Глава 4

На следующий день, когда я вошла в класс, все взоры тут же обратились на меня. Я сделала вид, что ничего не замечаю, и прошла мимо. Но не тут-то было! Девчонки кинулись ко мне с расспросами.

– Маша, что вчера было? Ты ушла с ним! Он тебя до дома провожал? А вы гуляли по городу? Вас видели в парке!

Я терпеливо ждала, когда этот поток вопросов иссякнет. Отвечать мне не хотелось. И лишь, когда в класс вошла учительница, девчонки угомонились.

Все расселись по своим местам и тут только обнаружили, что одного из нас нет.

– А где новенький? – поинтересовался кто-то.

– Игорь Соколов сегодня уехал в другой город, – объяснила учительница. – Так что в нашей школе он больше не учится.

Вздохи разочарования прокатились по классу. А потом все взгляды устремились в мою сторону. Я стойко выдержала их.

– Начнём урок, – строго напомнила учительница.

И вскоре вчерашние события были забыты, уступив место логарифмам и математическим уравнениям. Мои одноклассники старательно выводили формулы, ну, а я, внешне пребывая в этом кабинете, мыслями давно унеслась далеко – туда, где на высоте птичьего полёта раскинулся наш такой прекрасный и удивительный город, чьей красоты раньше я попросту не замечала. Ведь мы всегда привыкаем к тому, что нас окружает, и перестаём воспринимать это как нечто необыкновенное. Но стоит взглянуть под другим углом на то, что кажется обыденным, и всё сразу начинает преображаться. И эта формула гораздо вернее тех, что нам приходится изучать в школе.

Кем был Игорь Соколов, я так достоверно и не узнала. Но то, что в небе он чувствовал себя, как дома, сомневаться не приходилось.

Я часто думала о нём в последующие годы – после окончания школы, в университете и даже, когда, спустя десять лет после нашего знакомства, вышла замуж и родила своего первого ребёнка. Воспоминания эти со временем блекли, теряли свой цвет, и постепенно стали стираться из памяти.

Но однажды, прогуливаясь в центральном парке под руку с моим старшим сыном, я услышала какой-то звук, похожий на клекот птицы. Я подняла голову и среди ветвей одного из деревьев увидела птицу. Не знаю, как удалось мне заглянуть в её глаза, но, сделав это, я почувствовала знакомое тепло.

Сынишка разбирал осенние листья, а я стояла и смотрела на эту птицу, как заворожённая. Когда же он позвал меня: «Мама!», я обернулась. И в тот же миг птица, вспорхнув, взмыла вверх и вскоре исчезла в голубой дали небес.