– Дед Кондрат, ты сказал это существо, разве это не было какое то животное, – спросила Настя.
– Не одно животное, водящееся в этих лесах, не может такое сотворить. Я не знаю, кто это был. Могу сказать только одно, что разум у него совсем не как у животного, поверь мне. Они больше не проронили ни слова, думая каждый о своем.
Сани по прежнему катили по заснеженной тайге. Хоть Кондрат и находился в своих размышлениях, он все замечал, ни чего не ускользало от его внимательного взгляда. То Серый неожиданно остановился, глядя в сторону леса, подняв свою шерсть на загривке, как то странно рыча, поджав хвост под себя, будто кого-то испугавшись, иногда бросая взгляд на своего хозяина. С самого начала развилки Кондрат заметил ворона, не придав этому ни какого значения, но после показалось ему это странно, ворон как будто их сопровождал. То опередив их на какое то расстояние, усядется на ветку ели, дожидаясь их, когда они проедут, он снова их обгоняет и терпеливо дожидается. Что бы это значило, что еще за фокусы.
После тех летних трагических событий, в тайге начались просто удивительные события. Все темные личности, которые находились в лесу, которые нарушали естественный природный ход развития тайги, которые безжалостно вырубали, сжигали, стреляли, убивали, взрывали. Такие люди безжалостно изгонялись от туда. Со слов очевидцев, которые спаслись, становилось известно, что некое страшное чудовище нападало на них ночью, приводя их в страшный ужас своим ревом, своим ужасным видом. Люди, поднятые среди ночи, просто в ужасе и панике разбегались в разные стороны, не имея возможности даже захватить с собой что ни будь. Они бежали по тайге раздетые, без обуви. Те, кто осмеливался оказать какое то сопротивление этому зверю, уничтожались мгновенно, без всякой жалости. Все их схроны, постройки разрушались, бревна раскидывались в разные стороны.
Весь этот люд бежал из тайги, стараясь быстрей выбраться в райцентр. Даже те, которые находились в розыске, выходя из тайги, сдавались без сожаления властям, радуясь, что остались живы.
Тайга походила в то лето, как разворошенное осиное гнездо. Беглые людишки, называли его не иначе, как сатана, дьявол. Люди, относящиеся к этому с полным пониманием, прозвали его Хозяином леса.
Дед Кондрат вспоминая те события, думал, раньше он считал себя здесь хозяином, а теперь оказывается это совсем не так. Все его мысли о себе лопнули, как мыльный пузырь. Придет время и они должны когда то встретиться, Кондрат чувствовал, он точно знал, по-другому не может быть.
Вот и показалось лесничие хозяйство. Прошка почувствовал близость жилья и побежал резвее. Серый быстро рванул вперед, опережая их и периодически лая.
Настя услышала, на улице лает Белка, накинула шубейку и выбежала во двор. Там уже бегали вместе Серый с Белкой. Впереди показались сани, Настя сдвинула жердину, перегораживающая дорогу и дед Кондрат лихо завернул во двор, не сбавляя скорости, развернулся и остановился перед крыльцом.
– Здравствуй, Настюха, – закричал Кондрат, – здравствуй, милая. Ну как ты тут без нас?
– Здравствуй дед Кондрат, – ответила она, – все у нас хорошо.
– Ну и ладно коль так, – сказал Кондрат, слезая с саней. Эх, Настюха, зря ты с нами не поехала, вон какая погода стояла хорошая.
– Да Прошку жалко, вы вон и так груженые, да еще я тут.
– А что моему Прошке, что с тобой, что без тебя, ему особо без разности. Дед Кондрат скинул несколько мешков с саней, затащил их в избу, кинул охапку сена коню и зашел в избу. Ну что, Настюха, напоишь чаем.
– Проходи, проходи Дед Кондрат и напою и накормлю, вон какой у меня суп варится.
Кондрат скинул свой тулуп, прошел к столу, не переставая рассказывать о своей поездке, делясь с ней новыми известиями. На столе уже стояли: нарезанный хлеб, соленые грибочки. Настюха при несла из печки чугунок с картошкой, – ты пока перекуси, дед Кондрат, а у меня скоро суп свариться. Дед Кондрат, ты когда поедешь в следующий раз в район, то возьмешь меня.
– А… конечно, конечно Настюха, я же понимаю тебе надобно зайти в магазин, купить себе чего ни будь, ты же молодая, тебе красоту надо соблюдать, жениха искать…
– Да ну тебя, дед Кондрат, ты опять о своем.
– Пройдемся вот с Серым по тайге, проверим наше царство-государство, а потом и можно съездить, – говорил Кондрат, разламывая горячую картофелину, подцепляя вилкой грибочки. Я долго то не буду засиживаться, нам надо успеть за темно добраться, – говоря и поглядывая в окно. Ну ты погляди, – воскликнул Кондрат, опять он, ну что ему от меня нужно, вот какой настырный.
– Ты про кого это, спросила Настя.
– Да ворон за нами увязался, от самой развилки, все за нами летел, как будто следит за нами.
– Настя посмотрела в окно, – да это же Гришка, – радостно воскликнула Настя.
– Что еще за Гришка, – изумился дед Кондрат.
– Да начал он прилетать ко мне еще с осени, прилетит, постучит в раму и сидит каркает, – со смехом начала рассказывать Настя. Я ему вынесу, чего ни будь, он хвать и улетает.
– Ну ты, Настюха, даешь, ты как будто Золушка. Птицы тут у тебя ручные, а мышей у тебя нету ли которые тебе крупу перебирают, – рассмеялся Кондрат.
– Ой, нет уж, мышей нам не надо, они же все мешки нам изгрызут.
– Ох, больно вкусно, чего то ты там готовишь, – принюхиваясь, сказал Кондрат.
– Да как, что, разве еще не понял, того зайца и варю, которых ты нам на улице оставил, когда в райцентр то уезжал.
– У Кондрата таки застыла рука с картофелиной у рта. Ты чего сказала то, Настюха, – с удивлением воскликнул Кондрат, положив обратно картошку в чашку. Про каких зайцев то говоришь.
– Настя с удивлением повернулась к нему, вытирая руки о фартук и запинаясь начала говорить, – как каких, так это не ты что ли привез, удивленно глядя на него.
– Так, так, – произнес Кондрат, стряхивая с бороды крошки. Давай рассказывай.
– Настя подошла к столу, села рядом. Рано утром мы с Белкой ушли в тайгу, проверить силки да ловушки, проходили долго, под вечер только пришли. Пришли, а у крылечка четыре зайца лежат, большие, как на подбор. Я и подумала, что ты заезжал, когда в райцентр поехал, да зайцев оставил нам. Так это не ты что ли? – выдохнула Настя, взявшись рукой за подбородок.
– Не заезжал я к тебе, сразу проехал. Зайцев то всех разделала или одного только.
– Да этого только, остальные там подвесила, в чулане.
Кондрат соскочил, выбежал в сени. Вернулся, неся с собой оставшихся зайцев. Положил их на пол, стал рассматривать. Настя наклонилась рядом с ним. Повертел их с боку на бок, посмотрел на Настю. Я дичь добываю из ружья, бью дробью. Ты сама посмотри, шкура то целая.
– И то правда, – воскликнула Настя.
– Эх ты, лесной житель, тоже мне следопыт. Шкура целая, значит в них не стреляли, – продолжил дед Кондрат. В капкан они тоже не могли попасть, похоже и в силок они не попадали, нету следа от петли. Странно, – продолжал Кондрат, ворочая зайцев. Что за поклонник у тебя тут объявился, я не перестаю удивляться тебе, Настюха, то ворон ручной, то зайцы тебе как будто с неба падают. Я не удивлюсь, если у тебя перед крыльцом кабан будет лежать, когда ни будь. Похоже шеи у них передавлены, наконец то определил Кондрат. Интересно, кто же это их так сумел аккуратно.
И все таки, поев этого приготовленного зайца, дед Кондрат в скорости уехал.
Кондрат вставал всегда рано, как говориться с петухами, хотя петухов у него не было. Жизнь его так приучила еще с молодых лет. Вот и сейчас, встал он, было еще совсем темно. Серый ночевал в избе, лежал, все еще возле печки. Кондрат растопил печку, поставил на огонь чайник, чегунок, а сам ушел на двор, огребаться, благо луна была большая и яркая. Хорошо размявшись на улице, вернулся в избу. А тут и чайник закипел. Заварил свежий чай на травах. Эй лежебока, а ну вставай, – громко сказал Кондрат Серому, – ишь разоспался. А тот, только ухом чуть повел, прикидываясь, что спит. Кондрат сегодня не собирался в тайгу, по этому торопиться было некуда. Он сидел за столом, попивая чаек душистый, да в прикуску с ароматным медом. Вдруг у Серого уши живо зашевелились, закрутились в разные стороны, как радары. Остановились в нужном положении и замерли. Через некоторое мгновение он поднял голову, все еще вслушиваясь, потом глухо рыкнул и бросился из избы. Выскочив из избы, он залаял на улице.