По сравнению с нашим глазом, у которого отражение проходит через хрусталик, насекомое обладает совсем другим, нисколько не менее надежным способом зрительного восприятия мира. В каких-то отношениях оно даже превосходит свойственное нам. Тонкое строение и расположение клеток дает возможность зрительным органам насекомых различать колебания поляризованного света. Что это значит? На разных участках голубого небосвода направление колебаний световых лучей различно в зависимости от положения солнца на небе. Глаза человека, как правило, неспособны воспринимать узор, образуемый поляризованным светом на небе^[3]. А мухи, пчелы, пауки и другие членистоногие очень восприимчивы к степени поляризации света. Даже когда солнца не видно и из-за туч синеют только небольшие клочки неба, насекомым и паукообразным этого вполне достаточно, чтобы сориентироваться в пространстве. Компасом им служит невидимое за тучами солнце, его поляризованный свет.

Что касается обоняния и вкуса, то в этом многие насекомые несравненно превзошли человека. Острота и чуткость их обоняния связаны с многочисленностью «ноздрей». У насекомых обонятельные органы отделены от дыхательных, независимы от них и расположены на усиках-антеннах. Насколько остро обоняние у мух, можно судить по быстроте, с какой они массами слетаются отовсюду на кусочек гнилого мяса или свежеотложенные погадки. Это для мух особенно сильная приманка.

Чувство вкуса у многих насекомых необычайно тонко, но еще удивительнее местоположение воспринимающих его органов. Известны виды, которые ощущают вкус не только частями ротового устройства, но также и последними члениками ножек — лапками.

Комнатная муха, пробегая по столу, когда мы завтракаем, сразу обнаружит, что наступила на капельку варенья. Такая способность весьма полезна для существ, находящих себе пропитание, как правило, на поверхностях, по которым они бегают.

Мы упомянули здесь не все органы насекомых. Но перечислять все и не входило в нашу задачу. Достаточно отметить, что насекомые во многом отличны от нас, а в иных отношениях их органы даже более совершенны.

Но в одном мы несоизмеримо превосходим насекомых — в строении мозга. Этот орган развит у них значительно хуже. Насекомые совершают свои действия, руководствуясь преимущественно врожденными инстинктами, не размышляя и не понимая, что делают. Здесь тоже проявляется природное различие, связанное с местом, которое эта группа занимает в общей системе живого.

С позвоночными у нас могут устанавливаться определенные взаимоотношения. Ваша собака доверчиво смотрит вам в глаза. Если птица давно живет у вас, между вами может возникнуть что-то похожее на дружбу. Даже такое позвоночное, как саламандра, умеет узнавать человека и подбегает к руке, от которой привыкла получать корм. Однако сколько бы мы ни находились в обществе комнатной мухи, нам никогда не добиться, чтобы она узнавала нас или привыкла к нам.

Не все мухи одинаковы. Даже тот, кому не доводилось обращать внимание на различия форм и окраски их тела, знает: мухи бывают крупные и мелкие. Надо полагать, наш наблюдатель не подумал, что маленькие мушки еще молоды, не успели вырасти. Развитие у мух происходит так же, как и у бабочек: из яиц выводятся существа, нисколько не похожие на взрослое насекомое. Только у бабочек они называются гусеницами, а у мух личинками.

Полностью закончив рост, личинки, как и гусеницы, окукливаются.

После некоторого периода покоя из куколки выходит взрослое крылатое насекомое. С этого возраста и до самого конца жизни оно сохраняет размер и форму тела, не изменяясь.

Поэтому на крупных, с синим отливом, мясных мух — они иной раз попадаются среди комнатных — отнюдь не следует смотреть как на чрезмерно выросшие или особо откормленные экземпляры. Просто это мухи другого биологического вида, все равно как, к примеру, птицы — утка и гусь.

Всем известно, что существуют коллекционеры жуков или бабочек. Многие до конца жизни верны своему увлечению. Но есть и такие, кто собирает мух. Не правда ли, малоувлекательное занятие — всю жизнь охотиться на толстых синих или серых мух?

К настоящему времени описано уже свыше 40 тысяч разных видов мух. Выслеживать их, наблюдать, собирать, изучать, классифицировать — все это доставляет натуралисту бездну удовольствия и может стать его подлинной страстью. Как, в самом деле, не прийти в восторг перед лицом такого многообразия форм, при виде пестроты и различий окрасок, величины и строения!

Когда в работе можно пользоваться увеличительным стеклом, тогда из занятий легче извлечь новое.

Среди мух есть подлинные гиганты — крупные создания, они могут показаться, скорее, шмелями. Другие, чье брюшко расцвечено желтыми и черными кольцами, напоминают ос. Есть долгоножки с тонким тельцем и длинными узкими ногами — ногами, которые часто остаются между пальцев того, кто их схватил. Если подобная добыча попадается в клюв птицы, ущемленная нога сразу отрывается, а насекомое улетает. Что ни говорите, лучше жить пятиногому, чем погибнуть в птичьем чреве.

У меня нет возможности описать все богатство мушиных обличий. Но как бы ни были на вид разнообразны мухи, у всех у них есть нечто общее.

Как правило, у насекомых четыре крыла. Каждый ребенок, рисуя бабочку, выводит очертания крупных передних и задних крыльев. У пчел или ос крылья не столь велики и не столь отчетливо разделены. Часто надо внимательно к ним присмотреться, и тогда только можно убедиться, что их четыре. У майского жука, который, находясь в покое, прячет свои прозрачные задние крылья под плотными передними, их тоже четыре. Одни только мухи обходятся двумя крыльями, и вся эта группа насекомых обозначается как «двукрылые». Таким образом, достаточно уметь считать до двух, чтоб предположить, что это муха.

Впрочем, будем справедливы: у мух тоже четыре крыла, но задняя пара их атрофировалась и превратилась в маленькие «балансиры»-жужжальца, которые несут на себе некоторые органы чувств.

Но вернемся к нашей комнатной мухе. Мы знаем, как она вьется вокруг лампы, как благодаря присасывающим подушечкам — ими оснащены концы лапок — быстро и уверенно бегает по гладким стенкам. Муха держит себя за нашим столом как бесцеремонный гость с отличным аппетитом. Однако где ее колыбель и куда прячутся мушиные мамаши, когда приходит время откладывать яйца?

Муха уже так заинтересовала нас, что мне просто неловко сказать правду. В качестве колыбели для откладки яиц мамаша предпочитает — кто бы мог подумать! — свиной навоз. Если его нет, муха довольствуется конским, а то и каким-нибудь другим, лишь бы он был доступен. В непогоду и холод мух привлекают теплые конюшни и скотные дворы, где всегда есть свежий навоз. В крайнем случае их удовлетворит любой заплесневелый или гниющий кусок.

Поскольку в жилых помещениях ни свиного навоза, ни гнили не бывает, то все связанное с воспроизводством мушиного рода, как правило, не попадается нам на глаза, за исключением разве коротких свадеб, отмечаемых усердным жужжанием.

Примерно через день, а если жарко, то и раньше, отложенные яйца созревают, и из них вылупляются бледные личинки. Они-то и впиваются в гниющую массу, на которую предусмотрительно отложила яйца мамаша. Здесь личинки благоденствуют и процветают. Дней через шесть их рост заканчивается, причем вес личинки за это время возрастает примерно в 800 раз!

Представьте себе младенца, который при рождении весит три килограмма, а меньше чем за неделю превращается в чудище весом в 24 центнера!..

Так на примере роста и развития мухи мы еще раз убеждаемся, что эта группа живых форм очень отличается от высших животных.