Гарри не умел водить машину, и скорость, с которой ехала Клер, его пугала. Минут через сорок она остановила автомобиль на поляне среди листвы у подножья громадных деревьев. Они были одни.

– Я остановлюсь здесь, – предложила она. – Можно устроить пикник в лесу, потом пройдемся пешком.

Завтрак был обильным и, в тот момент, когда Клер собирала остатки, Гарри решился.

– Кое-чего я не понимаю, – сказал он. – Почему ты выбрала меня, в то время, как есть сотни парней лучше меня, из которых ты бы могла выбрать.

– Мой милый. Ты не видишь, чем ты отличаешься от этих сотен других парней? Все, что я прошу от тебя, так это оставаться таким, как ты есть. Я займусь тобой.

– Вот это меня и смущает. Ты делаешь слишком много для меня. Мне нужно найти более оплачиваемую работу.

– Зачем? – спросила она взволнованно.

– Потому что я не смогу обеспечить тебе жизнь, к которой ты привыкла, на шесть фунтов в неделю. А я хочу, чтобы у тебя такая жизнь была.

– Но ты разве не понимаешь, что я не хочу ничего принимать от тебя?

Мужчин, которые мне дают деньги и подарки, полно. Именно таких мужчин у меня сколько угодно. – Она прислонилась к нему головой. – Будь разумным, Гарри, прекрати думать о женитьбе. Я тебе уже сказала, что хочу, прежде всего, оставаться свободной. Это единственная возможность быть счастливыми. Я тебя люблю, я твоя, но я не могу отказаться от жизни, которую веду. Если я начну жить с тобой, я знаю, что через месяц мне это надоест. Ты меня совсем не знаешь, и я этого не хочу. Но, это обязательно случится, если мы будем жить вместе.

– Но, Клер…

– Не настаивай. Или ты принимаешь меня такой, какая я есть, или прощай.

– Но, я тебя люблю. Я хочу жениться на тебе. Не сейчас, разумеется, но как только у меня появится работа и я буду зарабатывать больше. Я хочу обеспечить тебе комфортабельную жизнь. Когда любят.

Взгляд Клер стал твердым.

– Не будем об этом говорить, милый. Я не откажусь от своей работы. Если бы ты знал, чего мне стоило добиться независимости, то не настаивал бы на том, чтобы я отказалась. Если я брошу работу, я никогда не смогу вернуться к ней. Нужно принимать меня такой, какая я есть, и не думать об остальном.

Удовлетворимся тем, что можем быть счастливы, когда у нас будет желание. Я не хочу ничего от тебя. Все, что я хочу, это иметь право, когда мне тоскливо, рассчитывать на тебя. Я тебе не буду стоить ни одного цента.

– Ты боишься выйти за меня замуж из-за патрона, – спросил Гарри обиженно.

Она отвела взгляд, но он заметил промелькнувшую в глазах тень.

– Я не боюсь, – сказал она. – Это не совсем так. Но если я выйду за тебя замуж, я потеряю работу. Роберт смотрит на меня, как на свою собственность.

Я не разрушаю его иллюзий. Не нужно смотреть на меня с таким видом. Он ничего не значит для меня, я тебя уверяю.

Эта беседа немного испортила радость от проведенного вместе дня, но Гарри урезонил себя. Во всяком случае, она показала себя честной и не скрывала ничего. Но как он возненавидел этого Роберта Брэди! Какое он имеет право на Клер?

Они выпили чаю на склоне холма, откуда им была видна непрерывная вереница машин, возвращающихся с «уик-энда». Они имели вид крошечных игрушек и это зрелище еще больше усиливало впечатление полного одиночества.

– Ты счастлив? – внезапно спросила Клер.

– Да. Я провел замечательный день. Хочешь, пойдем в кино, когда вернемся?

Или пообедаем?

– Нет. Все, что нам нужно, есть дома.

– Хорошо. Но нам не обязательно возвращаться сейчас же?

– Нет… Я хочу еще остаться… Гарри…

Альф Муни не поверил своим ушам, когда Гарри сказал ему, что передумал и если Муни не возражает, он готов стать его компаньоном. Те несколько дней, когда Гарри не работал, дела шли так плохо, что Муни подумывал, сможет ли он заплатить зарплату служащим в следующую пятницу. Он убедился, что дело держалось только на Гарри, а два других фотографа не стоили ничего. И вот как раз в тот момент, когда он решил закрыть дело, Гарри предложил ему свое участие. Муни едва не пустился в пляс, но он удовлетворился тем, что поднялся и пожал руку Гарри.

– Старина, будем на ты, – предложил он растроганно. – Я бы тебе предложил сигару, если бы она у меня была.

Если бы Муни не был так возбужден, он бы заметил у Гарри явную перемену.

Тот казался более твердым, уверенным, взгляд его коричневых глаз был решительным.

– Не обольщайтесь, мистер Муни. Может быть вы не согласитесь с моими условиями.

– Обольщаться? Ты видел, чтобы я обольщался? Но эта лучшая новость, которую я слышал за последнюю неделю – Он вытер лицо носовым платком, потом подозрительно посмотрел на Гарри.

– Твои условия! Какие условия?

– Я много думал о том, что вы мне говорили. Если вы позволите мне организовать дело по своему усмотрению, я вложу сто фунтов, но ни пенни больше.

Муни настолько были нужны деньги, что он принял бы даже половину этой суммы. Но, чтобы не испортить репутации, он чувствовал необходимость поторговаться.

– Сто фунтов? Это же мало, малыш. Если ты хочешь хорошо заработать, нужно вложить больше. Давай сто пятьдесят и вперед. Только аппараты будут стоить больше шестидесяти фунтов, а их еще нужно найти.

– Аппараты нам ничего не будут стоить. Воспользуемся «лейкой», которая у нас есть. Все что нужно, это хороший увеличитель и несколько осветительных приборов. Я знаю, где найти увеличитель за тридцать фунтов, а освещение будет стоить не более двадцати. Этот кабинет превратится в неплохую студию за двадцать фунтов. У нас еще останется тридцать фунтов для покупки высококачественной бумаги и рамок, а также на мелкие расходы.

Муни тяжело сел с видом человека, который только что обнаружил змею в своей постели.

– Это же только расчеты, малыш.

Он сдвинул шляпу назад и энергично почесал голову.

– Значит, в моем кабинете ты собираешься устроить свою студию?

Гарри провел бессонную ночь в спорах с Роном, который не советовал вкладывать деньги в дело Муни. И только благодаря тому, что он все время думал о Клер, Гарри удалось, наконец, убедить Рона.

– А где же ее еще можно сделать? – спросил он у Муни. – Дорис нужна комната для лаборатории, первая комната будет служить салоном ожидания и останется только ваш кабинет.

– А я? Я буду на улице?

– Я думаю, вы устроитесь в приемной, будете получать деньги у клиентов, заниматься счетами.

– Но, черт возьми, это же работа Дорис.

– У нее будет чем заниматься. У нас нет средств содержать статистов, мистер Муни.

– Ты меня считаешь статистом? – пробурчал Муни.

Гарри улыбнулся.

– Я просто сказал, что каждый должен вносить свой вклад в общее дело.

– Это все? Прежде чем начать приказывать, может быть, ты сначала покажешь деньги? Насколько я знаю, ты еще не стал моим компаньоном.

– Я куплю материал и уплачу за установку, – спокойно сказал Гарри, – вам незачем смотреть на мои деньги. Просто будете смотреть на изменения, которое произведут мои деньги. И больше об этом не будем говорить. К тому же, я не уверен, что будет все хорошо.

Муни открыл рот, потом закрыл его, не говоря ни слова. Он понял, что загнан в угол.

– Но, Гарри, нам нужно немного оборотных фондов, – жалобно сказал он. Мне нечем в пятницу платить зарплату.

– Я это урегулирую. Доходы будем делить пополам. Кроме того, вы будете мне давать пять процентов на капитал.

Для Муни это было слишком.

– Ты меня душишь! – воскликнул он, вскакивая. – Эти условия прошли бы, если бы ты вложил триста фунтов, но за эти деньги не о чем и говорить. Это чистое воровство. Мои фонды стоят во много раз больше, чем твои сто фунтов.

А фотоаппараты? Они одни стоят несколько фунтов.

– Хорошо, хорошо!.. Но насколько я понял, вам нечем платить зарплату на этой неделе.

Муни зло бросил шляпу на пол и послал ее ногой в угол.

– Это все девица, – завопил он, ударяя кулаком по столу. – До того, как ты познакомился с ней, ты был чудесным парнем, а сейчас ты как волк, акула…