Тем временем преступники подошли поближе (теперь их и без бинокля было видно) и рассредоточились. Трое из них ушли далеко вправо и скрылись за забором Татьяны Сергеевны, а двое остались в поле зрения сыщика. Они спрятались за деревьями. Но поскольку они ждали появления Силачёва из-за угла забора Татьяны Сергеевны, то спрятались так, что сыщик отсюда видел их в профиль.

– Во бараны… во бараны! – вслух произнёс Силачёв, посмеиваясь. – Максим! Гляньте-ка.

Максим подошёл к нему.

– Только аккуратно, занавеску не двигайте. Гляньте в бинокль, чтоб лучше было видно.

Силачёв отодвинулся в сторону, уступая ему место. Максим взял бинокль.

– Видите вот этих двух парней, которые стоят боком к нам?

– Одного вижу. А, вон ещё один.

– Сейчас их не будет, – самодовольно заявил сыщик. – Я сам ими займусь, без всякой милиции. То есть сначала задержу их, а потом уже ментов вызову.

– А это не очень опасно?

– Да ну-у! Чего там опасного? Пять человек всего.

– Пять?!

– Да, ещё трое за этим забором стоят, их отсюда не видно.

– И вы собираетесь напасть на них в одиночку?!!

– Конечно, а что такого? Сейчас я им дам прикурить.

– Но, может, мне всё же вызвать милицию, если дело пойдёт как-то не так?

– Вызывайте, – кивнул Силачёв. – Если увидите, что дело идёт как-то не так – вызывайте. Но, в принципе, я не очень представляю, как это дело может пойти «не так». Их всего пятеро и у них нет огнестрельного оружия. Лёгкая добыча для меня.

Он положил на стол бинокль.

– Единственное, что – я хотел бы оставить у вас бинокль. А то он, пожалуй, будет мне мешать.

– Хорошо.

– А, да, и ещё мой продовольственный запас, теперь он мне не понадобится. Можете съесть сами, можете выбросить. Всё, я пошёл. Только постарайтесь пока не смотреть в окно. Преступникам, наверно, не понравится, если они увидят, что вы подсматриваете за ними. Уж не знаю, что они тогда сделают.

Оставив на столе пакет с едой, Михаил Николаевич направился к двери и, по традиции сформулировав в голове мысль: «Здесь никого нет!», вышел на улицу.

* * *

Дело представлялось несложным – ведь Силачёв был вооружён травматическим пистолетом, о чём преступники знать не могли. Впрочем, если бы он находился в пиковой физической форме (то есть в возрасте от двадцати лет до сорока), он бы рискнул напасть на этих пятерых, даже будучи безоружным. Сейчас, конечно, уже нет.

Пистолет у него был марки «Макарыч», девятизарядный, с резиновыми пулями, да ещё изготовленный по индивидуальному заказу. Восемь патронов в обойме, один в стволе. Проходя мимо дома Татьяны Сергеевны, сыщик прямо в кармане куртки снял его с предохранителя, но доставать пока не стал. Затем поправил свою защитную кепку. По главной улице он дошёл до конца, повернул налево и двинулся вдоль четырёхметрового забора. Противников ещё не было видно.

Оказавшись в лесу, Михаил Николаевич удвоил бдительность: даже если противники не устроили засаду здесь, то они точно ждали его за ближайшим поворотом. Дойдя до угла забора, он снова повернул налево.

И тут же из-за деревьев выдвинулись пятеро фигур угрожающего вида, вооружённых бейсбольными битами и в чёрных шапочках, закрывающих лицо. Они кинулись на Силачёва, но, поскольку находились на разном расстоянии от него, то не смогли напасть все сразу. Вероятно, думали, что и так справятся.

Сыщик бросился навстречу ближайшему из них. Тот рубанул его битой сплеча, сверху вниз наискосок, но Силачёв уклонился в сторону, подскочил поближе и нанёс тяжеленный правый по мужскому достоинству. Противников стало четверо. Михаил Николаевич атаковал ещё одного, перехватил в воздухе занесённую биту и уложил парня левым боковым в висок. Слева подбегал третий. Силачёв выхватил из правого кармана куртки свой «Макарыч» и почти в упор всадил ему пулю в грудь, пока тот размахивался. Бандит рухнул как подкошенный.

Теперь противников осталось только двое – это были те, которые поначалу прятались около дома Максима, то есть дальше всех от места сражения. Один из них подбежал уже совсем близко, когда сыщик выстрелил первый раз. Преступник, видимо, решил, что удрать всё равно не успеет, поэтому налетел на Силачёва и попытался срубить его богатырским ударом. Тоже не успел: сыщик и его остановил на замахе пулей в грудь. Нокаут.

Последний оставшийся бандит развернулся и кинулся наутёк, но Михаил Николаевич, не целясь, влепил ему две пули в зад – сначала в левую ягодицу, потом в правую. Парень заорал, схватился обеими руками за поражённые места и рухнул лицом вниз.

Оглядевшись, сыщик удостоверился, что бой закончен. Все пятеро валялись в различных позах, а один даже в отключке (это тот, который пропустил удар в висок).

– Надо же, пять «языков» поймал, – самодовольно произнёс Силачёв, убирая пистолет и доставая из другого кармана мобильник. – Ну что, бараны? Сейчас в милицию поедете!

Он уже собрался звонить Петру Андреевичу, но тут события повернулись самым неожиданным образом. К счастью, Силачёв не переставал всё время осматриваться по сторонам, а то бы его застали врасплох.

Из-за угла забора вдруг выскочили ещё несколько человек, тоже с бейсбольными битами и в шапочках, закрывающих всю физиономию. Михаил Николаевич был неприятно удивлён: в случае необходимости он собирался бежать как раз в ту сторону, и, таким образом, ему перекрыли главный путь к отступлению. Но это было ещё полбеды. У одного из новых противников оказался при себе пистолет, причём не травматический, а самый настоящий! И он тут же пустил его в ход.

Силачёв кинулся наутёк, петляя между деревьями и на бегу засовывая в карман мобильник. За спиной гремели выстрелы. Михаил Николаевич решил перелезть забор Максима (он был невысокий, чуть больше метра) и потом удирать через посёлок, рассчитывая, что преступники не посмеют гоняться за ним в открытую. Но вдруг впереди показалась ещё одна группа парней с битами и в чёрных шапочках, закрывающих лицо. Они бежали навстречу. Один из них тоже имел при себе пистолет и открыл огонь издали.

Силачёв сообразил, что эти ребята не успеют схватить его, зато легко успеют застрелить – или прямо на заборе, или чуть позже, во дворе у Максима. Поэтому он повернул направо и бросился дальше в лес, мысленно пожелав преступникам, чтобы они оказались на линии огня и перестреляли друг друга.

Бандиты погнались за ним. Вокруг свистели пули. Конечно, теперь-то Максим должен был догадаться вызвать милицию, но Силачёву это никак не могло помочь. За то время, пока сюда приедет милиция, его бы уже сто раз убили. Нет, он мог рассчитывать только на себя.

С явным опозданием Михаил Николаевич понял, что чересчур пренебрежительно отнёсся к противникам, за что теперь и расплачивался. По всей видимости, сверхъестественная интуиция и лишь немногим уступающее ей мастерство владения рукопашным боем породили у сыщика некую разновидность «звёздной болезни». Которая, в данных обстоятельствах, вполне могла закончиться летальным исходом.

Силачёв бежал сломя голову, углубляясь всё дальше в лес. На свою беду, он плохо знал местность: хоть он раньше и гулял по лесу вокруг посёлка, но сейчас его постепенно загоняли туда, где он ни разу не был. А других путей к отступлению у него не осталось. Зато преступники, скорее всего, ориентировались тут как в своей квартире.

«Если я ничего не путаю, – прикидывал сыщик на бегу, – то впереди, в нескольких километрах, вроде бы должна проходить железная дорога Петербург – Москва. Только она мне на фиг не нужна! Мой дом находится в противоположном направлении!»

Вступать в прямое столкновение с врагом Михаил Николаевич не мог: мало того, что травматический пистолет не потянет против двух боевых, так ещё и нехватка патронов обнаружилась. Изначально было девять, израсходовано четыре, итого выходит пять. Запасную обойму он с собой не взял.

«Надо было взять. Да кто же мог подумать, что этих уродов так много окажется?!»

Хорошо, что сегодня он надел не сапоги и рыбацкую куртку, а демисезонные кроссовки и лёгкую куртку-ветровку. Так было гораздо удобнее бегать, да и драться тоже.

Чтобы попасть к себе домой, Силачёв решил потихоньку заворачивать в одну и ту же сторону, пока его курс не изменится на противоположный. Но влево он заворачивать не мог, потому что противники, бегущие с той стороны, не отставали от него и легко могли его перехватить. В общем, там бы пришлось прорываться с боем. Зато справа преследователи несколько поотстали, и Михаил Николаевич, пользуясь этим, начал осторожно забирать вправо.

Бандиты стали экономить патроны и прекратили беглый огонь. Только время от времени, изредка, раздавался одиночный выстрел слева или справа-сзади. Пока Силачёв не пострадал. В лесу постепенно темнело, и, с одной стороны, это было ему на руку, но, с другой стороны, темнота усугубляла его проблемы, связанные с незнанием местности.

«Ладно, хрен с ним, куда-нибудь прибегу! Хотя лучше бы, конечно, домой».

Тут он заметил болото, начинавшееся впереди-слева. Если бы он не забирал вправо, то как раз в это болото и упёрся бы. Оглянувшись на бегу, Михаил Николаевич увидел, что преследователи гонятся за ним уже не двумя отдельными группами, а постепенно разворачиваются одной широкой цепью. Видимо, они опасались, как бы Силачёв не побежал обратно и не проскочил между ними, пользуясь наступающей темнотой. Действительно, ещё немного – и стемнеет так, что человека можно будет разглядеть только вблизи.

Благодаря отличной физической подготовке сыщик стал потихоньку отрываться от погони, хотя чисто теоретически, учитывая его солидный возраст, преступники были просто обязаны его догнать. Через некоторое время, снова обернувшись на бегу, он уже не увидел их в темноте – вместо человеческих фигур виднелась только неровная цепь огоньков. Очевидно, бандиты имели при себе фонарики, и довольно мощные.