7. ОТ ПЕРЕЛОМА К КРАХУ
Критической точкой в истории еврейского евразийства является 1948 год. В этот момент Сталин и его приближенные приходят к выводу, что государство Израиль, создание которого в самом начале с энтузиазмом поддержало советское руководство (как хасидско-социалистическую конструкцию), оказалось инструментом буржуазного Запада, поскольку линия капиталистов-митнагедов одержала в нем верх. Сионистские тенденции стали пробуждаться и в советском еврействе, а это означало переход инициативы к остаткам “западнического” сектора, чье тотальное искоренение оказалось лишь видимостью и чья живучесть превзошла даже бдительные подозрения евреев-евразийцев.
Этот момент стал фатальным - как показывают последние события конца нашего века - для всего советского государства, для социализма во всем мире. Когда антисемитские тенденции в советском руководстве перешли определенные границы - особенно вопиющим было уничтожение Еврейского антифашистского комитета, состоящего практически на 100 процентов из убежденных евразийцев и прямых агентов Лаврентия Берии (что говорит только в их пользу) - только самые стойкие евреи-национал-большевики смогли остаться непоколебимыми на своей русофильской, советско-имперской позиции. В целом же в глазах еврейской массы влияние евразийцев было в достаточной степени подорвано, а их основная геополитическая и идеологическая линия существенно дискредитирована. С другой стороны, из партийной и военной среды к вершинам власти стали подтягиваться великорусские и малороссийские элементы, которым был совершенно непонятен мессианский пафос левого национализма, мессианского национал-большевизма, лежавший в основе духовного союза еврейских и русских большевиков еще с начала века. Эта новая генерация ощущала себя более государственниками, чем проповедниками Новой Истины, наследуя либо армейский “романовский” дух царистской касты военспецов, не до конца выкорчеванной большевиками, либо простонародный, рабоче-крестьянский шовинизм с определенной долей нерефлективного, инстинктивного антисемитизма. Эти армейские кадры, не знавшие революции и высшего духовного, исторического напряжения, ей сопутствовавшего, не вникали в тонкости национальной политики. Особенной глухотой в этом вопросе отличались выходцы с Украины, которые с определенного времени - вместе с Хрущевым - стали все плотнее оккупировать высоты власти в СССР. И хотя сразу после смерти Сталина Берия полностью прекратил антисемитские “дела врачей”, самое непоправимое было совершено.
Далее наступил фатальный перелом. Русское-еврейское, евразийское-континентальное, интернационал-имперское, мессианское, революционное течение, являвшееся становым хребтом Советской Власти, было подорвано, надломлено, дисфигурировано в своей основе. Государство, власть, хозяйственные организмы стали функционировать по инерции. Чистки, в основе которых всегда неизменно лежали скрытые идеологические, метаполитические, фундаментальные причины, завершились, на их место пришла возня кланов, постепенное “обуржуазивание” социализма, его скатывание в мещанство, в обывательщину. Революционный эсхатологический пафос выветрился. Советским государство продолжало оставаться лишь по инерции. База мировой эсхатологической евразийской революции превратилась в сущности в обычное государство. Мощное, гигантское, своеобразное, но лишенное накала изначальной вселенской миссии.
На уровне еврейства это означало полное поражение “хасидско-саббатаистского” лагеря и постепенный выход на первые роли евреев-рационалистов, кантианцев, гуманистов, митнагедов, западников. Тайный альянс национал-большевизма был расторгнут, еврейское восточничество ускоренными темпами маргинализировалось. Его влияние, его позиции катастрофически падали.
Постепенно сам тип еврея-большевика был сдвинут на периферию, и во главе еврейской общины в СССР выдвинулись представители маймонидского, талмудического толка. Чаще всего в светской, омирщвленной, гуманистически-либеральной версии.
Этот буржуазный, право-сионистский фланг отныне работал только на развал советского строя, готовил крах социализма, подтачивал гигантскую геополитическую конструкцию изнутри.
8. К ЕВРАЗИЙСКОМУ БУДУЩЕМУ
Еврейское восточничество не является сугубо современным, исключительно советским феноменом. Оно коренится в глубинах национальной истории. Возможно, за ним стоит какая-то страшная религиозная или расовая тайна. Как бы то ни было, не вызывает сомнений, что победа “митнагедского” лобби, еврейского западничества не является и не может являться необратимым и тотальным фактом. Нельзя отрицать, что позиции еврейского восточничества сейчас как никогда слабы и маргинальны. Но это вполне может быть лишь временным явлением. Сама национальная идентификация определенной части еврейства не мыслима без жертвенности, великого сострадания, мучительного и идеалистического поиска истины, без глубинного мистического созерцания, без гадливого презрения к темным рабским законам “мира сего” - к законам рынка и эгоистической выгоды. Еврейское восточничество, подвиги смирения и возвышенного юродства первых легендарных цадиков, искреннее сострадание к ближним, независимо от их расовой и религиозной принадлежности, фанатичная вера в справедливость и честное устройство общества, и наконец, смутно угадываемая солидарность с трагическим и прекрасным, тоже избранным, богоносным народом истории - русским народом, все это неистребимо у определенной части еврейства, неотделимо от его уникальной судьбы.
Зажатое между (отчасти оправданным) антисемитизмом русских патриотов и западнической, рационалистической, рыночной, подрывной и антигосударственнической ориентацией основной массы нынешних российских евреев-либералов, еврейское восточничество переживает тяжелые времена.
Но не следует отчаиваться. В жизни этого народа были и не такие испытания.