- Входите, - сухо проговорила она, пропуская нас внутрь.

В избёнке было тепло, пахло деревом, травами и пылью. За столом на лавке сидел парень с красной копной волос, не уступающий Мише ни в росте ни в ширине плеч, и самозабвенно прихлёбывал чай из деревянной кружки.

- А где ещё двое? – спросил Миша.

На дружескую встречу это собрание никак не походило. Больше напоминало сходку разбойников, замышляющих нечто незаконное. А может так оно и есть? Что, собственно, я знаю о Мише? Да ничего! Только то, что он рассказал мне о себе сам.

-На охоту ушли, - лениво ответил красноволосый. – Знаешь ли, профессор, у нас здесь нет ванны. Какая связь между приёмом ванны и добычей пропитания, для меня осталось загадкой.

Тем временем девушка выставила на стол огромный самовар, кружки и тарелку с печеньем.

Я залюбовалась ею, не тарелкой, разумеется, а девушкой. Её плавными, почти кошачьими движениями, её точёной фигурой, аккуратной грудью, стройными длинными ногами. По сравнению с ней, я была гадким утёнком, растрёпанным, серым воробушком. Мне тут же стало совестно за свою лохматую после гонок и падения в сугроб голову, мокрые ноги и обкусанные ногти, не знавшие маникюра. Ведь маникюр и макияж- излишества, настоящая красота должна быть внутри. Так говорил мне отец, и я соглашалась с ним. А теперь мне внезапно захотелось быть красивой. Чтобы

Миша смотрел только на меня, думал только обо мне.

- Может, представишь нас своей очаровательной спутнице? – спросил красный, когда мы сели за стол.

Если же он и желал познакомиться, то это желание выглядело довольно вялым. Да и правильно. Зачем ему знакомство со мной, что он, мышей не видел?

- Вероника, - обратился ко мне Михаил. – Знакомься, это Анна и Игорь.

Игорь прыснул, зажимая рот рукой, а девушка закатила глаза. Их реакция показалась мне довольно странной. Да и вели они себя так, будто бы наш визит им неприятен, или отвлёк от важного дела.

- А вы коллеги Миши? Тоже учёные? – спросила я, чтобы не молчать.

- Нет, куда уж нам? - широко улыбнулся Игорь. – Мы так, подай, принеси. Обслуживающий персонал.

Анна расхохоталась глубоким, грудным смехом. И от чего- то её смех напомнил мне рыхлый чернозём, такой же мягкий и тёплый.

Чай обжигал горло, запах трав пьянил. По телу растекалось приятное, расслабляющее тепло. Уютно потрескивали дрова в печи, и меня слегка клонило в сон.

- Ты полагаешь, что этот экземпляр может быть тебе полезен? – спрашивал Игорь. – А тебя не смущают посторонние примеси в биологической жидкости?

- Примеси исчезнут меньше чем через месяц, и объект будет готов к использованию, - вмешалась Анна.-Только, осмелюсь напомнить, коллега, что работа с подобными объектами не наш профиль. Мы больше специализируемся транспортировкой техники и древесины из Эвилии. Не лучше бы тебе обратиться к команде рыжеволосого министра.

- Ты смеёшься, - Миша недобро усмехнулся. – Ты знаешь, сколько стоят их услуги? Мне легче заплатить вам.

Потом заговорили о Эвильской древесине, о её стоимости на рынке и трудностях перевозки. Об отсутствии нормальных условий труда, нехватке пищи. Миша сетовал на то, что, живя в гостинице, ему приходится голодать. Странно, он мне истощённым вовсе не казался. Да и в кафе кухня была довольно сносной. Оказывается, ему приходится давиться какими- то брикетами, а это такая же пакость, что и супы быстрого приготовления, когда настоящие продукты, пытаются заменить химическими аналогами.

Воспользовавшись увлечённостью парней разговором, я обратилась к Анне, с просьбой показать мне туалет.

-Идём, - скомандовала девушка, и едва дождавшись, пока я накину куртку и влезу в сапоги, выволокла меня во двор. Сама же она одеваться не стала и вышла в коротеньком платье.

- Ты не замёрзнешь? – спросила я, следуя, за уверено идущей, девушкой.

Девчонка презрительно пожала плечами, будто бы я произнесла редчайшую глупость.

Наконец мы подошли к кривобокому деревянному строению, посеревшему от старости и непогоды. Но Анна оставлять меня не собиралась.

- Ты готова остаться с ним навсегда? – спросила она в тот момент, когда я уже потянула на себя скрипучую дверь туалета.

- С кем? – спросила я, понимая, насколько глупо звучит мой вопрос. Ну, понятно же, что она говорит о Мише, а не об этом великолепном шедевре архитектуры, куда я сейчас так стремлюсь войти.

Омуты её чёрных глаз засасывали, тянули вниз. И было жутко смотреть в них, но отвернуться не получалось. Два глубоких колодца не отпускали, заставляя погружаться, падать всё ниже и ниже.

- Ты хочешь остаться с ним, Вероника? – вновь прозвучал её вопрос, откуда - то из самой глубины, из самых недр земли.

- Да, - прошептала я. – Хочу.

- Ты выбрала свой путь. Не сходи с него, даже если вдруг он покажется тебе не верным. Слушай своё сердце.

Ветер швырнул мне в лицо горсть снега. Я открыла глаза и поняла, что стою совершенно одна, прислонившись к двери туалета. А надо мной, скрипит, качаясь сухое чёрное дерево. И что это было? Мои галлюцинации? Колдовство? Решив не нагружать свой мозг вопросами, на которые в всё равно не смогу найти ответов, я открыла дверь и вошла в тёмное помещение с дыркой в полу.

Прощание с друзьями Михаила вышло каким- то скомканным, словно они договорились о чём- то, но остались недовольны друг другом. Анна смотрела с жалостью, будто бы меня ожидало нечто неприятное, Игорь же поглядывал с изучающим любопытством, как на подопытную зверушку. И я была рада покинуть это странное место и не менее странных людей.

Мы вернулись к нашей трассе. Диск лежал на снегу жёлтым пятном, ожидая нас.

И вновь свист ветра, захватывающие дух повороты, мой визг и смех Михаила, словно не было ни падения, ни дурацкого спора о вампирах, по вине которого мы чуть было не поссорились, ни избушки в лесу, ни чёрных глаз Анны.

Как ни странно, а к финишу мы пришли первыми. Михаилу вручили грамоту и кубок, мне же –большого мягкого лиса на ледодиске. Денис же со Светкой прибыли последними. Так им и надо.

Глава 7

Я ждала. Стрелки часов лениво приближались к двенадцати. В дверь моего номера так никто и не постучал. Никто не позвонил на мобильный, не прислал сообщения. От чего-то мне казалось, что в новогоднюю ночь всё исправится. Перед боем курантов в комнату, рыжим пламенем, ворвётся неугомонная Аришка. Как всегда шумная, бесцеремонная. Она повиснет на моей шее, рискуя задушить, завизжит прямо в ухо поздравления с Новым годом, и протянет яркую коробочку, украшенную бантом. А дальше, пусть произойдёт что угодно. Мы можем встретить Новый год вдвоём, можем присоединиться к шумной компании одноклассников, можем даже в клуб пойти. Но телефон молчал, а дверь по прежнему оставалось закрытой. В окно глядело морозное звёздное небо, в коридоре затихли шаги. Постояльцы гостинице ждут главного праздника человечества, кто- то собрался в номере. большой или не очень, компанией, кто-то отправился в клуб. Лишь я осталась одна. Я просижу в комнате до следующего утра, буду вздрагивать, заслышав шуршание обуви по ковру, с надеждой поглядывать на дисплей своего телефона, всё отчётливее понимая, что никто не придёт. А утром позвонят родители, и мне придётся врать, сочинять на ходу весёлую историю, стараясь не разреветься.

Скорее всего, я задремала, так как стук в дверь показался мне слишком громким и страшным. Аришка! Наконец-то! Ну, держись, рыжая бестия, моё прощение стоит дорого! Подожду немного, пусть не думает, что целыми днями сижу в номере и жду её прихода. Стук повторился. Но я открывать не спешила. По ту сторону двери опустилось нечто тяжёлое. Подарок? Я люблю подарки! Нет, всё же, моё любопытство сильнее меня. Больше тянуть не могу! Соскочив с кровати, на которой лежала, я бросилась открывать дверь.

- А это ты, - протянула я, увидев на пороге Михаила, уже не успевая замаскировать своего разочарования вежливой улыбкой.

От обиды на глаза навернулись слёзы. Именно сейчас, в эту самую минуту, глядя на широкоплечего парня в серебристой рубашке, на большую корзину, с торчащим горлышком бутылки, на ёлку, прислонённую к стене, источающую густой хвойный аромат, я поняла, насколько хрупки наши отношения. Миша как пришёл, так и уйдёт, в свою жизнь, к своим заботам. А я останусь одна. Ссора с Аришкой образовала в душе пустоту, которую легко заполнил Миша. Появился во время, скрасил мне пребывание в Эвилии, смешил, развлекал, дразнил несбыточными надеждами. А что будет, когда Миша исчезнет? Ох, лучше бы он вовсе не появлялся!

- Ожидала кого- то другого? – улыбка Михаила показалась мне грустной.- Ты не говорила, что у тебя есть парень.

- Нет у меня никого, - буркнула я, позволяя Мише пройти в комнату. –

Просто думала, что сегодня помирюсь с подругой, а она не пришла.

Стало себя жаль. Так жаль, что я уже не стесняясь присутствия парня, уселась на кровать и разревелась.

- Ну что ты, Верочка, - зашептал мне Миша в самое ухо. – Ну хочешь, сходим к ней, поздравим с праздником, подарок вручим.

Его дыхание было горячим, крепкие, но такие ласковые руки обнимали за плечи, путешествовали по спине, от шей, вдоль позвоночника, едва не опускаясь ниже.

- Ты не понимаешь, - проговорила я, с трудом проталкивая противный ком, поселившийся в горле. –Мы с ней с пятого класса дружили. Как-то мы с ней с уроков сбежали, пошли в парк, купили мороженное. А в парке безлюдно было. И тут у меня начался приступ. Арина сразу же скорую вызвала, к нам выезжать не хотели, думали дети балуются. Но Арина принялась угрожать, назвала фамилию моего отца. Приехала скорая, в больницу меня повезла, Арина со мной поехала, всё время рядом находилась, пока мать не примчалась. А потом каждый день меня в больнице навещала. И вдруг недавно, она мне признаётся, что всё было ложью. Что она использовала меня, чтобы поступить в институт. Но больше не в силах лгать.