Он замирает, и я чувствую напряжение в его крупном обнаженном теле.

— Для тебя что, все это не настоящее?

Я облизываю пересохшие губы и сопротивляюсь призыву расплакаться.

— Это не так, Гриффин. Для меня это слишком похоже на правду. Я знаю, что я человек, и знаю, что то, чего я хочу, не важно…

Схватив меня за руки, он прижимает меня к своей обнаженной груди. Это внезапное движение вынуждает меня посмотреть вверх, и я вижу, что выражение его лица крайне яростное.

— Не смей так говорить!

— Говорить чего? — спрашиваю я в искреннем замешательстве.

— Говорить, что ты человек и что ты не важна. Ты моя пара, нравится тебе это или нет, и для меня ты важна.

Мое сердце забилось сильнее, а потом начинает колотиться взволнованным, изменчивом ритмом.

— Ты… ты только что сказал, что я твоя пара?

Его красивые губы изгибаются в легкой полуулыбке.

— Я ждал целую вечность, когда ты наконец очнешься и поймешь это. Слушай, детка, я знаю, что ты меня используешь. Думаешь, меня это волнует? Я на все пойду ради того, чтобы ты оказалась в моей постели и стала частью моей жизни. Ты моя женщина, а я твой медведь.

Мои руки тянутся к его груди, и я прикасаюсь к нему с величайшим благоговением. «Это все принадлежит мне?»

— Но… я не понимаю. Мне казалось, что медведи не спариваются с людьми.

— Некоторые не спариваются. А некоторые из нас не настолько глупые. — Он наклоняется и трется носом о мой, затем прижимается губами к моим губам в быстром поцелуе. — Алекс, ты стала полностью моей уже с того самого дня, как мы встретились. Просто у тебя заняло некоторое время, чтобы понять это.

Я обнимаю его за шею и снова целую. За этот поцелуй, за эти нежные чувства нет никаких торгов. Наши уста просто сливаются вместе и обмениваются удовольствием. Это кажется… таким правильным. Сплошное наслаждение.

— Я люблю тебя, Грифф.

— Знаю, детка. Я тоже люблю тебя. С того самого мгновения, как попробовал твой мед, — улыбка, которую он дарит мне, преисполнена греха.

Взглянув украдкой на него, я провожу пальцем по его шее.

— Я даже подумать не могла, что мы спарились.

— Знаю. Вот я и говорю, что у тебя может занять немало времени, чтобы прийти к пониманию сути вещей. — Он наклоняется и прикусывает мою нижнюю губу. — Я не против подождать, если в результате получу тебя.

— Не хочу, чтобы ты и дальше ждал.

— Отлично, потому что я ужасно устал ждать.

Его бедра прижимаются ко мне, и я чувствую его твердый член у своего живота. Меня охватывает горячий прилив возбуждения, и я с нетерпением жду того, что принесет мне этот вечер — больше горячего, восхитительного секса, больше поцелуев, больше всего… и ни единой сделки.

Я продолжаю ласкать его шею, а он наклоняется, чтобы прикусить мое ухо.

— Слышь, Грифф?

— М-м-м?

— Я… сегодня слегка запаниковала.

Он, прищурив глаза, подается назад.

— Так что ты натворила?

— Я… устроила диверсию твоей электропроводке, чтобы ты мог продолжать работу в библиотеке, а я могла бы удержать тебя еще на несколько дней.

Я прикусываю губу. Должна признать, что звучит это по-детски.

Улыбка на его лице растягивается еще шире.

— Правда?

— Ага.

— Только чтобы удержать меня?

Кивнув головой, я отвожу глаза. Чувствую я себя полной идиоткой.

Он наклоняется и, пальцем приподняв мой подбородок, вынуждает меня встретиться с ним взглядом.

— Это, пожалуй, самые чудесные слова, детка, которые я когда-либо слышал.

Именно в этот момент я осознаю, что не только я его пара, но и он моя. И по этой причине я никогда не расстанусь с этим мужчиной.

Конец