Глава 7

В момент, когда самолет отрывается от земли, у меня екает сердце. Потеря контроля всегда вызывает во мне чувство дурноты.

Впервые я летала, когда Уинстон повез меня на Гавайи поужинать через месяц после того, как началась наша тайная интрижка.

После того, как пилот завершает сообщения, Синтия, одна из наших стюардесс, подходит ко мне. Она ярко улыбается, наклоняясь, чтобы быть со мной на одном уровне. Я чувствую ванильный запах ее духов.

― Могу я принести что-нибудь выпить? ― спрашивает она мягким, успокаивающим голосом.

Ее голос способен убаюкать ребенка, а фигура такая, что я слегка начинаю комплексовать, хотя мне всегда нравилась моя фигура. Я не худая и не толстая. Мне нравится думать, что я получила от родителей только лучшее.

А вот Синтия даже в домашнем будет выглядеть как на обложке журнала «Vogue» или на подиум. Она худая и загорелая. Ее медовые волосы, хоть и собранные в пучок на затылке, густые и блестящие, а кожа безупречна. Она будет царицей на подиуме. Но, конечно же, я не знаю, как она выглядит без макияжа. На мой взгляд, его слишком много. Мне кажется, чем меньше, тем лучше.

Я делала макияж всего несколько раз, когда ходила на вечеринку по случаю окончанию школы. Моя сестра, Хизер, на два года старше меня, постоянно изводила меня, говоря, что я могла бы лучше следить за своей внешностью. Я никогда не испытывала потребности менять что-то в своей внешности. Зачем исправлять то, что и так нормальное? Если бы у меня были проблемы с кожей, может быть, я позволила бы макияжу спасти себя.

― Мне стакан клюквенного сока, пожалуйста.

― Уже несу.

Синтия хлопает своими длинными ресницами и переключается на Уинстона.

Наблюдая за тем, как эти двое разговаривают и улыбаются друг другу, я не могу не задаваться вопросом, как давно она на него работает, и что он видит, глядя на нее. Принимал ли он во внимание ее внешность, когда брал на работу?

Я качаю головой. Я веду себя глупо. Кроме того, вероятно набором кадров занимался один из его сотрудников.

Почему я вообще переживаю из-за Синтии? Какое дело, что он видит, когда смотрит на нее? Он выбрал меня, а не кого-то другого. Некоторые из этих роскошных женщин работают на него годами, но он их не выбрал. Я должна помнить об этом и отпустить ситуацию.

Синтия бросает на него взгляд через плечо, дефилируя прочь. Еще одна тайная мысль набирает силу, требуя моего внимания.

Были ли у него с ней какие-то отношения? Она знает, каков он в постели?

Я отмахиваюсь от неприятных мыслей. У него есть прошлое, как и у меня. У меня нет причин чувствовать себя неуверенно. Он не давал мне повода, и я не должна его себе придумывать.

Уинстон переводит взгляд с Синтии на меня.

― Ты в порядке, детка?

Я натягиваю на лицо уверенную улыбку.

― О, да. Лучше и быть не может.

― Ты уверена? Ты выглядишь так, словно тебя что-то тревожит.

Я выглядываю в окно на пушистые, белые облака.

― Нет, что ты. Просто мне немного грустно, что мы покидаем Мальдивы. Я хорошо провела время.

― Посмотри на меня, ― просит меня он, и я подчиняюсь. ― Мальдивы ― лишь малая часть мира, полного бесконечной красоты. Есть места еще красивее. Подожди, пока я не возьму тебя с собой в Азию.

― Я всегда хотела увидеть Азию, ― говорю я.

― Хорошо. Мы можем поехать на Бали на наш медовый месяц. Как тебе такое?

― Я в восторге.

Мой разум возвращает меня к прошлому.

― Ребенком, мы с моей сестрой мечтали поехать в Азию, погрузиться в совсем другую культуру. Никогда не думала, что однажды эта мечта исполнится.

Когда я рассказываю ему о своей сестре, у него появляется возможность рассказать мне о своем брате.

― Рад, что исполняю твои мечты.

Я слегка киваю ему.

― Они исполняются.

Синтия возвращается с нашими напитками. Я отпиваю от своего напитка, пока Уинстон пьет простую воду. Никогда не видела никого, кто бы пил столько воды. Определенно, это его любимый напиток, особенно во время еды. Время от времени он пьет виски или вино, но это редкость.

Я делаю еще один глоток сока, а затем опускаю стакан на полированный деревянный боковой столик справа.

― Каково это расти единственным ребенком? ― вырывается у меня вопрос. ― Ты когда-нибудь хотел иметь брата или сестру?

Уинстон молчит слишком долго, и я уже хочу вернуть слова обратно. Зачем, черт возьми, я это спросила? Я обещала себе забыть об услышанном мной разговоре. А теперь это. Мой разум иногда имеет привычку делать то, что хочет.

― На самом деле, ― Уинстон потирает щеку, ― у меня есть брат.

У меня сжимается горло, а по телу распространяется волна жара.

― У тебя... у тебя есть брат?

― Есть.

Он массирует переносицу.

― Его зовут Трэвис. Мы близнецы.

Он снова смотрит на меня, по его глазам ничего нельзя прочесть.

― Мне стоило сказать тебе.

― Нет.

Я стараюсь сохранить голос спокойным. У меня трясутся руки, когда я беру свой стакан и поднимаю его к губам, делаю большой глоток жидкости, желая, чтобы она усмирила гнев, который жжет мне горло.

― Почему? Почему ты мне не рассказал?

Он наклоняется вперед, опираясь об колени.

― Я думал, что рассказал, точно рассказывал.

― Я бы запомнила.

Он так много для меня значит, что я бы никогда не забыла, что у него есть брат, не говоря уже о близнеце.

― Дженна, я не мог тебе не рассказать.

Он не отводит глаз. Действительно верит в то, что говорит.

― Ты мне не говорил.

Я прочищаю горло.

― А прошло уже полгода.

― Мы на самом деле не встречались. Мы оба согласились, что наши отношения ― наш маленький секрет, помнишь?

Он наклоняет голову вбок.

― Конечно, теперь все иначе.

Теперь все иначе. Теперь он мне лжет. Мои тревожные звоночки снова верещат, вызывая головную боль.

Я проглатываю разочарование.

― Я знаю, но...

― В любом случае, это не важно. Теперь ты знаешь. Вот все, что имеет значение.

Но что еще ты от меня скрываешь? Как я могу верить, что после ты всегда будешь говорить мне правду?

Может быть, я раздуваю из мухи слона, но я так не считаю. Близнец, бога ради. Какой человек забудет рассказать о своем близнеце?

― Какой он... твой брат?

Я пытаюсь скрыть разочарование в голосе.

На его лицо набегает тень, а его глаза темнеют.

― Мы с ним очень разные.

― В смысле?

― Скажем просто, что он немного непредсказуем.

Он открывает лэптоп.

― Я вас познакомлю, хорошо?

С этими словами он начинает работать на лэптопе, не обращая внимания на взгляд, которым я его одариваю.

― Отлично, ― произношу я тихим, надломленным голосом, но он все равно не поднимает глаз.

Мой живот превратился в сгусток нервов, пока я, откинувшись на спину, пытаюсь выпустить пар.

Меня бесит, что те волшебные ощущения, которые я забрала с собой с Мальдив, были уничтожены одним единственным разговором. Меня бесит, что он ведет себя так, что то, о чем мы говорили, вообще ерунда. Что хуже того, он заставляет меня чувствовать себя, будто это я лгунья.

― Я не понимаю, как ты мог не упомянуть, что у тебя есть брат-близнец.

Уинстон вскидывает голову, его лицо напряжено.

― Я сказал, что познакомлю тебя с ним, когда мы вернемся. Я не понимаю, в чем проблема. Некоторые братья не близки друг с другом. Ничего необычного.

― Ты же знаешь, что дело не в этом, Уинстон. Близки или нет, он все равно твой брат, а я твоя невеста. Я заслуживаю знать, ты так не считаешь? А не узнавать случайно.

― Что ты хочешь, чтобы я сделал, Дженна?

Он наклоняется вперед, в его глазах мелькают тени.

― Ты хочешь, чтобы я умолял тебя о прощении? В этом дело?

Я пожимаю плечами.

― Может быть. Ты солгал мне.

― Бога ради.

Его лицо лишается всякого выражения.

― Послушай, у меня нет на это времени. Мне нужно многое сделать до того, как мы вернемся в Нью-Йорк.

― Я тебя отвлекаю?

Я медленно размеренно вдыхаю и выдыхаю, чтобы не выйти из себя.

― Отлично, я заткнусь. Ты этого хочешь, да?

― Я никогда не использовал в отношении тебя это слово.

Невесело смеюсь.

― Тебе и не надо было.

Я отворачиваюсь, мои глаза покалывает от слез. Он больше ничего не произносит, щелкая по клавишам своего драгоценного лэптопа. Мы еще даже не женаты, а уже ведем себя, будто были парой много лет. Он действительно испортил хороший момент.

Я думаю над тем, стоит ли рассказать ему, что слышала, как он разговаривал со своим братом, и что ему следовало рассказать мне об этом после телефонного звонка, но моя интуиция предупреждает меня, что это будет ошибкой. Может быть, мне стоит отпустить ситуацию. По крайней мере, теперь он мне рассказал и пообещал нас познакомить.

Молча допиваю сок и пытаюсь игнорировать тугой узел в животе. Я отношусь к тем людям, которые любят обсуждать проблемы.

Я тянусь к своей сумке и вытаскиваю роман. Сразу же вспоминаю книгу, которую он выбросил, потому что ему не понравилось, что я ее читаю. От этого воспоминания мне хочется взбеситься. Но я не могу снова с ним ссориться.

Лицо Уинстона все еще напряжено. Очевидно, что он так же разозлен, как и я. Хоть у него и нет на это права.

Я бросаю роман на свободное место рядом с собой и перевожу свое сидение в горизонтальное положение. Подумываю пойти в спальню, уйти от него подальше, но это будет слишком по-детски. Вместо этого закрываю глаза и представляю себя в свадебном платье, надеясь, что меня это приободрит. Но это не работает.


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: