ГЛАВА 3

Главный кабинет Петра Андреевича располагался на втором этаже, а в кабинете стоял сейф. Неизвестные преступники открыли кабинет, потом открыли сейф и забрали из него всё содержимое подчистую. Между прочим, сейф охранялся отдельной сигнализацией, которая называлась «второй контур». Основная же сигнализация, протянутая по забору дачи, называлась «первый контур».

– А что было в сейфе? – задал естественный вопрос Силачёв. Они с Петром Андреевичем находились в главном кабинете.

– Коллекция редких и старинных монет. Большая коллекция, я её собирал ещё с перестройки…

– И сколько она стоит?

– Я точно не считал, но, скорее всего, миллионов шестьдесят.

– Рублей?

– Каких, нахрен, рублей?! Евро!

Явился один из охранников и привёл с собой приехавший наряд милиции.

– Ребята, меня обокрали, – сказал Пётр Андреевич и им. – Что делать будем?

Осмотр места преступления оказался весьма затруднителен из-за темноты. Поэтому Силачёв, милиционеры и Пётр Андреевич сделали то, что было проще всего: собрали во дворе гостей, охрану, обслуживающий персонал – и начали перекличку. Они предположили, что преступник, вероятно, бежал с дачи. И правда, вскоре обнаружилась нехватка одного человека.

– А где Димка Морозов? – спросил Пётр Андреевич.

Последовала небольшая пауза, а затем раздался ответ:

– Так вы же его за электриками отправили!

Это произнёс один из охранников.

– Да кто тебе сказал чушь такую?! – взвился Пётр Андреевич.

– Он сам. Подошёл к выходу и сказал, что вы послали его за электриками. Ну, я калитку и открыл…

Пётр Андреевич разразился длинной замысловатой речью, в которой единственным приличным словом было несколько раз повторённое слово «уволю». Дождавшись, пока он закончит выступление, Силачёв решил уточнить:

– А Димка Морозов – это кто?

– Да дворник мой!

– Это который гардеробщик?

– Ну да. Ты представляешь, какая сука, а? Всю мою коллекцию унёс!

– Вы знаете, у него с собой ничего не было, – заметил тот же охранник. – Он с пустыми руками вышел.

– Это ничего не значит, – заявил Силачёв. – Сложил похищенное в мешок, перекинул его через забор, вышел с пустыми руками, за забором подобрал мешок и скрылся.

Тут приехала бригада электриков, но сразу восстановить освещение им не удалось – видно, поломка была какая-то хитрая. Правда, Петра Андреевича пока волновало совсем другое. Он вернулся в дом и с помощью Силачёва, который подсвечивал ему фонариком своего мобильника, нашёл бумагу, где были записаны данные Морозова: фамилия-имя-отчество, год рождения, адрес, домашний и мобильный телефоны. Пётр Андреевич стал звонить по этим телефонам, но, конечно, без толку. Затем, несмотря на ночное время, он позвонил напрямую здешнему милицейскому начальству. Сообщив, что его обокрали, он потребовал ввести план «Перехват», прочесать все окрестности и любой ценой поймать похитителя.

Разговор продолжался долго – Пётр Андреевич передал всю полезную информацию о преступнике, которой располагал, а также максимально подробно описал само преступление. Наконец он положил трубку.

– Хорошо хоть телефон стационарный у меня тут есть, – сказал он Силачёву. – А то мобильник от такого длинного разговора мог бы и разрядиться. А зарядить его, получается, негде. Сейчас пойду посмотрю, как там электрики работают…

Он торопливо, насколько позволяла темнота, вышел. Силачёв отключил фонарик и последовал за ним, но не спеша и усиленно дедуктируя на ходу.

«Преступник ушёл отсюда пешком. Возможно, его где-то поблизости ждал подельник на машине. А может, и нет. Дорога тут всего одна, но ребята из группы быстрого реагирования сказали, что по пути им никто не встретился. Конечно, если он шёл пешком, то, увидев в темноте включённые фары, сразу спрятался за деревьями, пропустил машину и пошёл дальше. Он же понимал, что приедут менты! А мог он пойти не по дороге, а в другую сторону? Чёрт, я ещё плохо знаю местность. По-моему, там везде непролазные болота, но это нужно уточнить…»

Он вышел на улицу и остановился. Гости в основном всё так же гуляли по двору. Силачёв продолжал дедуктировать, но вдруг неподалёку раздался крик хозяина:

– Михаил Николаич, ты где?

– Здесь я. – Силачёв подошёл к Петру Андреевичу. – Ну, что там электрики говорят?

– Знаешь, они сами ничего понять не могут. Смотри: до моей дачи электричество доходит исправно. И резервное питание тоже нормально включилось. Оно должно было включиться автоматически – и оно включилось. Но освещения всё равно нигде нет, … … …! – он выругался. – Электрики говорят, что где-то случился обрыв проводов, причём всех сразу – и от основного питания, и от резервного. Как ты думаешь, такое вообще может быть?

– Может, – ответил Силачёв. – Если это была хорошо продуманная диверсия.

– Слушай, а вдруг местная милиция не справится с этим делом? Поможешь им найти мою коллекцию? А я тебе заплачу…

– Обязательно помогу. Причём бесплатно. Денег мне и своих достаточно, даже более чем. Зато у меня есть личные счёты с похитителем. Если разобраться, то он, сволочь, меня использовал! Не исключено, что теперь милиция будет считать меня одним из подозреваемых.

– Да не может быть! За что?

– А ты вспомни: всё началось сразу после того, как я выстрелил. Менты могут расценить мой выстрел как условный сигнал для преступника. Получается, он впутал меня в это дело. Когда я его найду – он пожалеет, что на свет родился!

* * *

Силачёв как в воду глядел. Прибывший утром на дачу майор Орехов – местный оперативник, назначенный расследовать это дело – с ходу объявил его главным подозреваемым. Правда, Пётр Андреевич не оставил от этой версии камня на камне. Сначала он в категорической форме приказал Орехову заткнуться, а потом позвонил его начальству и пожаловался: «ваш сотрудник – натуральный дятел, оскорбляет заслуженных людей». В результате майор получил ещё и от начальства, гнев которого не замедлил обрушиться на него по мобильной связи.

К этому моменту электрики успели восстановить освещение, временно протянув новые провода оттуда, где напряжение ещё было. Теперь они снова искали место обрыва старых проводов.

С майором Ореховым на дачу прибыли эксперт и кинолог с собакой. Милиционеры приступили к своей работе. Силачёв мог бы попробовать к ним присоединиться, но не стал, полагая, что пока ему лучше тут не отсвечивать. Мало того что он был лицо неофициальное, так ещё из-за него пострадал майор Орехов. Не самые подходящие условия для начала совместной работы. К тому же Михаил Николаевич успел тщательно осмотреть место преступления чуть раньше – сразу, как только электрики восстановили освещение. Поэтому он вместе с Петром Андреевичем отправился в банкетный зал, чтобы позавтракать.

В банкетном зале собрались почти все гости, и Пётр Андреевич, взяв микрофон, извинился перед ними за испорченный праздник. Впрочем, никто к нему претензий не имел.

После завтрака Пётр Андреевич собрал Силачёва и Орехова на совещание в одной из комнат первого этажа.

– Ну, – спросил он, – что удалось выяснить?

Майор Орехов, хмурый, сухой, немногословный мужик лет тридцати пяти, начал рассказывать:

– Кабинет и ваш сейф открыли ключами. Вытащив драгоценности, преступник вышел во двор и подошёл к забору. Судя по всему, он перекинул свою добычу через забор. Потом с пустыми руками направился к воротам. Когда его выпустили за ворота, он пошёл по дороге, но метров через десять собака потеряла его след. Учитывая, что преступник должен был подобрать украденные драгоценности в определённом месте за забором, кинолог привёл собаку туда, но и там она не взяла след. Очевидно, использовались препараты, отбивающие нюх у собак. Сейчас наш эксперт работает с видеозаписью ваших камер наблюдения, чтобы получить хорошие фотографии преступника. Пока у нас всё.

– Понятно, – вздохнул Пётр Андреевич. – Хреново – что я могу сказать!

– А у вас есть ксерокопия паспорта вашего дворника? – спросил Орехов.

– Да, сейчас принесу.

Пётр Андреевич вышел, и в комнате наступило молчание. Силачёв вовсю дедуктировал, а Орехов, видимо, просто не желал с ним разговаривать, затаив на него обиду после такого неудачного знакомства. Или тоже дедуктировал.

Пётр Андреевич отсутствовал довольно долго. Наконец он вернулся с листом бумаги и протянул его майору:

– Можешь не возвращать, это я специально для тебя отксерил. И здесь ещё его телефоны записаны, домашний и мобильный.

– Так у тебя есть ксерокс? – сказал Силачёв. – Тогда мне бы тоже пригодилась копия этого документа.

– Отксерим всё, что нужно! – пообещал Пётр Андреевич. – Любые документы и фотки, которые получит майор, получишь и ты.

– Сколько времени преступник работал у вас дворником? – спросил Орехов.

– Один год. Точнее… – Пётр Андреевич немного подумал. – …Год и два месяца.

– По какому графику он работал?

– Неделя через неделю. Оба моих дворника живут в Окуловке, а машин у них нет. Ездить сюда каждый день им было бы очень тяжело: на автобусе путь неблизкий, а тут ведь от автобуса надо ещё пешком долго идти. Вот они сразу на неделю и приезжают. Один всю неделю работает, другой отдыхает, потом меняются.

– При каких обстоятельствах вы его взяли на работу?

Пётр Андреевич пожал плечами:

– При самых обычных. Прежний дворник уволился, появилась вакансия – я его и взял. Работал он, вообще-то, очень хорошо, пожаловаться не на что, ну, кроме вот этой кражи, конечно. Очень старательный был парень, исполнительный, толковый.

– Что же этот толковый парень пошёл работать дворником? – сказал Орехов. – Нет, ну теперь-то мы знаем, в чём дело, но это с самого начала выглядело подозрительно.

– Во-первых, я ему неплохо по здешним меркам платил. Во-вторых, он мне объяснил, что ему очень удобно здесь работать: он, мол, от армии косит.