— Возьмут.

Я боялась даже думать об этом. Мы вышли на улицу, и клиенты сразу подтвердили, что сегодня впервые увидели квартиру своей мечты, до этого она существовала лишь в их воображении. Они готовы вносить аванс, чтобы закрепить свои серьёзные намерения, но есть одна маленькая проблемка: не хватает пяти тысяч долларов. Пять тысяч долларов — комиссионные агентства, пятнадцать процентов из которых составляла моя зарплата. Я пригорюнилась: счастье было так близко и так возможно.

— Что же делать? — обречённо спросила я.

— Наташенька, позвоните хозяину — поторгуйтесь с ним, — с надеждой сказала Татьяна. — Может, он уступит. У нас, правда, нет этих пяти тысяч, вы же знаете, мы всё продали.

— Хорошо, — пообещала я, тоскливо думая, что не только торговаться, но и звонить до сих пор боюсь.

Мы расстались, и я поехала в агентство. Корольков Александр Иванович курил на лестнице, и, увидев моё озабоченное лицо, как дикий зверь, почувствовал добычу.

— В чём дело? — спросил он особенно заботливо.

— Да вот, клиентам квартира понравилась, но…

— Пойдём, поговорим, — быстро предложил он и бросил недокуренную сигарету.

Мы пришли в комнату для менеджеров, и он, удобно расположившись в большом кожаном кресле, заставил меня всё рассказать.

— Дело не стоит выеденного яйца, — уверенно заявил Корольков. — Делаем так: ты сейчас звонишь клиентам и говоришь, чтобы привозили аванс в размере пяти тысяч долларов. Завтра, — он заглянул в ежедневник, — в три часа, я как раз свободен. Потом звонишь продавцу квартиры и говоришь, что клиент готов брать и вызываешь его на два часа. Всё!

— Как всё?! — удивилась я. — Клиенты готовы брать за семьдесят, а с нашими комиссионными получается семьдесят пять.

— Ерунда, — отмахнулся Корольков. — Я попробую убедить хозяина снизить цену, а если не получится, поднимутся покупатели.

— Они точно не поднимутся, у них денег больше нет.

— Это они всегда так говорят, можешь не обращать внимания. Увидишь, если надо будет, найдут. Подождём до завтра. Положись во всём на меня, и ты увидишь, как работают профессионалы. Единственное, что меня смущает, это то, что они могут «кинуть» нас. Они случайно телефонами не обменивались?

— Как кинуть? — ахнула я.

— Очень просто! — рассмеялся он. — Мы же посредники, а посредников всегда стараются «кинуть». А здесь особый случай: договоров нет. Твои клиенты могут приехать на квартиру, и сойтись с покупателем напрямую. Они готовы платить семьдесят, он хочет семьдесят. А зачем мы?

Я молча смотрела на него. Он был совершенно прав, обойти нас не составляло труда, но мне не хотелось верить: Татьяна и Андрей казались мне положительными.

Вообще, продажа квартир — такой кидальный бизнес, как я потом убедилась. Я слышала столько этих страшных историй от агентов, что вот, работали-работали, а потом клиент разорвал договор и сошёлся напрямую. Агентство всегда старается себя обезопасить, подписывает разные бумажки со штрафами, забирает документы о собственности на ответственное хранение на время срока договора, при покупке старается взять денег вперёд, но риск всегда существует. Агент не рискует деньгами, но это всегда потерянное время, которым можно было распорядиться иначе, и даже дело не столько в этом, а в том чувстве гадливости, которое возникает при обмане.

Мне повезло: никто и не думал нас обманывать, более того, как мне показалось: людям это даже не пришло в голову. Александр Иванович уладил вопрос с ценой и отстоял наши комиссионные полностью. Единственное, он ошибся в том, что продавец согласился не сразу, а думал о снижении цены целых два дня, которые я провела как на иголках. Но, наконец, Корольков позвал меня с таинственным видом к себе в кабинет.

— Сломался, как я и говорил, — Александр Иванович сидел, откинувшись в кресле, его глаза блестели. — Приехал и договор подписал. Я же говорил ему: квартира эксклюзивная, найти покупателя быстро не получится. — А ты молодец, — похвалил он меня, — похоже, сделка состоится. Звони покупателям — пусть деньги везут: пять штук. Наши комиссионные сразу возьмём, а потом пусть даже отказываются от квартиры, мы всё равно им аванс не вернём, если квартира будет готова к сделке.

— Почему не вернём? — поинтересовалась я.

— В договоре есть пункт: если сделка срывается по вине покупателя, аванс остаётся в агентстве. Исключение может составить только смерть или землетрясение, короче говоря, форс-мажорные обстоятельства.

— Значит ли это, что мы в любом случае получим зарплату? — осторожно спросила я.

— Безусловно, если не откажется продавец, потому что в этом случае нам нечего будет продать. Но, я и здесь подстраховался, — он улыбнулся, очень довольный собой. — Забрал у продавца правоустанавливающие документы на ответственное хранение, так что он никуда не денется на время договора.

— А что мне дальше делать? — спросила я, слегка уязвлённая тем, что оказалась не при чём.

— Будешь ходить справочки собирать. Квартирку проверить придётся, но это уже приятные хлопоты: подготовка к сделке.

В 1995 году были хорошие времена: «утром деньги — вечером стулья». Утром покупатель приезжал с нужной суммой денег к банку, где агентство заказывало депозитарную ячейку на один день, и заполнялся договор, основной целью которого был один важный момент. Продавец мог получить деньги только после того, как квартира была зарегистрирована на имя покупателя. Продавец проверял деньги с помощью агента, иногда заказывал банковскую проверку, потом сумма закладывалась в маленький ящик в хранилище. Вся компания: продавец, покупатель и агент с менеджером отправлялись к нотариусу, а потом в департамент муниципального жилья регистрировать сделку. Уже вечером покупатель становился хозяином квартиры и при желании мог отправиться туда на ночлег, если она была свободна, а продавец мог получить деньги. Тогда никто и не думал, что через несколько лет регистрация квартиры станет занимать одну или две недели, а покупатель и продавец будут прибывать всё это время в подвешенном состоянии. Один, волнуясь о сохранности денег, а другой о своей квартире, которую он вроде бы уже продал, но денег пока ещё не получил, а документы о том, что он является собственником, уже отдал на регистрацию.

В то время на работе уже к вечеру накрывали столы, чтобы отпраздновать счастливое событие, агенты, которым повезло совершить сделку, ставили выпивку коллегам.

Мои счастливые клиенты пригласили меня в бар, где мы отметили, что их мечта с моей скромной помощью стала реальностью. Я сидела в полумраке, потягивая вино, слушая восторженные отзывы о моей работе, и думала, что было бы, если бы компьютер в тот день не ошибся. Я ушла бы из недвижимости навсегда, а они распрощались бы со своей мечтой, потому что такой квартиры не могло бы быть там, где они искали. Кстати, ни покупатель, ни продавец так и не поняли, что это моя первая сделка. Но, надо сказать, кроме просмотров и сбора документов, моё участие свели к минимуму — все переговоры и организацию сделки проводил Александр Иванович, стараясь по мере возможности меньше вводить меня в курс дела.

Долгое время подготовка документов к сделке казалось мне неким священным действием, которым занимались только менеджеры, предоставляя агентам бегать по просмотрам. Лишь некоторое время спустя я поняла, как просто это было. Специальная таинственность соблюдалась с единственной целью, чтобы агент как можно дольше не научился делать всё сам, потому что в этом случае никакой менеджер ему не нужен. Он легко сможет, минуя агентство, делать сделки самостоятельно, забирая себе все деньги, а не получая свои жалкие проценты. На самом деле, самым сложным в этом вопросе было как раз показать нужную квартиру покупателю, да ещё постараться, чтобы они не договорились у тебя за спиной, а уже после внесения аванса в агентство, оставались лишь технические детали.

Дома я разложила на столе полученные семьсот долларов и долго рассматривала их. До сих пор моя зарплата была в рублях, и доллары казались мне особенно привлекательными, к тому же я никогда не держала столько денег в руках: до этого я получала зарплату ежедневно, и они всегда утекали сквозь пальцы.