Глава 16. Путешествие в ад.ЧАСТЬ 2

- Я, мы, вы ,-заплетающимся от волнения языком пыталась сказать Юля.

–Да ,успокойся ,девонька, что случилось то?

- У меня там брат, простыл, мы к вам в скит шли, но заблудились.

Наконец ей удалось встать, и даже сделать несколько шагов в сторону отшельника.

У старца были длинные седые волосы, и борода давно не стриженная, под сивыми бровями взгляд карих глаз, был неожиданно цепким и что –то еще в нем такое было, что сердце у Юли, сжалось от страха.

Но старец опустил взгляд долу, и спокойно сказал: « Ну веди ,к брату – то».

Они обошли сопку, и Юля еле нашла свои ориентиры. Старец, шел часто покашливая. Кашель был словно у заядлого курильщика. Так кашлял их сосед дядя Жора, живущий этажом ниже, у которого была астма.

Но, несмотря на нездоровье отшельника, шли они споро, и скоро уже подняв Ярика, вдвоем, почти понесли его к поляне.

Юле казалось, что сил уже нет, но когда спасение было так близко, оказалось, она еще может помогать нести Ярика, потом спускаться по крутой лестнице в большой погреб, или схрон. Обмывать теплой, пахнущей уксусом и травами водой, сначала Ярика, потом и сама, пока старец будет укладывать юношу, и поить каким -то отваром. И вот уже Ярик лежит переодетый, под теплым одеялом. В печке горит огонь, на столе, сделанном из пенька, стоит лампада.

--Вас ,Никодим зовут.

-Да,а тебя ,страдалица?

-Юля,а это Ярик.

-Ну, поздно уже, спать ложись, я молиться уйду.

-Батюшка Никодим, а почему нам в избу нельзя ,я видела там в лесу.

-Нельзя ,- строго сказал старец.- Грешные вы души.

Никодим, зачем-то взял Юлину сумку, крышка подпола захлопнулась, старец ушел. Тепло от печки, горячий чай с медом. Совсем скоро девушка уснула.

Сколько было времени, можно было посмотреть на часах Ярика, но Юля не хотела его беспокоить. Ей ужасно хотелось выйти во двор, но Никодим не приходил. Крышка люка была закрыта снаружи, и сколько девушка не пыталась ее открыть, она не поддавалась.

Юля в свете лампады, нашла ведро, стыдясь, сделала свои дела, нашла лист фанеры, и прикрыла ведро. Ярик спал. Дышал ровно, не бредил.

Девушка позавтракала остатками травяного чая и меда, и легла рядом с юношей.

Они лежали в полной темноте. Масло в лампаде кончилось, печка отгорела. В подполе стоял тяжелый запах туалета и земли.

Никодим не шел.

Часы Ярика показывали, что прошло уже трое суток, их изоляции от внешнего мира. Если это был их пост, для очищения грехов, то не слишком ли это жестоко,- спрашивала себя Юля.- Нет, мне то, что, я здоровая. Но Ярик, он болен, очень болен, ему надо калорийное питание, ведь мед и вода уже закончились.

Голова была сначала тяжелой, в ней стучали колокола, но тело было легким, словно невесомым. Они вспоминали каждый свое детство, смешные и не очень проказы. Вернее проказы были у Юли. Яркик, всегда был прилежным и спокойным мальчиком, читал книг с четырех лет.

Голодание снова вызвало у юноши лихорадку, к вечеру его начинала бить мелкая дрожь, он скидывал одеяло, и то читал стихи, то признавался маме в любви к Юлии.

На пятые сутки в глаза ударил яркий дневной свет, встать сил уже не было.

В подпол спустился старец, растолкал Юлю, и приказал взять ведро, и вынести на верх. Потом , поднялся вслед за ней.

Подал хлеб и мед, в термосе чай.

-Ешь.

Юля жадно припала к кружке с чаем, обжигаясь, пила пряный напиток.

Немного придя в себя, подняла глаза на старца.

Тот смотрел на белевшие в дырах юбки женские колени.

-Почему вы не шли так долго? Мы могли умереть.

- Не мог, в город ездил. За лекарством

- Для Ярика?

- Какого Ярика?

- Моего брата.

- А, нет, для себя .у меня астма. Да и в городе сестре твоей позвонил.

-Ой, спасибо вам огромное!

-А как же сообщил, что в лесу, в подполе ,пусть миллион готовит. А если милиция, так я гранатку положу на крышку ,если даже меня застрелят, вас с собой на тот свет заберу.

Он поднял глаза, и Юля ужаснулась ,как она могла поверить, что это старец-отшельник, который за всех молится?

Этот взгляд, он беду несет, не спасение.

- Что, очухалась, кавалера твоего кормить не буду, вот воды дашь и хватит, а то еще на подвиги его потянет. Да, не старец я, тот еще о прошлом годе помер, от кровавого поноса. А я у него грехи отмаливал. Отмолил, можно снова грешить,- и засмеялся, показывая вставные железные зубы.

Юля сидела, словно в оцепенении. Миллион, они с Лелькой и так в долгах, а тут такое.

«Лучше бы умерла в роддоме»,- и сама ужаснулась своим греховным мыслям.

- Все, что расселась, иди ,в погреб возвращайся,- приказал лже -старец.

Девушка встала и, повинуясь, пошла к открытому люку.

За спиной зашуршала трава и Юля почувствовала на шее ,жесткий ремень. Она успела схватить удавку обеими руками, но отшельник, как оказалось, обладал недюжинной силой. Дернул ремень, и девушка упала, больно стукнувшись головой, потеряла сознание.

Она пришла в себя от боли в соске левой груди.

Она не открывала глаз ,но ощутила ,как ветер холодит обнаженные груди, сосок снова укусили, она застонала от боли.

Лесной насильник, уже раздвинул ей ноги, и юбку он видимо разрезал ножом, и уже резал на Юле трусики. Трикотажная ткань растягивалась, но не поддавалась. Старик в нетерпении, сипло дыша ,стал стягивать их с жертвы.

Юля попыталась ударить его коленкой в пах, но он увернулся, и сам ударил девушку в лицо кулаком, Юля прикусила язык, и замычала от боли.

- Ты же шла ведь за ребенка просить. Так что кобенишься? Уже давно отшельник помер, года как три, теперь я тут всех брюхатю.

-Пусти, гад!

- А то, что ты еще живая ,спасибо хахалю сестры скажи. Я его метку на плече ношу. Долго рассказывать, как он меня, бывшего лесника, зеком сделал, правдолюбец чертов.

Юля, ничего не знавшая о встрече сестры с Алексеем, удивилась страшному признанию.

- За это твое родство, я тебя долго мучить буду. Ты и бога забудешь, и сестру, и маму с папой.

И насильник, так раздвинул девушке ноги своими коленями, что у нее даже что-то хрустнуло в паху.

От боли и страха она заплакала. Чертыхаясь зверь в человеческом обличье поднял полы рясы, и взяв подол в рот ,держал его зубами, стал тыкаться в промежность женщины, пока еще мягким членом.

Но тут его скрутил приступ астмы. И он, выплюнув ткань, достал из кармана жилетки ингалятор. Пшикнув два раза ингалятором ,он задышал сначала тяжело, потом все ровнее и ровнее.

Разомкнув зубы, он прорычал – Перегорел.

Но Юля не успела обрадоваться, насильник стал пихать свою лапищу женщине между ног. Другой рукой он стал душить свою жертву.

У девушки импульсивно задергались ноги и руки, теряя сознание, она вдруг ощутила, как вагина непроизвольно сжимается все чаще и чаще. Старик ехидно засмеялся, и вытащив руку, стал снова пытаться получить то, что требовала его звериная сущность. Но он успел только снова поднять подол рясы, как раздался хруст, и горячие капли крови стали стекать сначала по лбу, потом по носу, и бороде преступника.

Он захрипел, и повалился прямо на свою, почти придушенную, жертву.

Когда Юля очнулась, то увидела рядом Ярика. Тот резал рясу на полосы, и потом связывал, лежащему без сознания насильнику сначала лодыжки, потом руки. При этом юношу колотила мелкая дрожь, и он что-то непрерывно шептал. Совсем придя в себя, Юля поняла, что парень читает «Отче наш», и благодарит бога , что не стал убийцей.

Они лежали на поляне все втроем.

Обессиленный Ярик, Юля ,почти без сознания и связанный насильник.

Парень, теряя последние силы, перекатил преступника, по поляне подальше от девушки, потом в остатки рясы укутал Юлю.

Лег рядом с девушкой, и погладил ее по голове.

Они лежали, обнявшись, Ярика опять бил лихорадка, но он был в сознании.

Юля смотрела в его грустные глаза, и вдруг поняла, ничего они не собачьи. Они детские, беззащитные, открытые миру.

И она, потянувшись, разбитыми губами, поцеловала Ярика прямо в веки.

Потом вспомнила, что ее совсем недавно щупали мерзкие руки, и как ее предало собственное тело, отозвавшись оргазмом на действия негодяя.

И она попыталась отодвинуться, но Ярик, обнял ее еще крепче ,и прошептал: «Я помню, как я тебя увидел первый раз, ты стояла у окна в в доме –музея, солнце золотило твои пушистые волосы. И все посетители куда-то исчезли, была только ты. Ты не думай, я не брежу,- поцеловал ее куда-то в подбородок.

Потом осмелился поцеловать в разорванную губу. И так нежны, были его мягкие губы, и поцелуи, почти невесомые. Юля заплакала, теперь уже от счастья. Она мечтала о такой вот нежности в ласках, и отношениях ,и попросила Бога о исполнении самого заветного ее женского желания- быть мамой, и чтобы Ярик был ее мужем.

Скоро поляна наполнилась гулом, солнце заслонили две винтокрылые машины. На поляну высаживался спецназ, или ОМОН, но влюбленные спали. Их еле разбудил врач службы спасения, потом их положили на носилки, и погрузили в вертолет.