Глава 12

Эверетт

«Как же она красива», - это единственная мысль, которая крутится в голове прямо сейчас, когда Кэмерон, вздернув подбородок, обходит меня.

Четыре с половиной года, что я был вдали от нее, сейчас ощущаются, как пятьдесят. Я хочу схватить ее и никогда не отпускать, восполняя то время, что мы провели врозь, но знаю, что она, скорее всего, снова ударит меня. И, судя по взгляду и тому, как быстро Кэмерон отошла от меня, когда я пытался ее обнять, в этот раз она использует сжатый кулак, а не открытую ладонь.

Сегодня утром, пока я принимал душ, Кэмерон позвонила Джейсону, и он решил, что это будет отличным поводом для меня приехать в лагерь и поговорить с ней. Первой моей реакцией было волнение. Мне не терпелось, наконец, увидеть Кэмерон, услышать ее голос. И с каждой милей, приближающей к лагерю, волнение нарастало, поскольку я понимал, что Кэмерон не собирается просто взять и принять меня обратно в свою жизнь.

Теперь я осознал, что лучше было бы все хорошенько обдумать заранее, учитывая, как сильно она на меня злилась.

Когда Кэмерон уходит, мой взгляд тут же устремляется к ее попке, и я не могу не задаться вопросом, как так случилось, что спустя почти пять лет эта женщина стала еще сексуальнее, чем я помнил? Ее ноги в высоких сапогах выглядят невероятно длинными, а обтягивающие джинсы плотно обнимают каждый изгиб. Логотип Camp Rylan, напечатанный на ее зеленой футболке, словно неоновый знак, вспыхнул перед моими глазами, умоляя взглянуть, насколько хорошо грудь Кэмерон заполняет верх этого тонкого куска хлопка. И, несмотря на соломинки, застрявшие в ее длинных светлых волосах, мне приходится бороться с желанием дотянуться и провести пальцами по спутанным прядям, которые струятся по ее плечам и далее до самого пояса.

Кэмерон Джеймс в двадцать шесть была женщиной, не осознающей силу своей красоты. Кэмерон Джеймс в тридцать – это женщина, полная боли, гнева и злости, умеющая огрызаться. А то, как ее бедра уверенно виляют во время ходьбы – самая сексуальная вещь, которую я видел в жизни.

Я нуждалась в тебе. Но тебя не было здесь. Я оплакивала его одна. Я похоронила его одна. Я, черт тебя побери, похоронила нашего лучшего друга одна!

Эти ее слова заставили меня пожалеть, что я бросил пить, а когда я увидел слезы в ее глазах, то чуть не рухнул на колени, рыдая как дитя. Я знал, что оставаясь вдали, причинял Кэмерон боль, просто не понимал, насколько сильную, пока не столкнулся с ней. Пока не увидел, как Кэм проглотила слезы и показала вместо них свой гнев. Она имела полное право злиться и бросить мне в лицо обвинения в том насколько херовым другом я был. Я хотел объяснить, почему не пришел к ней сразу. Рассказать об алкоголе, депрессии, чувстве вины и о том, что не мог позволить ей увидеть меня таким. Я должен был предстать перед ней трезвым человеком, которым являюсь сейчас, а не спившимся неудачником.

Половину своей жизни Кэмерон провела, стараясь помочь и поддержать меня, но теперь с этим покончено. Настала моя очередь помогать и поддерживать. Всем, чем только смогу.

Джейсон сказал, что сейчас Кэмерон управляет лагерем, и, учитывая, что все здесь выглядело таким же прекрасным, как и раньше, я понятия не имел, чем смогу ей пригодиться. Но черта с два я возьму и просто уйду, как она мне велела. Даже спустя девять месяцев Кэм все еще страдала от потери Эйдена. И я прекрасно понимаю ее, так как сам едва ли смирился с этим горем, а он ведь был не только ее лучшим другом, но и любимым человеком. Боль от подобной потери не проходит не то, что за девять месяцев, а порой и за всю жизнь. Меня не было здесь, чтобы помочь Кэмерон с похоронами Эйдена, но я буду здесь, чтобы сделать все возможное, и хоть немного уменьшить ее боль.

- Кто бы это мог быть?

Кэмерон останавливается в паре футов передо мной и смотрит на подъездную дорогу, по которой движется черный лимузин.

- КЭМЕРОН! ТРЕВОГА!

Мы оба поворачиваемся в направлении главного дома и видим, как к нам на полной скорости бежит женщина, примерно того же возраста, что и Кэм.

- Брекстон Стратфорд приехал! Брекстон Стратфорд приехал! – снова кричит женщина, махая руками над головой.

Кэмерон медленно поворачивается в сторону приближающегося лимузина, и я не могу не задаться вопросом, что здесь происходит и кто, черт побери, этот Брекстон Стратфорд?!

- Дерьмо! Нет-нет-нет! Только не сейчас! Сукин сын! – шепчет Кэмерон.

Ее руки взлетают к волосам, чтобы пригладить их и убрать соломинки. Затем она нервно поправляет футболку, потянув ее за край, и смахивает пыль. Я подхожу, чтобы встать с ней рядом, когда лимузин притормаживает в нескольких сотнях ярдов.

- Кто это?

Кэмерон резко дергает головой и шокировано смотрит на меня, словно она забыла, что я был здесь. Правда вскоре шок сменяется гневом.

- Я же сказала тебе уйти. Почему ты все еще здесь? – рычит она.

- Кто такой Брекстон Стратфорд? И почему ты волнуешься? – снова спрашиваю я.

- Он тот, кто спасет лагерь.

Молодой парень, которого я видел рядом с Кэмерон, когда приехал сюда, подходит ближе ко мне.

- Заткнись, Сет! – бормочет Кэмерон.

- Что значит "спасет лагерь"?

Я обращаюсь к пареньку, поскольку Кэмерон, очевидно, не собирается мне отвечать, а Сету, похоже, все равно, что его босс приказал ему заткнуться.

- У нас нет денег. Главный спонсор сыграл в ящик, и мы остались без средств. Этот мужик – наша единственная надежда, если мы хотим продолжать работать после окончания этого летнего сезона, - объясняет Сет.

- Ты уволен, - сквозь зубы рычит ему Кэмерон.

Сет просто пожимает плечами и улыбается ей.

- Я – волонтер. Ты не платишь мне зарплату, поэтому и уволить не можешь.

Кэмерон выстреливает в него очередью ругательств, и я сдерживаю смех, так как понимаю, что стою рядом, и она, не колеблясь, снова применит ко мне свой правый хук.

Кричащая женщина, которая бежала по двору, наконец, присоединяется к нашей группе. Она останавливается справа от Кэмерон, наклоняется и прижимает руку к груди, пытаясь отдышаться.

- Ты… выключила… рацию, – запинаясь, выдыхает она. – Стратфорд… приехал… раньше.

Теперь мы все вчетвером поворачиваемся к лимузину, и наблюдаем, как из него выбирается мужчина в черном костюме, идет к задней дверце и открывает ее.

- Вижу, - сухо отвечает Кэмерон.

- Я до сих пор не понимаю, почему мы так нервничаем. Твой лагерь потрясающий, и тебе не стоит волноваться, - успокаиваю я Кэмерон, пока мы ждем, когда Брекстон выйдет из машины.

- Не мы нервничаем, а я. Потому что это мой лагерь, а ты, Эверетт, можешь убираться нахер! – сообщает мне Кэмерон.

Сет смеется, но я не обращаю на него внимания, поскольку слишком занят, думая о том, насколько хорошо мое имя звучит из уст Кэмерон, даже если ее тон пропитан ядом.

- Святые небеса! Ты – Эверетт? – спрашивает прибежавшая женщина. Поймав, наконец, дыхание, она выпрямляется, хватает руку Кэмерон и трясет ее. – Это Эверетт!

- Заткнись, Амелия!

- Зачем нам нервничать, если Эверетт здесь? Это отлично сработает! – восклицает она, точно так же как Сет, игнорируя требование Кэмерон, и ликующе хлопает в ладоши.

Мне уже нравились новые сотрудники, нанятые Кэмерон, даже если я только  с ними встретился.

- Что отлично сработает?

 Я обращаюсь к Сету, поскольку знаю, что только он мне ответит.

- Брекстон Стратфорд э-э… довольно эксцентричный чувак. Приверженец старых традиций. Дает деньги только семейным предприятиям, которыми управляют счастливые супружеские пары.

- Так в чем проблема? Эли и Шелби, безусловно, счастливая семейная пара.

Родители Кэмерон – тот тип пар, о которых слагают легенды. Каждая женщина в пределах Чарльстона желала быть так же любимой, как Шелби Джеймс, и каждый мужчина проклинал землю, по которой ходил Эли Джеймс, за то, что тот установил такую высокую планку.

- Проблема в том, что Кэмерон, наконец, убедила их отправиться отпуск, поэтому их нет здесь, чтобы продемонстрировать Брекстону, насколько тошнотворно они влюблены друг в друга. Пару недель назад они уехали в Аутер-Бэнкс. Кэмерон не хотела беспокоить их тем, насколько плохо у нас с деньгами. Оставшихся средств едва хватит до конца сезона, и Стратфорд буквально наша последняя надежда. Он единственный, кто ответил на письма Кэмерон. Но он должен был приехать сюда на благотворительный бал, когда Шелби и Эли уже вернутся из отпуска.

- Тогда мы просто скажем ему об этом. Уверен,  проблем не будет. Все в городе знают Шелби и Эли и подтвердят, насколько хорошо они управляют лагерем вот уже без малого тридцать лет. Тебе не о чем беспокоиться, - говорю я Кэмерон, обнимаю ее за плечи и слегка сжимаю их.

- Ты не понимаешь, друг. – Сет вздыхает. – У Стратфорда очень плотный график, и, скорее всего, он приехал сюда, потому что у него что-то отменилось в последнюю минуту. Он не задержится здесь ни на секунду дольше, если не встретит счастливую семейную пару, управляющую лагерем. Говорю тебе, он очень странный чувак.

Кэмерон дергает плечом, вырываясь из моих объятий, и стреляет в меня и Сета взглядом, способным запросто убить, как раз в том момент, когда Брекстон выбирается из лимузина и направляется к нам.

Сет прав. Чувак, правда, эксцентричный, о чем можно судить по одному его внешнему виду. Он идет к нам одетый в фиолетовый костюм с ярко-желтой рубашкой, опираясь на трость, сверкающую стразами.

- Он выглядит как Либераче под кайфом, - бормочу я.

Сет фыркает, а Амелия смеется, что заставляет ее убрать ладонь с руки Кэмерон, прежде чем расправить плечи и нацепить на лицо широкую улыбку, когда Брекстон останавливается в нескольких футах перед ней.

- Шелби Джеймс? – спрашивает он.

Кэмерон выступает вперед и протягивает ему руку.

- Нет, я ее дочь. Кэмерон Джеймс. Рада познакомиться с вами, мистер Стратфорд. Мы не ожидали вас до благотворительного бала.