– Божественно! – ахнула Виолетта. – Томатный суп! Горячий, вкусный! Я чувствую, как он струится в горло!

– Остановись! – кричал мистер Вонка. – Жвачка еще не готова! Ее нельзя пробовать!

– Очень даже можно! – спокойно сказала Виолетта. – Чудесно! Боже мой, какой суп!

– Сейчас же выплюнь! – не унимался мистер Вонка.

– Она меняется! – Виолетта одновременно жевала, говорила и улыбалась. – Теперь это ростбиф! Нежный и сочный! А жареная картошка просто восхитительна! Ароматная и хрустящая!

– Как интересно, – сказала миссис Бьюргард. – Ты, оказывается, совсем не дурочка!

– Жуй, жуй, малышка! – поддержал ее мистер Бьюргард. – Сегодня великий день в жизни Бьюргардов! Наша крошка первой в мире пробует жвачку-обед!

Все наблюдали, как Виолетта Бьюргард жует необыкновенную жвачку. Словно зачарованный смотрел Чарли Бакет, как ходят ее огромные челюсти. Дедушка Джо даже рот раскрыл от удивления. А мистер Вонка, ломая руки, твердил:

– Нет! Нет! Нет! Она еще не готова! Ее нельзя жевать! Прекрати сейчас же!

– Черничный пирог со сливками! – восхищалась Виолетта. – Изумительно! Прекрасно! Я в самом деле ем самый замечательный черничный пирог в мире!

– О Боже! Девочка моя, – закричала миссис Бьюргард, – что у тебя с носом?

– Успокойся, мать, не мешай! – отмахнулась Виолетта.

– Он посинел! – всплеснула руками миссис Бьюргард. – Твой нос стал синий, как черника!

– Мама права! – подтвердил мистер Бьюргард. – Он уже фиолетовый!

– Что вы говорите! – Виолетта продолжала жевать.

– Твои щеки! – вскрикнула миссис Бьюргард. – Они тоже посинели! И подбородок! И все лицо!

– Сейчас же выплюнь эту гадость! – приказал мистер Бьюргард.

– Боже милостивый! Спаси и сохрани! – рыдала миссис Бьюргард. – Моя девочка вся сине-фиолетовая! Даже волосы! Виолетта, что с тобой?

– Я ведь предупреждал, – вздохнул мистер Вонка, – жвачка еще не готова.

– Предупреждал! – возмутилась миссис Бьюргард. – Посмотрите, что стало с нашей крошкой!

Все смотрели на Виолетту. Ужасное зрелище! Лицо, руки, ноги, шея – все, даже волосы, стало цвета черничного сока.

– Вот так всегда, – вздохнул мистер Вонка, – как только дело доходит до десерта, что-нибудь случается. Это все из-за черничного пирога. Но когда-нибудь я найду правильную дозировку, вот увидите!

– Виолетта! – завопила миссис Бьюргард. – Ты раздуваешься!

– Мне плохо! – простонала Виолетта.

– Ты раздуваешься! – взвизгнула миссис Бьюргард.

– Какое странное чувство! – выдохнула Виолетта.

– Ничего удивительного! – сказал мистер Бьюргард.

– Боже мой, девочка! – зарыдала миссис Бьюргард. – Ты стала похожа на воздушный шар!

– На чернику, – уточнил мистер Вонка.

– Вызовите врача! – потребовал мистер Бьюргард.

– Проколите ее булавкой! – посоветовал один из отцов.

– Спасите ее! – заламывая руки, крикнула миссис Бьюргард. Но было уже поздно. Виолетта раздувалась и меняла форму с такой быстротой, что всего через минуту превратилась в огромный синий шар – в гигантскую чернику. От девчонки только и осталось что пара маленьких ножек и пара крохотных ручек, торчащих из громадной круглой ягоды, да еле заметная головка наверху.

– Вот так всегда! – вздохнул мистер Вонка. – Двадцать раз я испытывал эту жвачку на двадцати умпа-лумпах, и все они превратились в чернику. Ужасная досада. В чем дело, не понимаю.

– Но я не хочу, чтобы моя дочь была черникой! – возмутилась миссис Бьюргард. – Сейчас же верните мне мою дочь!

Мистер Вонка щелкнул пальцами, и возле него мгновенно появились десять умпа-лумпов.

– Закатите мисс Бьюргард в лодку, – приказал им мистер Вонка, – и отвезите в цех соков!

– В ЦЕХ СОКОВ? – завопила миссис Бьюргард. – Что с ней там сделают?

– Выжмут, – объяснил мистер Вонка. – Из нее надо немедленно выжать сок. А там посмотрим. Не волнуйтесь, моя дорогая миссис Бьюргард, мы ей поможем. Жаль, жаль, действительно жаль, что так получилось.

А десять умпа-лумпов уже катили огромную чернику по цеху изобретений к двери, которая выходила прямо в шоколадную реку. Там уже ждала лодка. Мистер и миссис Бьюргард поспешили за умпа-лумпами. Остальные молча наблюдали за происходящим.

– Послушай! – прошептал Чарли. – Послушай, дедушка! Умпа-лумпы начинают новую песню.

– Так, так, так, – вздохнул мистер Вонка, – двух непослушных детей с нами уже нет. Осталось трое хороших крошек. Думаю, надо поскорее отсюда уходить, пока мы не распрощались еще с кем-нибудь.

– Мистер Вонка, а Виолетта Бьюргард когда-нибудь снова станет девочкой или навсегда останется черникой? – спросил Чарли.

– Из нее мигом выжмут сок! – объяснил мистер Вонка. – Закатят в соковыжималку, а оттуда она выйдет тонкая, как тростиночка.

– И она по-прежнему будет синяя? – снова спросил Чарли.

– Она будет фиолетовая! – воскликнул мистер Вонка. – Фиолетовая с головы до пяток! И в этом нет ничего удивительного. Так всегда бывает, когда эту отвратительную жвачку жуют целый день!

– Раз вы считаете, что эта жвачка такая отвратительная, зачем же ваша фабрика ее выпускает? – спросил Майк Тиви.

– Замолчишь ты когда-нибудь? – рассердился мистер Вонка. – Слышать тебя не могу. Вперед! Торопитесь! Торопитесь! За мной! Возвращаемся в коридор!

С этими словами мистер Вонка подбежал к противоположной стене цеха изобретений и юркнул в потайную дверку, спрятанную за многочисленными печами и трубами. Трое оставшихся детей – Верука Солт, Майк Тиви и Чарли Бакет – и пятеро родителей поспешили за ним.

Чарли обнаружил, что они вновь попали в один из тех длинных розовых коридоров, которые разветвлялись на множество других розовых коридоров. Мистер Вонка мчался впереди, поворачивая то налево, то направо, то снова налево, то опять направо.

– Крепко держись за мою руку, Чарли, – сказал дедушка Джо, – не хватало еще здесь потеряться.

– Хватит канителиться! – кричал мистер Вонка. – Если дальше так пойдет, мы НИКОГДА НИКУДА не доберемся! – И он понесся вперед, вниз, по бесконечным розовым коридорам, только мелькал впереди его черный цилиндр да, словно флаги на ветру, развевались фалды темно-фиолетового бархатного фрака.

Они проскочили какую-то дверь в стене.

– Туда не успеем! – крикнул мистер Вонка. – Скорей, скорей!

Бегом миновали еще одну дверь, потом еще и еще. Двери в стенах коридора встречались примерно через каждые двадцать шагов, и на всех было что-то написано. За некоторыми слышалось странное лязганье, из замочных скважин тянуло соблазнительными запахами, а из-под дверей кое-где пробивались струйки разноцветного пара.