Ганс рухнул как подкошенный и больше не шевелился.

* * *

Окинув быстрым взглядом поле битвы, Силачёв довольно улыбнулся: все противники валялись в нокауте. Переступая через вражеские тушки, он вышел в соседнюю комнату. Слава богу, Татьяна Сергеевна по-прежнему находилась там – а то сыщик боялся, что она всё-таки оторвала трубу и сбежала.

Михаил Николаевич достал из заднего кармана брюк ключи от наручников, демонстративно помахал ими в воздухе и засунул обратно. Девушка молча смотрела на него ненавидящим взглядом. Силачёв подёргал дверцу шкафчика, где стоял главный вещдок – к счастью, шкафчик оказался заперт. Преступники могли бы его взломать, но им, видимо, было не до того.

Сыщик достал из рюкзака все оставшиеся наручники. Их было четыре комплекта.

«А задержанных – семеро. Ну что, тогда придётся сцеплять их друг с другом».

Начал он с Ганса. Тот лежал на спине, но Силачёв не поленился и, поднатужившись, перевернул его лицом вниз (на вид и по ощущениям, Ганс весил около ста двадцати килограммов), после чего защёлкнул ему руки за спиной. Затем стал подтаскивать своих бывших противников друг к другу и сковывать их попарно.

Работа была, конечно, нелёгкая, но он справился. Истратив все наручники, Михаил Николаевич осмотрелся по сторонам, проверяя, не пропустил ли кого. Кажется, нет. Шесть человек скованы попарно, Ганс – отдельно, итого – семь. Всё сходится.

И тут он заметил, что Ганс зашевелился. Между тем, поскольку милиции всё ещё не было, у сыщика появилось желание начать допрос. Он направился к Гансу.

– У меня к тебе пара вопросов, – сказал он. – Где Павел Антипыч?

Ганс, видимо, решил проявить героизм и послал его по известному адресу, после чего добавил:

– Ты кто такой, чтобы я тебе давал показания? Я буду разговаривать только с милицией, а ты вообще никто и звать никак!

Силачёв злорадно хихикнул и направился в прихожую. Взяв оттуда свои кроссовки, он вернулся в бильярдную и, не торопясь, надел правую кроссовку и завязал шнурки. Потом прицелился и со всего размаху врезал Гансу ногой по физиономии.

Удар был такой, что у Ганса чуть не оторвалась голова. Пока он ловил чёртиков, Михаил Николаевич так же неторопливо надел вторую кроссовку, тоже завязал шнурки и невозмутимо повторил вопрос:

– Ну, так где же Павел Антипыч?

– С ним случилось несчастье, – ответил Ганс. – Он пошёл ночью купаться и зачем-то привязал к ногам целый мешок с кирпичами.

– Ты ещё пошути у меня! – пригрозил ему сыщик, но бить больше пока не стал. – А где драгоценности?

– Понятия не имею, об этом Таньку нужно спрашивать. Она же тут главная у нас…

– Ну, это я и сам знаю, – кивнул Силачёв.

(Из соседней комнаты раздалась громкая тирада, произнесённая хрустальным девичьим голосом, в которой было только два приличных слова – «стукач проклятый». Всё остальное звучало нецензурно).

– …А других спрашивать бесполезно! – добавил Ганс. – Кроме неё, тебе на этот вопрос никто не ответит.

Михаил Николаевич направился в соседнюю комнату.

– Девушка, а девушка! Вы куда спрятали украденные драгоценности?

– Да пошёл ты…

– Зря вы так. Между прочим, я могу вас «расколоть» в два счёта. Моя интуиция знает, как это сделать, но вам это очень сильно не понравится. Может, сами всё расскажете?

Но тут засигналил домофон. Сыщик недовольно произнёс: «Тьфу ты, чёрт… на самом интересном месте!», вышел в прихожую и снял трубку:

– Алё?

В ответ раздался голос капитана Викторова:

– Откройте, милиция!

«Ну наконец-то!»

ГЛАВА ПОСЛЕДНЯЯ

– Алё! Михаил Николаевич, здравствуйте, это майор Орехов. Помогите, пожалуйста!

– Здравствуйте. А что случилось?

– Понимаете, мы никак не можем «расколоть» Татьяну Сергеевну. А без этого всё расследование становится бессмысленным. Драгоценностей-то нет!

– Ну-у, не всё так плохо. Мы уже как минимум раскрыли убийство Павла Антипыча! Ну и Зайцева тоже. А что, девчонка совсем не «колется»?

– Да вообще никак! Ушла в глухой отказ, и всё! Я просто не знаю, что делать. Вот и обратился к вам.

Прижав мобильник плечом к уху и выдерживая небольшую паузу, Михаил Николаевич ножом помешал картошку и котлету на сковороде. Потом важным голосом ответил:

– В принципе, я могу вам помочь, если хотите. Но у меня к вам есть один вопрос. Вы там не копаете под меня за превышение самообороны? Ну, я имею в виду тот случай, когда преступники напали на мой дом.

– Да нет, что вы! У нас уже есть заключение, где написано, что вы действовали строго в рамках самообороны.

– Это хорошо. Но я хотел бы приехать к вам и прочитать это заключение. А потом, если оно мне понравится, я вам помогу.

– Как скажете, Михаил Николаевич! Приезжайте, я вас встречу в любое время. Только заранее позвоните, и я вас обязательно встречу.

– Хорошо. А, да, ещё пистолет мой верните!

– А как же! Обязательно вернём.

* * *

– Ну что, ваше заключение мне понравилось, молодцы. Сделайте для меня одну ксерокопию, вдруг пригодится. И пистолет вы тоже вернули, это хорошо. Теперь можно заняться Татьяной Сергеевной. Сейчас я объясню, как надо её «колоть»…

Майор Орехов смотрел на Силачёва с радостной надеждой, словно утопающий – на спасательный круг. Но по мере того, как Михаил Николаевич излагал свои рекомендации, лицо майора становилось всё мрачнее и мрачнее. Выслушав собеседника до конца, он раздражённо произнёс:

– Послушайте, Михаил Николаевич, я с вами серьёзно разговариваю. Нашли время шутить!

– Ты не спорь со мной, а делай, что тебе сказано…

* * *

– …И тогда, – продолжал Пётр Андреевич, – майор Орехов велел сделать музыкальную камеру. Колонки и соединительные провода прикрепили к потолку, чтобы заключённые не могли их достать. Потом один из оперативников поехал в музыкальный магазин и купил там несколько сборников песен самых отмороженных металлистов в мире. Потом в эту камеру перевели Татьяну Сергеевну и включили ей музыку. И через два дня она полностью «раскололась»!

В главном кабинете Петра Андреевича, за столом, сидели трое: сам хозяин, Силачёв и Алексей Викторович Павлов, снова приехавший сюда в гости – из любопытства, посмотреть на коллекцию драгоценностей, из-за которых разгорелся весь сыр-бор. А сама коллекция была разложена на столе.

– «Раскололась»? От музыки?! Да не может быть! – поразился Алексей Викторович.

– Представь себе, может, – ответил Пётр Андреевич. – Психическая травма детства! В общем, сработало. Драгоценности были в подвале её дома, в тайнике. Конечно, менты проводили в доме обыски, но тайник не нашли, пока она им сама не показала. Вот так Михаил Николаич добил это дело.

Он снова придвинулся поближе к столу:

– Вот это – российский «Рубль Константина» 1825 года, их в мире всего шесть штук. А эти две – «озеллы», венецианские памятные монеты шестнадцатого века. А эти несколько монет – мелочёвка, хотя смотря с чем сравнивать, конечно: советские деньги, отчеканенные в 1947 году, тоже очень редко встречаются и имеют ценность у нумизматов. А это – «французские ангелы»…

– А марки коллекционировать ты не пробовал? – поинтересовался Алексей Викторович.

– Марки – нет. Не знаю, они мне как-то не нравятся. Они же бумажные! Их можно нечаянно порвать, помять, да и вообще гораздо легче потерять. Конечно, они тоже могут иметь большую ценность, но у меня к ним просто душа не лежит. Хотя марки – это ещё куда ни шло: представляете, некоторые умники коллекционируют денежные знаки, ходившие в колониях прокажённых. Там были особые денежные знаки, потому что настоящих денег им не давали, опасаясь разнести заразу. И теперь некоторые умники вот это коллекционируют. Фу-у-у!

Пётр Андреевич поморщился, но тут ему в голову пришла мысль на другую тему.

– Кстати, мужики, – сказал он, – хочу спросить вашего совета. Я собираюсь построить в Москве бассейн. Но ещё не знаю, как его лучше назвать. Может, вы мне подскажете?

– «Утопия»! – недолго думая, ответил Силачёв.

– Ну, зачем же так грубо? – возразил Алексей Викторович. – Я бы предложил более изящный вариант – «Титаник».

– Да ну вас к чёрту обоих! – расхохотался Пётр Андреевич. – Придумайте что-нибудь поумнее. Ладно. Коллекцию я убираю, или вы ещё посмотрите?

– Да мы вроде уже всё изучили, – сказал Алексей Викторович. – Можешь убирать, наверно.

– Хорошо.

Пётр Андреевич убрал коллекцию в сейф, запер его и поставил на сигнализацию. Потом поделился своими планами на вечер:

– Так, мужики, сейчас мне надо в спортзал, на тренировку. А вам я поставлю в кинотеатре какой-нибудь фильм, на ваше усмотрение. После тренировки – и после фильма – махнём к Михаилу Николаичу, на озеро. Купаться. Как вам такое расписание?

– Отлично! – обрадовался Алексей Викторович.

– В самый раз, – кивнул Силачёв.

– Вам какой фильм зарядить? – спросил Пётр Андреевич. – Из того, что мне нравится, рекомендую «Турецкий гамбит», «Всегда готовы» с Теренсом Хиллом и Бадом Спенсером, «В поисках приключений» с Ван Даммом…

– Да ты не заморачивайся! – ответил Алексей Викторович. – Ты покажи нам, как их заряжать, а сам иди тренируйся. А мы потом выберем.

– Ладно. Как скажете.

Пётр Андреевич повёл гостей в специальную комнату, где находилась автоматика управления домашним кинотеатром. Там же стояли, одна на другой, шесть полок с DVD-дисками.

– Вот. Ещё некоторые фильмы у меня записаны на жёстком диске, но вам, я думаю, хватит и этого. Шесть полок, выбирай – не хочу. Значит, смотрите: диски заряжаются сюда, а вот тут можно настроить задержку начала фильма, чтоб вы успели вернуться в банкетный зал. А это, собственно, кнопка «Пуск». Заряжаете диск, устанавливаете задержку… а хотя ладно, я её сам установлю, вот так… пять минут сделал. И нажимаете «Пуск»! И идёте в банкетный зал. Всё.

– Спасибо, мы поняли, – сказал Алексей Викторович. – Ладно, будем выбирать фильм.

– А я пошёл тренироваться.