– Да погоди! Я же это говорю только для того, чтоб ты не разорился. И я не говорил, что молодёжь дрянная пошла. Я хотел сказать совсем другое: по результатам последних лет можно опытным путём сделать вывод, что молодое поколение боксёров почему-то оказалось послабее, чем старшее. Хрен его знает, почему, но это надо учитывать, если не хочешь разориться. А вся эта лирика, «молодёжь плохая» – это к теме не относится.

– Ну ладно. А конкретные примеры можешь привести?

– Сколько угодно. Вот, например, в две тысячи восьмом году, когда я ещё играл, состоялся поединок: Бернард Хопкинс – Келли Павлик. Помнишь такой?

– Помню, конечно.

– А раз помнишь, так чего ты спорил со мной, что молодёжь хилая пошла? Ты вдумайся: Павлик был общепризнанной молодой суперзвездой, его считали гением бокса. Хопкинсу было сорок три года!!! И он выиграл в одну калитку, каждый раунд из двенадцати!!! Что вообще можно сказать, посмотрев этот бой или хотя бы его результат? «Этого не может быть, потому что этого не может быть никогда». Я сам собирался ставить на Павлика, но меня интуиция спасла. По интуиции я поставил на Хопкинса – правда, весь банк поставить не получилось, потому что он у меня был уже слишком большой тогда. Я сделал максимально возможные ставки в обеих букмекерских конторах, где играл. Но это я выиграл только по интуиции – если бы у меня интуиция не работала, то в здравом уме я бы на такого старпёра никогда в жизни не поставил. Коэффициент на его победу был четыре.

– Ну, ты знаешь, один пример – это может быть случайность, – продолжал спорить Никита. – Или какое-нибудь редкое исключение.

– Какая случайность?! Какое исключение?! А Крис Арреола – Виталий Кличко? Я тогда уже не играл, но результат хорошо запомнил. Крис Арреола – лучший представитель молодого поколения в супертяжах! Лучший в мире боксёр-индеец, бьёт как томагавком! Почти сто процентов побед нокаутом! Ну, не сто, конечно, но где-то близко. И Виталий Кличко, которому на тот момент было уже тридцать восемь. И Виталий выиграл, причём, в отличие от Хопкинса, он даже умудрился выиграть досрочно! Колошматил соперника так, что того сняли…

– Да я помню. Смотрел.

– Так делай выводы, если смотрел! Другие чемпионы-супертяжи до скольки лет выступали? Тайсон в тридцать восемь лет проиграл и ушёл на пенсию. Джо Луис – тоже. Леннокс Льюис – не проиграл, но тоже на пенсию ушёл, потому что состарился. А Кличко – избил в котлету сильнейшего соперника из всех возможных. И такое происходит сплошь и рядом. Сейчас другое время пришло, это надо учитывать.

– И ты считаешь, это потому, что молодёжь стала слабее?

– А у тебя есть другое объяснение?

Никита подумал и честно признался:

– Нету.

– Вот видишь. Да ты не заморачивайся глобальными проблемами: плохая молодёжь… хорошая молодёжь… эта вся лирика, она в тотализаторе только мешает. Ты думай, как правильно ставки делать. Причём в каждом конкретном случае. А бывают и такие случаи, когда ставки лучше совсем не делать.

– Обалдеть можно. Слушай, папа, почему ты бросил играть?! Ведь ты столько знаешь обо всём, плюс твоя интуиция…

Михаил Николаевич пожал плечами:

– Просто я выиграл больше денег, чем смогу потратить.

Никита рассмеялся:

– Значит, тебе фантазии не хватает. Вот если бы я разбогател – я бы таких делов наворочал… у-ух!

– Каких? – насторожился Силачёв, с опаской поглядывая на пустые поллитры.

– Сначала я бы всех своих друзей от армии отмазал. И у кого дети есть – когда они вырастут, я бы и их тоже отмазал.

– Ну, это мелочь, там не такие уж большие бабки нужны.

– Потом я бы снял крутой фильм-боевик с собой в главной роли…

– А вот это уже серьёзно, – признал сыщик. – Боюсь, что у меня бы на это денег не хватило.

– Вот видишь!

– А кого из актёров ты бы пригласил туда сниматься?

– Ну, полный состав я пока не знаю, но вообще мне нравятся Максим Суханов и Сергей Безруков.

– Да ну, это всё не то. Лучше вместо них пригласить Виктора Сухорукова!

– И точно, как же я сам не догадался! Спасибо, папа, я так и сделаю!

Никита немного помолчал и сказал:

– Кстати, мне тут вспомнилось… в связи с тотализатором. У Виктора Цоя одна песня была классная, называлась «Игра». Не слышал такую?

– «Игра»? Да нет, вроде не слышал.

– Она не самая известная – но, по-моему, это его лучшая песня.

Никита слегка подумал и поднял указательный палец:

– Да, совсем забыл: когда я разбогатею, я сделаю кое-что ещё. Вот… ты понимаешь, папа, у твоей дачи много недостатков, но главный из них мы с Борькой забыли тебе назвать. Хотя Борька, может, о нём и не знает…

– И чем тебе ещё не нравится моя дача?

– Ну то, что ты уехал из Питера – это правильно. Только ты уехал не в ту сторону! Тебе надо было ехать в прямо противоположном направлении.

– Это как?

– Очень просто. Отсюда до Петербурга примерно двести пятьдесят километров. А тебе надо было развернуться и отсчитать их в другую сторону. Крру-у-у…гом!

– Ну и куда я попаду? А, стоп. Так там же Финляндия!

– Вот именно, папа! Финляндия! Почему ты не захотел купить себе дом в цивилизованной стране? С твоими-то средствами!

– Хм. Да мне и здесь хорошо, – пожал плечами сыщик. – Во всяком случае, за границу я пока не тороплюсь.

– А я тороплюсь. Вот как только разбогатею – мой следующий шаг будет за дверь!

* * *

Сыновья уехали назавтра после обеда, ближе к вечеру. После их отъезда Силачёв вымыл посуду и решил послушать новости по радио. Но едва он включил приёмник, как с матюгами выключил его обратно, получив тяжеленный звуковой удар по ушам.

«Борька, зараза! Всё-таки настроил эту свою отмороженную радиостанцию! И главное, когда успел-то? Мне казалось, он вообще к приёмнику не подходил!»

Михаил Николаевич выкрутил звук на самый минимум и снова включил радио. Потом начал прибавлять звук по чуть-чуть.

«Ну, ладно. А здесь хотя бы новости бывают?»

Оказалось – бывают. Дождавшись ближайшего выпуска последних известий, Силачёв заслушал его и лёг поспать.

«Когда проснусь, – решил он перед сном, – надо будет позвонить Петру Андреевичу и узнать, как там идёт расследование. Вообще, я милиции хорошую зацепку дал, с этой овчаркой. Теперь, по идее, они должны поймать преступников в два счёта».

Но сыщик не успел позвонить Петру Андреевичу, потому что Пётр Андреевич позвонил ему сам. Проснувшись от звонка, Силачёв нащупал мобильник: в доме, как и на улице, уже стемнело.

– Алё?

– Михаил Николаич, привет. Слушай, ты представляешь, милиция никак не может найти хозяина этой дрессированной овчарки! Кажется, надо придумать что-то другое.

– Как дети малые, честное слово, – вздохнул сыщик. – Ну ладно, что ж тут поделаешь! Завтра продолжу скрытое наблюдение за посёлком.

– Удачи.

Нажав «отбой», Михаил Николаевич отметил время на экране – 22.57. Он немного подумал и настроил будильник мобильного телефона на пять часов утра. Завтра ему предстоял длинный рабочий день. А может, и не только завтра…