Глава 8

Эмма спала очень плохо. Ужин с Джесси прошел напряженно, если не сказать больше. Сама она явно ощущала эту натянутость, а вот сестра, казалось, была погружена в собственный мир, и Эмма не имела ни малейшей идеи, как попасть в него.

Да и не знала, хочет ли этого.

Несколько раз она открывала рот, чтобы попытаться поговорить о чем-то важном, но в итоге останавливала себя. Самое серьезное, чего они добились — это краткое обсуждение новостей о бедной девушке, найденной в горах.

— Помнится, ты говорила, что здесь не бывает убийств, — резко сказала Джесси.

— Их и не было. Хотя если эту девушку убили… Но это могла быть и случайность. Даже, скорее всего, так и есть. Люди все время разбиваются в горах. У нас все тропы огорожены и каждого путешественника предупреждают об опасностях. Мы даже оставляем брошюры в номерах.

— Продуманно. Чтобы лишний раз не беспокоить гостей, которые хотят погулять по горам.

Эмма нахмурилась и посмотрела на сестру.

— Мы делаем все, что требуется от ответственных владельцев гостиницы, Джесси.

Джесси тоже нахмурилась. Затем ее лицо разгладилось, и она покачала головой.

— Прости. Все мои мысли о тех горах. Я обнаружила несколько подозрительных смертей. И некоторые из жертв останавливались здесь, у тебя.

— Ты собираешься…

Но Джесси вновь покачала головой.

— Лезть не в свое дело? Не думаю. Не забывай, я в отпуске.

— Знаю. Мне просто интересно, помнишь ли об этом ты.

Джесси посмотрела мимо сестры.

— Тебе интересно, пытаюсь ли я разобраться со своими смутными воспоминаниями? Да, пытаюсь.

— Что-нибудь прояснилось?

— Боюсь, что нет.

Эмма открыла было рот, чтобы спросить Джесси, где она проводит так много времени, но промолчала. Если сестра захочет, расскажет сама.

Очевидно, пока она не желала рассказывать ничего важного.

И Эмма отправилась спать с головной болью.

Она не думала, что ей вообще удастся заснуть, но боль в висках последовала за ней и во сны.

Вернее, в кошмары.

Кэрол поняла, что ей вкололи какое-то вещество, поскольку ее не покидали ощущения, возникающие после долгого сна. Проснувшись, она даже не сразу поняла, что глаза открыты — настолько темно было вокруг. Голова раскалывалась, в горле было сухо, а живот болел. В первые минуты она подумала, что это из-за страха.

Но затем поняла… Тут чувствовался запах.

Грязи… крови… и смерти.

До этого момента она и не представляла, что у смерти есть запах, даже вонь. Она пахла медью и тухлыми яйцами, старой кожей и безысходной тревогой.

Кэрол попробовала пошевелить вялыми конечностями, но лишь услышала холодное металлическое лязганье и почувствовала, как что-то тяжелое охватывает одно из ее запястий. Она сумела подвигать свободной рукой, а вокруг второй почувствовала большой металлический наручник. Она тяжело сглотнула, затем медленно попыталась нащупать место, куда вела цепь от наручника. Там оказалась каменная стена.

Прикована. Как животное.

Кэрол схватила цепь и потянула так сильно, как только могла, зная, что сейчас у нее мало сил. Да будь у нее и вся сила, она все равно ничего не смогла бы сделать.

Она попыталась понять, где находится. Прикована к стене. На какой-то маленькой кровати или койке. С холодной металлической, а не деревянной рамой. Одна рука свободна, но ее лодыжки связаны клейкой лентой слишком сильно, чтобы она могла освободиться.

Было темно, слишком темно. Тьма, к которой человеческий глаз никогда не привыкнет. Эта тьма будила в ней примитивный ужас, рожденный века назад, когда только огонь, разжигаемый первобытным человеком, сдерживал тьму и все ее опасности.

У нее не было огня. И света.

Только ужас.

Ей казалось, она под землей, но это было только ощущение. Кэрол думала, что находится в маленьком помещении, но это тоже было лишь ощущение. Ей было холодно, а живот болел настолько сильно, что ей приходилось сдерживаться.

Маленьким и все еще здравым уголком разума она думала, что не хочет, чтобы здесь воняло еще больше. И тем же уголком она точно понимала, что попала в неприятности. Большие, серьезные неприятности. Кэрол оперлась свободной рукой о матрас, чтобы попытаться подняться, если это возможно, и почувствовала влагу под пальцами. Очень много влаги, подумала она. Она поднесла пальцы к лицу и в нескольких сантиметрах от носа почувствовала запах.

Кровь.

В ужасной тишине своей тюрьмы Кэрол Престон услышала животный вой и поняла, что он принадлежит ей.

Эмма проснулась в холодном поту, ощущая горький привкус во рту и тьму в разуме. Она поняла, что сидит в кровати в собственной милой спальне. Сквозь шторы проникал слабый лунный свет, а с комода раздавались успокаивающие звуки океанских волн.

Дома. В безопасности.

Постепенно сердцебиение замедлилось, а привкус во рту исчез. Она автоматически погладила Лиззи, когда собака заскулила, почувствовав эмоции хозяйки. Они обе не очень хорошо спали несколько последних ночей.

Было три часа.

Она откинула покрывало и встала с кровати. Включила одну из ламп и трясущимися руками достала из верхнего ящика комода дневник. Посмотрела несколько страниц, а затем открыла чистый лист, взяла ручку и стала писать.

1 июля

Очередной кошмар. Но в этот раз она все еще жива.

Ее держат взаперти… где-то.

Ужасно.

И в этот раз я знаю имя.

Кэрол Престон.

Эмма закрыла дневник и, нахмурившись, провела рукой по обложке. Ее разум говорил, что этот сон, как и предыдущие,  обычный кошмар. Это не реальность. Нет никакой женщины, которую бы держали в ужасном, темном месте, которое пахнет кровью и смертью.

Но… было имя.

Раньше она никогда не знала имен, может, потому, что женщины всегда испытывали физические и эмоциональные мучения настолько ужасные, что теряли осознание себя, своей личности. Они думали и чувствовали только боль и ужас.

Но в этот раз… Ее не пытали.

Пока что.

Туристка попала в ловушку: нападающий спрятался так умело, что она даже не сумела защитить себя. Горячее дыхание и предупреждающий шепот, острый нож у шеи, а затем лента на губах, запястьях и лодыжках, а капюшон не давал ей разглядеть нападающего и место, куда он несет ее через лес.

Эмма продолжала убеждать себя, что это просто кошмар, не реальность. В ее разуме это была мантра, вероятно, потому что альтернатива казалась невероятно ужасающей.

А вдруг женщина по имени Кэрол Престон реальна, и ее держали в темном месте, пахнущем кровью? Вдруг она пристегнута к стене, как животное?

Расскажи Джесси. Джесси ведь частный детектив. Расскажи Джесси, и тогда… Мысли Эммы резко перескочили. Расскажи Джесси и убей ее.

Пусть Убежище и было эффективной, опытной организацией, пусть ее сотрудники отлично подготовлены, но здесь Джесси была одна, в отпуске и без подкрепления.

Эмма даже не знала, носит ли Джесси оружие.

И как бы сильно сестра не изменилась за пятнадцать лет, Эмма догадывалась, что Джесси не отчитывалась своему боссу, только если общими словами. Сестра была замкнутой, отдаленной и скрытной, пытаясь разобраться с вопросами прошлого.

А добавить к этому вероятного убийцу…

Нет. Слишком опасно.

Как бы сильно не заботили Эмму настрой и скрытность сестры, больше ее волновала мысль, что Джесси возьмется за поиски убийцы и его жертвы. И обнаружит, что сны Эммы, как и жертвы,  реальность.

В горах было найдено одно-единственное тело, вернее, останки. И хотя Эмма не знала наверняка, видела ли она во снах именно эту девушку, тот факт, что она была найдена в лесах без клочка одежды, подходил под по крайней мере один из снов уж слишком хорошо.

Напуганная, обнаженная женщина, бегущая, чтобы спасти свою жизнь.

Эмма посмотрела на дневник, пытаясь мыслить ясно. Рассказать Дэну? И что она ему скажет? Что видела очередной кошмар? Попросить проверить базы данных полиции на предмет пропавших без вести женщин по имени Кэрол Престон?

Поведав ему лишь частично о своих снах, Эмма столкнулась с той же реакцией, что и с доктором.

Ее убеждали, что она видит обычные сны, кошмары — остаточные явления травмы, полученной при падении.

Не забивай свою милую маленькую головку.

Эмма не желала видеть эту реакцию снова. Но она не хотела просто сидеть и ждать.

Но что она могла сделать? Даже если предположить, что женщина существовала, и ее держат взаперти, Эмма не представляла, где и кто это делает. Во время похищения, до того как на голову девушки накинули капюшон, Эмма не увидела ничего знакомого. И она не имела ни малейшего представления, с чего начать поиски.

У нее было только имя.

— Кэрол Престон, — пробормотала она. — Кто ты? Где ты? И что за монстр держит тебя?

1 июля

— Что-то нашел? — спросила Мэгги.

Наварро быстро определил места в центре Бэррон-Холлоу, где лучше всего ловила сотовая связь. И одно из них удачно выпало на внутренний дворик маленького кафе, в котором столы и стулья скрывались под большими зонтами.

Обеденное меню включало неплохой выбор разных сэндвичей, и он только что попробовал один из них.

— Как я и говорил, атмосфера этого места ужасна. Я что-то ощущаю, но ощущение… расплывчато. Не могу собрать его воедино. Чем дольше я здесь, тем хуже. И каждый раз, когда я думаю о возвращении в горы, я будто натыкаюсь на стену.

— Будто не должен находиться там?

— Похоже на то.

— Что-то блокирует тебя или тянет в другое место?

— Я не знаю. Пока нет. — Наварро потер висок. — Кроме того, приближается чертов ураган, а это не помогает.

Не на всех экстрасенсов так уж сильно влияли ураганы, но, к несчастью, Наварро был в их числе.

— Слушай, не дави на себя, — проговорила Мэгги. — Делай что можешь, чтобы уменьшить влияние урагана, и жди более подходящего времени. Если ты свалишься, то не сумеешь помочь никому.

— Да, понял.

— Ты уже виделся с Джесси?

— Нет, если только мы не прошли мимо друг друга на улице или в Рэйберн-Хаусе. Я все время был в комнате либо на прогулке, поэтому не видел никого из сестер.