Скажи мне, сколько тебе надо денег для полного счастья?

Немного подумав, я ответил:

— Думаю, миллион!

— Тебе и миллиарда не хватит, — усмехнулся Добрыня. — Хорошо, что ты сделаешь на эти деньги?

— Куплю хорошую машину, квартиру, оставшуюся сумму положу на книжку в сберкассу и буду жить на проценты.

— Я огорчу тебя. В Советском Союзе тебе не дадут всю жизнь заниматься тунеядством. Да и миллион рублей не сможешь положить на книжку, тобой заинтересуются правоохранительные органы. Квартирой и машиной ты ограничишься лишь в первое время. Имея такие деньги, ты не сможешь жить как нищий. Представь, по дороге едут двое, один на велосипеде, другой на «жигулях». Они оба — участники дорожного движения. Скорость велосипедиста будет зависеть лишь от его физических данных. Скорость владельца «жигулей» — от правил дорожного движения и от мощности двигателя. Водитель «жигулей» никогда не будет ездить со скоростью велосипедиста. У него же мощный мотор, мощный инструмент скорости. Если у тебя есть деньги, то ты не станешь их держать всю жизнь под подушкой. Имея деньги, человек стремится по максимуму получить от них блага. В Советском Союзе такие возможности более ограничены, нежели в капиталистических странах. Посему, если ты найдёшь миллион, то, по всей видимости, не ограничишься квартирой и машиной. Ты будешь искать, где его реализовать, у тебя появиться куча проблем: ты станешь думать, как уехать в Европу или Америку, там захочешь себе приобрести домик, яхту, попутешествовать по миру. За миллион по буржуазным меркам домик не очень-то шикарный. Машины там тоже дороже, чем у нас, яхта — это уже роскошь. Миллиона не хватит, а желание распалено. Допустим, ты купишь заводик, чтобы он приносил доход, но чем больше ты этот доход захочешь, тем больше времени будешь уделять работе. Тебя опять засосет круговорот проблем и их решений. Попадёшь в ловушку систем. В конце концов, если повезёт, у тебя будет всё: машина, яхта, свой дом, завод, но счастья от этого не прибавится. В противном случае, богатейшие люди планеты были бы счастливы, но жизнь говорит об обратном.

Желания, если они неподвластны человеку, могут повредить, а не осчастливить. Желание — это то, что мы не имеем сейчас, но хотим это иметь. Желание, следовательно, есть неудовлетворение текущим моментом. Моментом между прошлым и будущим.

Стремление к поставленной перед собой цели и желание — между этими понятиями пролегает целая пропасть. Если, конечно, стремление само по себе приносит радость и оно беспристрастно. Именно это стремление было подменено желанием, которое распаляет душу человека до полного сгорания.

Как-то мы сидели в классе у Добрыни и слушали последний на тот момент альбом 1984 года «Perfect Strangers» группы «Deep Purple». После долгого молчания они наконец-то вновь собрались вместе, исполнить нечто новенькое. Бобинный магнитофон мотал плёнку, и мы, развалившись на учебных столах, внимали голосу Яна Гилана.

— Вспоминаются университетские годы, — проговорил сладостно Добрыня, когда пустая бобина с удвоенной скоростью завращалась на замолчавшем магнитофоне.

Добрыня повернул рычажок в положение «стоп», снял катушку и бережно положил в картонный футляр.

— Ты как-то обещал, что поведаешь мне о том, почему тебе пришлось уйти из университета, — попросил я.

— Хорошо. Помнишь, я тебе рассказывал, что ведуны древности законсервировали мудрость во времени. Так вот, существует много проявлений этих захоронений. Помимо тех, о которых я тебе уже говорил. И здесь, в этом классе, находятся двое представителей различных проявлений сохранённой ведической мудрости: ты и я.

От слов Добрыни у меня по всему телу прокатилась волна дрожи. Я не мог продолжать лежать на столе, мне необходимо стало сконцентрироваться. Я сел и, не отрывая взгляда от Добрыни, стал его внимательно слушать.

— А теперь вот мой небольшой рассказ. Я родился в не совсем обычной для твоего понимания семье. На Алтае в горах есть много диких, безлюдных мест. В одном из них, куда не проникла так называемая цивилизация, живёт мой род. Мы называем себя хранителями. Нам удалось сохранить ведический уклад жизни до сегодняшнего дня. Живя в постоянном осмыслении, мы смогли накопить столько живы, чтобы вокруг себя создать образ непроходимости и невидимости. Именно по этой причине нас до сих пор не могут обнаружить.

— Подожди, ты хочешь сказать, что ведические общества ещё существуют?

— Да! И не одно наше. Многие смогли уйти от сатанинских систем, и разные были пути спасения. Ушли и мы и жили в различных уголках Земли. Но перемещаться незамеченными становилось всё сложнее, и пришлось нашему роду спрятаться в горах Алтая.

Я уже рассказывал тебе о реинкарнации, что после смерти человек распадается на дхармы, а с рождением дхармы соединяются вновь, появляется новый человек и новая душа. Случайное повторение той души, которая уже когда-то жила, невозможно. Но ведические мудрецы могли осмысленно собирать дхармы человека после смерти. В результате рождались те же души, что жили раньше. А так как веды позволяют помнить всё, получалось, что человек как бы и не умирал, а только менял своё тело на новое.

— Ты один из них? — спросил я с удивлением.

— Да! Поэтому я помню, что было в древности, и могу тебе это поведать.

— А что ты делаешь здесь?

— С тобой разговариваю.

— Нет! Здесь, в армии?

— Я здесь из-за тебя!

— Но почему из-за меня?

— Ты тот, кого мы ждали!

— Кто это мы?

— Наш род!

— И кто я такой, чтобы меня ждать?

— Ты посланец из мира Кирия!

— В первый раз слышу о таком мире!

— Поэтому я здесь, чтобы помочь вспомнить тебе всё! Слушай дальше. Мы пронесли свою культуру до сегодняшних дней, но образ, созданный Сатаной, очень силён, и живы нашей не хватает для полноценной, счастливой жизни. Чтобы как-то выжить и бороться за свободу, мы из своего рода выбрали странников, которые должны были идти в мир и обеспечивать поддержку роду. Я странник, и моя задача — жить в социуме. Мне было необходимо стать математиком и через это пробить канал к Сатане, чтобы мудрецы из моего рода, находясь у себя на Алтае, по этому каналу нанесли ему ощутимый удар. Но планы поменялись.

Как-то утром я испытал сильное веденье, мне необходимо было срочно ехать в свой род. Я, бросив свою учебу, поехал в горы.

Учась в университете, да и вообще находясь в современном, цивилизованном обществе, со временем я терял те веденья. Это закономерно, мне приходится бывать во многих системах, а жить вне них невозможно. Поэтому, чтобы действительно ведать, мне надо хоть изредка возвращаться домой. Но на этот раз меня вызвали во время сессии.

Когда я появился в своём роду, то выяснилось, что меня там с нетерпением ждали. В тот же вечер было вече, куда меня пригласили. На капище был разведён огромный костер, и мы сидели вокруг него, вдыхая свежий воздух, смешанный с дымом.

Я увидел тебя с длинными тёмными волосами, абсолютно голого, в окружении нагих людей. Все улыбались, а ты сказал: «Добрыня, я уже здесь, встречай меня».

Я ведал, что делать. Мне нужно было уйти из университета и призваться в армию, где я встречу тебя. Больше о тебе я ничего говорить не буду. Ты сам должен вспомнить. Кто ты, и откуда прибыл, и каковы твои задачи. Кроме тебя, этого никто не ведает. При нашей первой встрече я ужасно волновался, поэтому так часто извинялся и вообще вёл себя глупо.

— Думаю, глупец это я, так как мне ничего не понятно, — сказал я.

— Ничего, — улыбнулся Добрыня, — твоя глупость объяснима, ты попал сразу в сеть систем, а там, где ты жил, сатанинских систем не существует. У тебя отсутствует на них должный иммунитет, поэтому ты и попросил помощи, поэтому я здесь. Ты сам себе выбрал судьбу и идёшь в соответствии с ней. Возможно, вскоре я выполню свою задачу, и если ты не обретёшь себя вновь, придёт ещё кто-то и вытащит тебя из забытья. Но дальше останешься только ты, и никто не сможет тебя вести. Ты сам должен будешь вести других!