Глава 4

ТЕХАС

Какого черта я творю?

Что мною движет?

Потому что для меня такой поступок нехарактерен.

Мое сердце чуть ли не вырывается из груди, когда глубокие янтарные глаза бармена проникают в меня так же уверенно, как и его массивная эрекция.

Я никогда не занимался сексом. И неважно, сколько порно-роликов пересмотрел. В них не было души. Ничего, кроме камер, смазки и осознания того, что кто-то будет дрочить, глядя на экран.

А член бармена? Он был огромен. Прямо-таки на зависть порнозвездам.

Мое тело пульсирует от неослабевающей тоски.

Все, чего мне хотелось в жизни, так это найти кого-то со схожими взглядами. Того, кто смог бы показать, что я стою каждой секунды этой неослабевающей страсти.

Мужчина смотрит на меня так, словно я принадлежу ему и только ему. Он сотрясает меня изнутри — ту разбитую клетку, в которой содержится мой бьющийся сосуд. Я не привык к желаниям такого рода, в особенности к тому, что они исходят от человека, способного посрамить и Дэвида Ганди.

Вероятно, меня должно пугать, что бармен старше, более педантичен и живет полной жизнью, но это не так.

Никто из нас не выбирает кого встретить в своей жизни. Только решать, кому из них остаться.

Бармен поднимает меня на ноги. Мои поддразнивания, должно быть, вывели его из себя, и это самая волнующая мысль — знать, что у меня есть власть над таким сильным и красивым мужчиной, как он.

Бармен проходится пальцами по поему подбородку, наклоняя голову в сторону, изучая, оценивая и вглядываясь в отметины, которые на мне оставил. Было так сексуально, ощущать, как его язык хлещет по моей коже, словно я плохо себя вел, и мужчина жаждал преподать мне урок.

С пятнадцати лет я живу в мире фантазий, но ни в одной из них не ожидал увидеть этого бармена с его умелыми губами и руками. Ни одна фантазия не могла подготовить к ощущениям, которые пронизывали меня в данный момент.

— Повернись, — требует он.

Его голос звучит низко и хрипло, глубоко и безудержно. Мой новый любимый звук.

— Я не собираюсь исполнять твои… — начинаю спорить я, прежде чем мужчина заставляет меня повернуться, прижимая щекой к металлической двери, а затем сильно шлепает по ягодицам.

Из моего рта вырывается шипение, освобождая от бремени утрат.

— Твой рот, — хрипит бармен, прежде чем протянуть руку, чтобы расстегнуть мои джинсы, — определенно доставит тебе не мало проблем. Но не переживай, я хороший учитель.

Когда джинсы падают на пол, мужчина резко втягивает воздух.

Я уже говорил, что не надел боксеры после душа?

Бармен гладит руками мой зад, и я жажду обернуться всем своим существом, лишь бы увидеть напряженное выражение его лица.

— Что? Нечего сказать? — слова должны бы звучать насмешливо, но они скорее похожи на мольбу.

Бармен сжимает мою правую ягодицу, словно не может сопротивляться — как будто запоминает каждый дюйм.

— Черт, — издает он болезненный стон, его тенор огрубел и раскрылся, прямо как мое сердце.

Я вытягиваю шею в надежде, что бармен не заметит моего наблюдающего взгляда, ведь это единственный опыт общения с мужчиной. Он уверен в своих движениях, когда проводит рукой по моей коже, почти не касаясь, словно парит над ней.

Мой член уже готов взорваться в ожидании, когда же бармен перейдет к действию. Слышится шорох, но мне ничего не видно.

Наконец моих ягодиц касается горячая и твердая плоть, и я делаю глубокий вдох, забывая, зачем вообще сюда пришел. Не в это помещение, а в бар. Мне хотелось сбежать, и, похоже, именно так я и поступил.

Мысли исчезают, как только бармен начинает скользить вверх и вниз своей твердой длиной. Похоже, он получит от меня все, что захочет.

Мне жарко. Я изнемогаю. Из-за этого мужчины Техас Сильвер превратился в лужицу.

Бармен целеустремленно сжимает мои бедра, прикасаясь ртом к моему уху.

— Ты такой сексуальный, — шепчет он мне, а его дыхание дразнит мою чувствительную плоть.

Мужчина щиплет пальцами мои соски, и от ощущения, как он спускается вниз, меня пронизывает холодок предвкушения и страха.

— Ч-что ты…

— Ш-ш-ш, — бармен вынуждает меня замолчать, когда проводит пальцем вниз по моим ягодицам и между ними. Целенаправленно, намеренно. Словно проверяет наши пределы.

Как только он скользит пальцем к кольцу мышц и дразнит его с терпением опытного мужчины, я сжимаю ладони в кулаки. Это первое исследование моего тела кем-то, кроме меня. Я могу мастурбировать снова и снова, но ничто не кажется мне таким интимным, как ласки этого бармена.

Он — моя погибель.

Прикосновение его губ к моей правой ягодице вызывает у меня всхлип. Мой член течет, доказывая влияние, которое на меня оказывает мужчина. И если он не поторопится, мой финиш настанет очень скоро.

Плохих мальчиков обычно наказывают, а здешний бармен — главный инквизитор.

Ощущение его дыхания, парящего над моей кожей, вынуждает меня выгнуться. Мужчина раздвигает мои ягодицы, и от его прикосновения по телу пробегает импульс, отражаясь в каждом нервном окончании.

— О Боже, — бормочу я, когда бармен проходится языком по тугому кольцу. Он лижет везде, ласкает мои яички. Продолжает поклоняться. — Черт.

Я в полном раздрае.

Мой конец течет, пока мужчина трахает меня ртом.

После того, как мои ноги чуть ли не подкашиваются ответ на ощущения, бармен отстраняется. Он молчит. Все, что слышно — музыка, которая доносится из бара, и наше прерывистое дыхание.

— Ты просто совершенен, маленький принц.

Маленький принц?

Я спорю с ним, но лишь мысленно, не желая портить такой момент. Я далек от королевской власти, и меня никто не уважает.

Слышится легкий шорох, прежде чем мужские пальцы снова оказываются у моего входа, влажные, холодные, исследующие.

Поначалу бармен нежен. Его ласки легкие, как перышко, как шепот, которым обмениваются двое влюбленных на рассвете. Он нетороплив. Мое тело покрывается мурашками, и соски становятся еще тверже, чем обычно.

Затем мужчина касается определенной точки. Мне настолько приятно, что нет сил сдержать громкий стон.

Бармен тихонько смеется, а затем сильно кусает меня в плечо.

— Вот так. Кричи, мой маленький принц. Я сделаю все, чтобы ты упал на колени перед своим королем.

Я продолжаю стонать в знак одобрения, когда мужчина добавляет второй палец, а затем еще один.

Ощущение наполненности вызывает жар и покой одновременно. Пот покрывает мой лоб, бежит по спине, отчего покалывает кожу. Мне невыносимо хорошо.

— Скажи, как сильно ты меня желаешь, и, возможно, я сжалюсь над тобой, — хрипло произносит бармен мне в ухо, командуя и касаясь своей мускулистой грудью моей влажной спины.

Мужчина прижимается ко мне, и я сдаюсь.

— Трахни меня, — требую я, желая ощутить его в себе.

— Не похоже, что ты в отчаянии, — насмехается он, оставляя обжигающие поцелуи на моих лопатках. Его зубы впиваются в кожу, и я выгибаюсь дугой, а мои ноги путаются в лежащих на полу джинсах. Мне хочется прижаться к твердой длине бармена, заставить его войти в меня.

— Возьми меня. Покажи на что способен, — усмехаюсь я.

Мужчина убирает пальцы, чтобы наполнить меня собой. Он делает это грубо. Входит полностью, разрывая меня на части, но в то же время дарит ощущения, которых я никогда не испытывал. Ему необязательно знать, что я девственник.

Неистовство стоит лжи.

Удовольствие стоит боли.

Освобождение стоит одиночества.

— Ну, так что? Мне стоит напомнить тебе, что мой член теперь единственный, который у тебя будет? Ты ведь этого хочешь? — бормочет мужчина, ритмично двигая бедрами.

Боль проходит вместе со страхом, и я почти превращаюсь в месиво из стонов и чистой похоти. Это то, чего мне так не хватало в жизни.

— Да, — всхлипываю я, наваливаясь на дверь всем своим весом.

Бармен обнимает меня, сжимая в ладони мою длину. С каждым небрежным движением его рука бьется о дверь.

Тепло ладони вынуждает меня двигаться синхронно с его рукой и членом. Я растекаюсь по пальцам мужчины, и он одобрительно стонет мне в шею. Бармен возвышается надо мной, посасывая кожу в изгибе плеча, и все это время его темп остается жестким и диким.

— Вот так, маленький принц. Прими меня полностью.

От этих слов во мне закручивается спираль, такая интенсивная, что я почти вижу звезды. Мою кожу снова покрывает пот.

— Да, вот так.

Мы продолжаем толкаться еще несколько раз. Затем мужчина снижает скорость, содрогаясь с каждым толчком.

— Черт. Как же хорошо, — стонет он, посылая дрожь по моему телу. — Кончи со мной, маленький принц.

Бармен едва может говорить, когда входит в меня, а мое освобождение уже окрашивает металлическую поверхность.

Мы тяжело дышим, прижимаясь друг к другу, и все, о чем я могу думать, так это о том, что мне никогда в жизни не доводилось ощущать такую гармонию.

Губы мужчины встречаются с ямкой между моими лопатками, оставляя на коже нежнейший поцелуй. Я прижимаюсь к нему, желая остановить мгновение.

Бармен обнимает меня так, словно мы любовники. Так, будто это не первая наша ночь, и мы занимаемся сексом, потому что любим друг друга, не представляя иного способа потратить время с пользой.

Ощущения болезненные, приятные и так сложные.

— Скажи мне, как тебя зовут, маленький принц?

Я все еще нахожусь под ним. Если расскажу, мне конец.

Черт, не уверен, что буду готов завтра встретиться с отцом Прайм и попросить у того работу. Если мне придется работать с этим мужчиной, станет только хуже. Он слишком сексуален, чтобы я мог сопротивляться, а я слишком скрытен, чтобы выдать себя с потрохами.

— Хочу выпить, — шепчу я, уклоняясь от ответа.

Когда поворачиваюсь к бармену, он обхватывает пальцами мое лицо, как будто знает, что на этом все закончится. Его губы касаются моих, и мы расстаемся лишь для того, чтобы он мог одеться и принести наш недопитый алкоголь.

Я пристально смотрю на его раскрасневшееся лицо, по-настоящему в него вглядываясь.