не работал как надо. Из моего рта полилась лишь какая-то мешанина и бессвязные звуки.

Пенни заговорила, явно смущённая:

— Ух, привет, Роуз. Мы… э-э… — приостановилась она, не зная, что сказать.

— Мы просто проводили урок рукопашного боя, одновременно сглаживая некоторые личные сложности, — ответил вместо неё Сайхан. Он пытался разбудить Марка, и сказал: — Я думаю, я, возможно, слишком сильно его ударил. У кого-нибудь есть вода?

Слишком сильно ударил? Он вырубил его, а потом попытался использовать меня в качестве тарана. У этого воина был талант к преуменьшению.

— Эш еве зажишу нээву, вэ, увлуо[3], - чётко сказал я. Не буду утруждать себя переводом, но вы можете быть уверены, что это было адресованное Сайхану строгое предупреждение.

— Когда остынешь, ты изменишь своё мнение, — сказал Сайхан, посмотрев на меня. Судя по всему, он свободно понимал «бессвязно-яростный» язык. Либо это, либо он просто знал, что любые мои слова наверняка были угрозой.

— Что здесь происходит? — донёсся знакомый голос. Во дворе стоял Джеймс Ланкастер. Я не заметил его приближение, но мои способности к наблюдению были в тот момент не в лучшем состоянии. Потребовались несколько минут объяснений, чтобы его удовлетворить. Ведро воды заставило очнуться Марка, так что он смог ответить на несколько вопросов. В конце концов герцог получил достаточно информации, чтобы понять, что произошло:

— Так ты посадил моего сына в лужу… — бросил он твёрдый взгляд на Сайхана.

Со своей стороны, ветеран-инструктор не выглядел смущённым ни на йоту:

— Да, ваша светлость.

— Неделю назад я мог бы приказать тебя высечь за такое оскорбление, — сказал Джеймс, шагнув вперёд, и протянув руку. Сайхан взял её, и они пожали друг другу руки. — Спасибо, — сказал Джеймс. Я, возможно, согласился бы с его мнением, вот только у меня совершенно отшибло мозги.

Полчаса спустя мы все были надёжно укрыты в доме герцога, пили чай и нянчили свои раны. Хуже всех было мне — у меня до сих пор слегка кружилась голова. Марк тоже нетвёрдо стоял на ногах, но наиболее очевидные внешние признаки были у Пенни. Обе её щеки были красными от неоднократных пощёчин, а нижняя губа опухла. Взгляды, которые она бросала в Сайхана через стол, могли бы прожечь дыру в стене. Я никогда не понимал, как женщины это делают, но когда я в прошлом сам получал несколько похожих взглядов, мне от них было не по себе.

— Прошу прощения за то, что оскорбил тебя, Мордэкай, — совершенно неожиданно сказал Сайхан. — Я лишь сказал правду, но я сделал это нарочно, намереваясь тебя проверить.

— «Быть проверяемым» находится в самом низу моего списка самых любимых видов времяпрепровождения, — ответил я. — Надеюсь, ты узнал, что хотел. В следующий раз ты так легко не отделаешься, — сказал я, имея ввиду, что я не удержусь от применении на нём магии. Было ясно, что этот человек был почти неуязвим в физическом бою.

Он засмеялся:

— Я сразу предупредил тебя, чтобы ты использовал магию, если помнишь. В любом случае, я узнал то, что мне нужно было узнать.

Роуз это заинтриговало:

— И что же именно?

— Что он не боится нападать на более крупного противника, если полагает, что с ним поступили несправедливо. Многие люди чураются таких схваток.

Я почувствовал себя слегка лучше, услышав это, пока Роуз не продолжила:

— А это хорошо?

Сайхан слегка нахмурился:

— Для большинства способов оценки мужчин — да, если бы он хотел стать солдатом или рыцарем — определённо. Для лидера, и для волшебника, это нехорошо. Он позволил своим эмоциям взять верх над собой, переборов его трезвое суждение.

Роуз лукаво осклабилась:

— А к остальным это тоже применимо?

— Совсем нет, — мгновенно ответил Сайхан. — Они все сражались по разным причинам. Маркус, например, не вмешивался в бой, пока не стало ясно, что я могу серьёзно ранить его друга. Это — признак крепкой верности и чувства честности. Он не вмешался, пока не стало ясно, что я собирался воспользоваться положением его друга, когда тот упал на землю. С другой стороны, он дрался так, будто это был боксёрский матч. В уличной драке нет правил, своей глупостью он заработал себе головную боль и вкус грязи во рту.

— Не уверен, что это бы имело значение — ты сражался как лев, — вставил Марк. — Я никогда не видел, чтобы кто-то так двигался.

— У тебя много природного таланта. Ты мог бы стать подлинной угрозой, после должного обучения, — сказал Сайхан. — А вот Пенни была моей главной целью для этой проверки, и результатами я доволен.

Пенни оскалилась, глядя на него. Клянусь, эта девушка — наполовину дикая кошка.