ГЛАВА 2

Я припарковалась у магазина велосипедов "Сайкл Лайф", которым владел брат моей лучше подруги, Ванн. По глупости я надела сегодня каблуки, и мои ноги устали, пока я бежала вдоль улицы к "Лилу", одному из самых популярных ресторанов в городе. Это было идеальное место для вечеринки по случаю помолвки двух моих самых любимых людей.

Особенно учитывая тот факт, что Вера и Киллиан познакомились здесь. Точнее на парковке, где я только что оставила свою машину. В общем, это место сыграло значительную роль для развития их отношений и будущей семейной жизни.

Сначала Вера и Киллиан ненавидели друг друга. Он был заносчивым придурком, а она боялась доверять кому бы то ни было после долгих лет абьюзивых отношений, проведённых с её поддонком-бывшим. Моё сердце сжималось, когда я вспоминала о том времени. Сейчас же Вера полностью успокоилась. Она нашла своё счастье, которое должно было длиться вечно. Но я не могла не чувствовать сострадания каждый раз, когда я думала о ней и Дереке.

Шрамы, которые оставили отношения с ним, не зажили. Даже несмотря на то, что Киллиан был чудесным, понимающим и добрым. Иногда я задавалась вопросом, сможет ли она полностью отпустить тот период своей жизни. И я поставила себе цель, помочь ей забыть. Я стала самым главным поборником её счастья.

Именно поэтому я вызвалась организовать её помолвочную вечеринку-сюрприз. Я не очень горела желанием руководить всем, но и не собиралась оставлять вечеринку на Ванна. Этот супер-спортивный братец, скорее всего, организовал бы её в горах на велосипедных дорожках и с фитнес батончиками в качестве закуски.

Не то, чтобы я лучше разбиралась в еде. Вера и Киллиан были шеф-поварами. Я же рассказывала людям о том, что люблю подгоревшие тосты, потому что я физически не смогла бы приготовить их иначе.

Именно поэтому я попросила ещё одного нашего хорошего друга, Уайетта, помочь мне с меню. К тому же, он каким-то образом уговорил своего босса разрешить нам провести мероприятие в "Лилу", но только потому, что эксцентричный ресторатор, Эзра Батист, был лучшим другом Киллиана.

Как только я подошла к боковой двери "Лилу", я отправила короткое сообщение Уайетту.

Я здесь.

Я походила туда-сюда минут пять, пока он не открыл мне дверь. Мои ноги ломило от каблуков, а голова у основания черепа начала болеть. Несмотря на мою победу с "Блэк Соул", мне хотелось, чтобы этот день закончился.

Я подумала о моём недавнем разговоре с Эмили. Она любила праздновать рабочие успехи. Но меня, если честно, успех вгонял в стресс. Я не чувствовала себя тем компетентным дизайнером-графиком, которым хотела казаться. Что бы ты ни делал, самая лучшая работа была сопряжена с чрезмерным стрессом. И у меня всегда было ощущение того, что в работе я не дотягиваю до своих коллег. Каждый раз мне нужно было что–то доказывать, и я не могла избавиться от необходимости быть всегда интересной, оригинальной и уникальной.

Я предпочитала праздновать одна, в моей зоне комфорта с бутылочкой вина. Или перед чистым листом с кистью в руке. Последнее чего мне хотелось, это пойти в набитый людьми бар и рассказывать о том, как мне повезло ничего не испортить. Мне гораздо больше нравилось выражать свои эмоции в виде ярких красок, нарисованных портретов и других форм художественного выражения.

Боковая дверь распахнулась и Кайа высунула наружу свою голову, покрашенную в голубой цвет.

— Он так зол на тебя.

Я проигнорировала грубоватого су-шефа Уайетта и её злорадный тон. Больше всего на свете она любила доводить Уайетта, поэтому моё опоздание на полтора часа в самый разгар ужина, вероятно, сделало её день.

Каждый, кто ступал на кухню в "Лилу", попадал в торнадо. Повсюду были люди, которые резали продукты, готовили и раскладывали еду по тарелкам, и всё это одновременно. Стальные поверхности были покрыты посудой, идеально оформленной едой, и такими острыми ножами. Уайетт стоял посреди всего этого буйства, высокий колпак шеф-повара покрывал его коротко стриженую голову, из-под воротника его белоснежной униформы выглядывали татуировки.

Он сильно изменился за последние несколько месяцев. Когда Вера познакомилась с ним, он был более расслабленный и непринуждённый. Он часто навещал нас в вагончике Веры, который был припаркован у "Сайкл Лайф". А ещё мы с ним любили доставать Веру, подкалывая её по поводу Киллиана.

Но с тех пор, как Киллиан ушёл из "Лилу", чтобы вместе с Верой открыть свой собственный ресторан, Уайетт заступил на должность шеф-повара и разучился расслабляться. Он был в постоянном движении, полностью погружённый в работу и всё время во включенном режиме безупречной точности.

По правде говоря, каждый день, каждую секунду своей жизни он работал. Работа стала стилем его жизни и средством выживания. А я скучала по своему другу, который любил шутить и красть еду у Веры, когда она отворачивалась.

— Помой руки, — рявкнул на меня Уайетт.

До меня дошло, что я только что нарушила несколько санитарных правил, болтаясь на кухне, к которой не имела отношения, поэтому я решила не ругаться с ним. И не просить его сказать "пожалуйста".

— Прости меня, — сказала я вместо этого. — Совещание задержали.

Высушив руки о бумажное полотенце, я повернулась к нему. Он наклонился над блюдом, от которого у любого потекли бы слюнки, и внимательно изучал его. Обмотав палец полотенцем, он провёл им по краям тарелки, чтобы убрать непослушную каплю соуса. Затем передал блюдо официантке невозмутимого вида и кивнул. Она взяла тарелку и исчезла в зале ресторана.

Он повернул своё красивое лицо ко мне.

— Ну и? Тебе достался тот большой судьбоносный проект?

Я расплылась в улыбке.

— Он мой!

Уголки его губ приподнялись в гордой улыбке.

— Вот это моя девочка.

Я ласково улыбнулась ему в благодарность за его веру в меня. В последнее время, планируя вечеринку для Веры и Киллиана, мы общались с помощью текстовых сообщений больше, чем обычно.

Уайетт повернул голову в сторону стола рядом со складскими помещениями. Он опять включил режим серьёзности.

— Всё уже остыло, но зато там представлены все варианты, которые я придумал. Ты можешь попробовать и сказать мне, что, на твой взгляд, больше всего понравится Вере.

— Ты можешь приготовить всё, что угодно. Ей точно понравится, Уайетт. Она не привередлива.

Он издал горловой звук:

— Я не собираюсь готовить "всё, что угодно" для Киллиана Куинна и Веры Делайн. Они оба более чем привередливы. В этом заключается их работа.

Я закатила глаза. Уайетт, определённо, всё также боготворил Киллиана.

— Ладно, ладно. Я тогда тоже буду привередливой.

— Буду очень тебе благодарен.

Уайетт вернулся к работе, а я подошла к раздаче с приготовленной им едой. Разнообразные блюда в тарелках и мисках всех мастей покрывали стальную поверхность стола. Всё было приготовлено идеально и выглядело прекрасно. Уайетт просто взял меню и превратил его в великолепное произведение искусства.

Я любила рисовать. По-настоящему любила. Больше всего на свете мне нравилось брать чистый холст и оживлять его, делать из него нечто большее. Смотря на мир, я видела яркие краски и интересные ракурсы. Смотря на людей, я видела выражения лиц, которые хотела увековечить, и позы, которые я могла бы запечатлеть. Я не была художником. Но в создании чего-то своими руками я видела глубокий смысл.

То же самое я чувствовала, когда смотрела на еду, приготовленную Уайеттом. Или Киллианом и Верой, или их друзьями поварами. Они не просто готовили еду. Они творили — создавали нечто вдохновляющее и долговечное. Они не просто добавляли специи, а выстраивали незабываемые вкусовые схемы. И они не просто смешивали ингредиенты, а с особой тщательностью создавали идеальное гастрономическое впечатление. Каждое блюдо было достойно того, чтобы его смаковали.

Они были художниками. И я глубоко уважала их за то, что они делали.

Я взяла шпажку с кусочком мяса, жареным помидором, и ломтиком огурца в каком-то белом соусе, который выглядел знакомо. Закинув всё разом в рот, я застонала.

— Все дело в соусе? — спросила я, продолжая увлечённо жевать.

— Да, — ответил Уайетт через плечо, ему даже не надо было смотреть, чтобы понять, о чём идёт речь.

— Тогда вот это точно. Я перешла к мини клин-салатам с беконом и кусочками голубого сыра, а затем к шарикам моцареллы, завернутыми в прошутто, с соусом из томатного пюре и базилика. Ещё там были мясные шарики, и картошка фри с крылышками "Баффало". Там даже были домашние сосиски, завёрнутые в какое-то хрустящее тесто и разрезанные на кусочки, которые хотелось есть ещё и ещё.

Я опять в шоке уставилась на расставленные блюда. Эмоции переполняли меня, и я готова была разрыдаться.

— О Боже, ты приготовил все её блюда?

В голосе Уайетта послышалась растерянность, когда он ответил:

— Только те, что мне удалось вспомнить. И ещё некоторые блюда Киллиана, — он глянул на меня через плечо. — И кое-что своё, конечно.

— Уайетт, это невероятно. Я большего и желать не могла. Ты гений!

— Это было не сложно.

— Ты шутишь? Они будут в восторге. От каждого блюда.

Он проигнорировал мои комплименты.

— Сколько человек ты думаешь позвать?

— Я не уверена. Вера близко общается только с десятью. Это Киллиан у нас популярный.

Работники Уайетта засмеялись, как будто бы я пошутила. Но это была правда. В целом Вера была даже более приятна в общении, чем Киллиан, но круг её друзей не был широким. В каком-то смысле её единственным другом была я, так как долгое время Дерек старался изолировать её от всех. Что касается Киллиана, то, каким бы противным он иногда не был, он знал кучу людей. Конечно, большая их часть была из его профессиональной сферы, но, тем не менее, это были такие знакомые, которых можно было пригласить на помолвочную вечеринку.