Глава 10

Мейсон

Я несу сумки вверх по лестнице и иду прямо к квартире Оливии. Последние три ночи были успешными, но теперь я повышаю ставки. Я буду готовить еду у неё и надеюсь, что она поможет. Я просто пытаюсь помочь ей справиться с повседневными жизненными делами. Она не может зачахнуть в своей постели.

Я открываю дверь и улыбаюсь. Она всё ещё не попросила вернуть ключи, что является очень хорошим знаком.

Я легонько захлопываю дверь и иду на кухню. Я кладу пакеты на стойку и начинаю вынимать продукты. Я достал котлеты и булочки для бургеров, и немного овощей, чтобы сделать салат на гарнир.

Только я распаковываю пакеты, как Оливия заглядывает за угол. Её взгляд устремляется на стойку, а затем девушка подходит ближе.

Она вымыла голову и вместо обычной футболки и шорт надела светло-розовое платье. Мои губы одобрительно приподнимаются.

— Могу чем-нибудь помочь? — спрашивает она и впервые с тех пор, как мы начали общаться, обходит стойку и входит в кухню.

Девушка подходит ко мне и, не произнося ни слова, поднимает глаза. Она едва достаёт мне до плеча, и её огромные карие глаза заставляют что-то встрепенуться в моей груди.

Если отбросить шрамы, Оливия — это всё, что я бы искал в идеальной женщине… если бы искал. Она миниатюрная и женственная. Держу пари, у неё нежная кожа.

— Мейсон? — спрашивает она, когда я всё ещё просто смотрю на неё, не произнося ни слова.

Я пододвигаю овощи поближе к ней.

— Салат.

Я хватаю сковородку и начинаю жарить гамбургеры. Мы готовим в тишине, а потом садимся и едим. Когда мы заканчиваем, она встаёт, и я смотрю, как Оливия моет посуду.

Сегодняшний вечер удался на славу.

Пока она стоит ко мне спиной, я произношу:

— Мы созданы для того, чтобы общаться с людьми. Мы не должны быть одиночками.

Она ставит последний стакан на сушилку и поворачивается ко мне лицом.

— Ты одиночка.

Я слегка киваю и встаю.

— Я им был всегда. Ты не такая, как я. Ты должна быть там, чтобы помогать людям.

Девушка хмурится, на её лбу залегает небольшая морщинка, а потом её глаза встречаются с моими. Я вижу в них искру гнева и разочарования.

— Посмотри на меня. Я же урод! Я больше не могу помогать людям.

Она опускает глаза в пол и шепчет:

— Я просто уродка со шрамами.

Я делаю два шага к ней, сокращая расстояние между нами. Подняв руку к её лицу, я беру её за подбородок. Девичьи глаза устремляются на меня, и я вижу, как они блестят от непролитых слёз.

— Нет.

Я качаю головой, а затем провожу пальцами по шрамам на её коже.

— Это всего лишь лицо, Оливия. Внутри ты всё тот же человек.

Она слегка отстраняется и качает головой. Её взгляд падает на мою грудь.

— Дело не только в моём лице, — шепчет она, и это звучит глухо от боли. — Он изранил мою душу, когда отобрал у меня моя привычную жизнь.

Я позволяю своим пальцам скользнуть за её шею и притягиваю её к себе, полу обнимая.

— Даже самое израненное сердце можно исцелить, Оливия. Жизнь проходит с тобой или без тебя. Это твой выбор, ты можешь вернуть свою жизнь обратно или оставить всё как есть.

Я кротко целую её в макушку, а затем ухожу. Я выхожу из её квартиры и всем сердцем надеюсь, что она услышала меня.

Только время покажет, готова ли она бороться за свою жизнь.