И тут я почувствовал на себе чей-то взгляд – неизвестно чей, но весьма недоброжелательный. Я осмотрелся: в садоводстве, как и полагается в выходной, было много народу, большинство дачников занимались осенним сбором урожая, а один мужик как раз проходил по улице мимо меня. Но, как мне показалось, никто из них не обращал на меня внимания. Вдруг мне пришло в голову, что за мной наблюдают с дачи Дениса.

До сих пор не знаю, что это было – безошибочная интуиция или просто буйная фантазия, но я испугался не на шутку и решил убраться отсюда поскорее. Впрочем, здесь я уже рассмотрел всё, что хотел. Я убрал бинокль и покинул садоводство.

Затем я вышел на просёлочную дорогу Рощино – Решетниково и прошёл немного по ней. С обеих сторон был красивый лес. Потом я увидел озеро – оно находилось совсем недалеко от дороги.

«А вот здесь можно будет машину оставить», – отметил я удобное место, опять свернул и зашагал по берегу озера. Обойдя его примерно наполовину, я оказался в невысоком заболоченном лесу, отвернул от берега и пошёл через лес. И вскоре, поплутав немного по лесу, я вышел именно туда, куда требовалось – опять к даче Дениса, но с заднего двора.

«Хороший крюк получился, километра три… Ничего, это для пользы дела необходимо».

Я оценил высоту забора: около полутора метров, перелезть можно. За забором, на территории дачи, стояли несколько деревьев, довольно высоких. Я отметил в качестве возможных укрытий два самых толстых дерева – берёзу и сосну, потом быстро оглядел задний фасад дачи через бинокль. Всё нормально, решётки на окнах тут тоже есть. И ещё тут есть запасной выход – только одна дверь, без крыльца и навеса сверху, и на двери П-образный навесной замок.

Предварительный осмотр был закончен. Я ушёл обратно той же дорогой – через лес и вокруг озера, после чего поехал домой.

* * *

Операцию пришлось отложить на два дня. В воскресенье в садоводстве было много народу, а мне не нужны были лишние свидетели. В понедельник мои планы расстроил сильный дождь. Поэтому я отправился на дело во вторник – поздно вечером, чтобы оказаться на месте уже ночью. Моя интуиция вела меня за руку, не отпуская.

Остановив машину у озера, я достал из багажника двадцатилитровую пластмассовую канистру керосина. Затем порылся в карманах куртки, проверяя, не забыл ли чего. Так, зажигалка, запасная зажигалка, пистолет и запасная обойма к нему. Всё, что нужно.

Я взял канистру и двинулся по берегу озера, время от времени останавливаясь на передышку: двадцать литров – это дохрена. Тяжело, сами понимаете. Обойдя озеро наполовину, отвернул в лес.

Чтобы не заблудиться, я время от времени подсвечивал себе: у меня мобильник со встроенным фонариком. Но вот впереди завиднелись высокие деревья и дача Дениса. Скоро я остановился у забора.

Сегодня, в будний день, в садоводстве почти никого не было – а те, кто был, в основном спали. Вокруг было темно: дача Дениса и две соседних стояли неосвещёнными.

К канистре я заблаговременно привязал небольшую верёвку с петлёй. Я продел одну руку в петлю, поднял канистру и перевалил через забор, потом на верёвке аккуратно опустил её на землю. Затем сам перелез через забор. Это оказалось довольно трудно: слишком близко друг к другу располагались прутья забора – и ухватиться неудобно, и ногу толком некуда поставить. Но всё-таки я сумел обойтись без шума.

С канистрой я обошёл дом и остановился на крыльце. Открыв канистру, щедро полил крыльцо, входную дверь и стены рядом. Затем снова двинулся вокруг дома, обильно поливая стену главного фасада, более скупо – стены боковых фасадов и совсем чуть-чуть – задний фасад. Наконец, сделав полный круг, я выплеснул остатки керосина на крыльцо и поставил туда же пустую канистру: она была мне не нужна, но и оставлять её в целости и сохранности, чтобы она попала в руки милиции, было бы неправильно.

«Главное, чтобы он, гад, меня не заметил. И чтобы никто из дачников меня тоже не заметил. Если меня поймают дачники – вряд ли я смогу им убедительно объяснить, что я тут делаю и зачем».

Я достал зажигалку, включил её и поднёс огонёк к нижней ступеньке крыльца. Пламя бодро запрыгало с одной ступеньки на другую, увеличиваясь в размерах. Я убрал зажигалку и отошёл назад. Огонь разлился по всему крыльцу, охватил канистру, бросился на дверь и побежал по стенам. И я тоже побежал – на задний двор, укрылся за самым толстым деревом и стал ждать.

То, что я сейчас сделал, я с самого начала хотел предложить Денису, когда он рассказал свою сверхъестественную историю и спрашивал моего совета. Но он бы меня, конечно, не понял. Сколько сил и вдохновения он вложил в постройку своей дачи! И к тому же она была построена только что!

А я стоял за деревом и внимательно следил за окнами заднего фасада, и за запасным выходом.

«Он там, он там! – подсказывала мне интуиция. – Ему там очень понравилось, и ему было совершенно незачем оттуда уходить. Во-первых, его там никто не будет искать. Во-вторых, там просто очень удобно и комфортно. А в-третьих, у него нет проблем с питанием: ведь ему нужно есть один раз в несколько месяцев! Да и в доме наверняка осталось продовольствие».

Из своего укрытия я не видел главный фасад, но он должен был гореть сильнее всего. Тем временем боковые фасады уже занялись неплохо, а задний разгорался совсем потихонечку.

«Будем надеяться, что ночью он спит, как все нормальные люди. И не сразу заметит пожар…»

Я стоял и смотрел. Вот пламя на боковых фасадах захватило весь первый этаж. Вот и на заднем фасаде огонь добрался до подоконников…

«Ну что? Внутри-то уже, наверно, всё дымом заволокло. Так во сне и подохнет?»

И вдруг одно из оконных стёкол второго этажа, в правой части заднего фасада, разлетелось на кусочки. А потом случилось невероятное: оконная решётка сама собой, со страшной силой, затряслась на своих креплениях.

Наверно, неподготовленный человек мог бы сойти с ума, увидев такое. Но я как раз примерно этого и ожидал. Я уже догадывался, с кем имею дело.

«С лёгким паром, сволочь!» – подумал я и непременно крикнул бы это вслух, если б не опасался ненужного внимания дачников. Пока их здесь ещё не было – и то хорошо.

Вдруг нижняя часть оконной решётки под действием чудовищной силы стала выгибаться вперёд, отходя дальше от окна. Но я подготовился и к этому. Выхватив пистолет, я снял его с предохранителя и открыл огонь по нижней части оконного проёма. Именно так: не ограничился одним выстрелом, а высадил сразу всю обойму.

В ответ раздался крик, похожий на дикий звериный рёв. Я зарядил запасную обойму и приготовился стрелять ещё. Но тут крик оборвался, и оконная решётка тоже перестала выгибаться и трястись.

Не теряя бдительности, я продолжал следить и за этим окном, и за другими. Вдруг мне показалось, что в этом окне потихоньку возникают смутные, едва различимые очертания человеческой фигуры. Пускай с трудом, но я всё же разглядел голову и руки, мёртвой хваткой вцепившиеся в решётку…

Видел ли я это на самом деле, или мне только показалось? Я не знаю: к сожалению, как раз в этот момент мои наблюдения пришлось прервать. Краем глаза я заметил вдалеке бегущих на пожар дачников. Надо было сматываться отсюда.

Я поставил пистолет на предохранитель, убрал его в карман, перелез через забор и помчался наутёк. Кажется, дело было сделано.

* * *

Вот теперь можно было точно назвать причину столь поразительной неуловимости преступника, а заодно и главный побочный эффект от препаратов профессора Красильникова. Источник в интернете указал один побочный эффект – вспышки неконтролируемой агрессии; но кроме того, употребление препарата сделало испытуемых полностью невидимыми! Причём оба побочных эффекта возникли далеко не сразу, а лишь через два года после испытаний.

Неудивительно, что было принято крайнее решение – уничтожить всех испытуемых. Что может быть опаснее невидимых суперменов, подверженных приступам неконтролируемой ярости?

Поведение преступника тоже стало в общих чертах понятным и объяснимым. Сначала, спасаясь от уничтожения, он бежал из Москвы и попал в Рощино, где обосновался под чужим именем. Затем, спустя два года, побочные эффекты препарата начали действовать, и он стал невидимым. Первое, что он сделал после этого – разыскал Красильникова и убил. Дальнейшая биография преступника не может быть полностью восстановлена, но, видимо, Рощино ему понравилось, и в наши дни он снова обнаружился в тех краях. Возможно, он жил там всё время. Возможно, он обосновался как раз на территории дачи Дениса. Денис сказал, что там стоял какой-то шалаш – не исключено, что преступник жил именно в нём. Затем Денис стал строить дачу, она приглянулась преступнику и он переселился туда. Дальнейшее мы знаем.

Но интересно: остался он невидимым после смерти или нет?

Единственное, чего я опасался – что при пожаре пострадали соседние дома. Конечно, этого никак не должно было случиться. Дом Дениса и два соседних располагались далеко друг от друга, так как у Дениса был большой участок. Погода стояла прохладная, ветер почти отсутствовал, а за день до моей операции прошёл сильный дождь. Высокой и сухой травы на участке не было – только подстриженные газоны. И деревьев почти не было – разве что на заднем дворе. Я всё это отметил заранее, прежде чем поджигать. Тем не менее я сильно беспокоился и решил снова съездить в садоводство в ближайшие выходные – посмотреть на дело своих рук. Но это оказалось ни к чему: в пятницу мне позвонила Маша.

– Здравствуйте, Игорь. Вы представляете, наша дача сгорела!

– Да что вы говорите?! Не может быть!

– Да. Пока соседи заметили, пока пожарные приехали – тушить было уже почти нечего.

– А соседние дачи не пострадали?

– Нет, нисколько. Вы знаете, если честно, я даже рада! Всё равно я бы не смогла жить на этой даче. А с другой стороны, она была застрахована.