Особо следует сказать о практике грубого вмешательства Дж.Сороса во внутриполитические дела РФ. После эпизода его закулисной встречи с Б.Ельциным перед расстрелом Верховного Совета в октябре 1993 г., наиболее явственным эпизодом стала поддержка Соросом Г.Явлинского и блокирование Г.Зюганова во время избирательной кампании 1996 г.

Анализ гуманитарных проектов, предпринимательской активности и политико-пропагандистских акций Дж.Сороса в России говорит об их разрушительной направленности и русофобском наполнении. масштабы его подрывной деятельности представляют угрозу нашей национальной безопасности.

Сергей Плеханов

Валентин Федоров надолго исчезал с политической авансцены России. После трехлетнего губернаторства на Сахалине, где он прославился прежде всего своей борьбой против антинациональной политики козыревской группировки в МИДе и поддерживавшей ее демсворы в парламенте и правительстве, Федоров отошел в тень. Разве что изредка напоминал о себе в качестве экономиста-аналитика, работая на посту замминистра экономики, а затем вице-президентом Российского союза промышленников и предпринимателей… Издал книжку о Ельцине, несколько книг стихов — многие из них положены на музыку и стали прекрасными романсами. И вот в начале нынешнего года он вновь привлек к себе внимание печати — президент Якутии Николаев предложил Федорову возглавить правительство республики.

Надо ли говорить о том, что самый большой по площади субъект Российской Федерации — куда более сложное поле деятельности, чем Сахалин. Во-первых, начиная свои реформаторские проекты на славном острове, Федоров опирался на еще не разрушенный экономический потенциал, да и общество было куда монолитнее. И то проблем оказалось выше крыши. В изрядно обнищавшей Якутии крутиться ему придется гораздо энергичнее. К тому же всякая неудача может иметь малоприятный оттенок — национальный состав населения республики таков, что националистические элементы всегда могут попытаться обвинить русских в каких-то кознях. Неоднократные всплески якутского национализма еще в советские времена сильно напоминали “казахский сценарий”.

Когда я спросил Федорова, не опасается ли он, что его сделают козлом отпущения в случае дальнейшего ухудшения экономической ситуации в Якутии, он ответил, что в этом отношении спокоен. Что же касается межнациональной напряженности, то Валентин Петрович заявил: “Меня могут критиковать, но я ее не ощущаю. Если бы она была, то я, естественно, приложил бы все силы для того, чтобы ее не стало”.

К его мнению стоит прислушаться, ибо Федоров — не варяг, которого бросили на подмогу, подобно тому как прежде отправляли по партийному призыву в отстающие колхозы. Он приехал в республику, которая является его родиной, здесь он сделал первые свои самостоятельные шаги как экономист. (В 1962 году, по окончании Плехановского института в Москве, он вернулся в Якутск и стал работать в республиканском Госплане). Потом уехал учиться в аспирантуру, много лет работал в академических учреждениях и вузах, представлял в ФРГ Институт мировой экономики и международных отношений. Был народным депутатом России, губернаторствовал на Сахалине… Три десятилетия разделяют того юного Валентина Федорова, который осваивал в Якутске азы экономики, и нынешнего председателя правительства. Громадные перемены произошли и в стране, и в каждом из нас. А как же Якутия, так и осталась медвежьим углом? Новый глава правительства считает, что здесь перемены еще значительнее, чем по всей России. Бросается в глаза рост самосознания якутов, произошло становление нации в подлинном значении этого слова — с живой, развивающейся культурой, со сложившейся элитой. После долгого перерыва углубленное ознакомление с реалиями жизни сегодняшней Якутии в каком-то смысле ошеломило Федорова.

Обычно рост национального самосознания сопровождается и всякого рода уродливыми протуберанцами. Можно вспомнить противостояние по этническому принципу, возникавшее на этапе строительства национальных государств — от Бирмы до Боснии, от Эстонии до Юга Африки. И нигде, кажется, так называемые титульные нации не выразили признательности нации-цивилизатору. Один из свежих примеров — разгул казахского шовинизма, направленный против большинства населения республики. Но в Якутии нет таких проблем, как в Казахстане, считает Федоров. Другое дело, что сами русские и представители других национальностей хотят выехать из республики. Причины ясны: даже заработную плату не всем удается вовремя выплатить, не говоря уже о проездных, о льготах, которые полагаются по закону. Так что уезжают люди не из-за того, что испытывают какое-то национальное давление либо подвергаются какой-то дискриминации, а из-за сугубо прозаичных производственных и бытовых условий. Закрывается предприятие, зарплату не выплачивают, приходится где-то искать источник существования. А власти, к тому же, не могут обеспечить нормальные, достойные условия выезда…

Я спросил, с какими неожиданностями столкнулся Федоров, став премьером. Он ответил, что ситуация в республике не преподнесла ему никаких сюрпризов. В принципе, считает председатель правительства, положение во всех регионах одинаково, а уж тем более в дальневосточных. Он провел полных три года на Сахалине и успел изучить тамошние проблемы. В Якутии они еще тяжелее. На Сахалине из-за территориальной обособленности и относительной компактности их решения проще. Якутия — это три миллиона квадратных километров, 20% территории России, и это создает дополнительные сложности. Когда один населенный пункт находится на расстоянии сотен километров от другого, глава администрации улуса должен садиться в самолет или на вертолет, чтобы посетить каждый поселок.

Для такого региона не праздный вопрос о времени, необходимом для выработки стратегии развития, для самоопределения главы экономического блока. Есть ли у регионального премьера возможность заниматься какими-то глобальными экономическими, а тем паче политическими вопросами, или его пожирает необходимость все время искать деньги, затыкать одну дыру, другую, третью? Федоров одно другому не противопоставляет, и этим отличается от многих других деятелей. Как раз в осмыслении каждодневных проблем, нерешенных вопросов он пытается сложить общую картину — здесь плохо, здесь похожая ситуация, там аналогичное положение. Какой-то общий корень ищет. И вот из каждодневности, из этих будней выходит на стратегию. А сидеть и предаваться стратегическому планированию, оставляя все технические вопросы аппарату правительства, — это ошибочный путь, приведший к бесславному концу многих региональных руководителей. Примеров тьма — достаточно привести могучих политических и экономических стратегов Попова и Собчака. Да и оставивший в плачевном состоянии Нижегородчину кучерявый брюнет — хорошее сему подтверждение.

В отличие от “реформаторов”, торговавших при социализме цветами на ленинградском базаре или занудно щелкавших пером в “Коммунисте”, Федоров познавал механизм рыночной экономики воочию. Германское экономическое чудо принесло свои самые весомые плоды именно во второй половине 70-х, когда сорокалетний специалист из московского Института мировой экономики и международных отношений прибыл в ФРГ для ведения многолетней исследовательской работы. Так что если кому и суждено стать отечественным Эрхардом, то именно тому, кто до деталей знает, как работает современный рынок. Не берусь судить, возможно ли совершить экономический прорыв в отдельно взятом регионе — экономика страны интегрирована, и добиться сдвигов можно лишь через макроэкономические изменения. Но пример Китая, создавшего 44 свободные экономические зоны, служащие как бы локомотивами всего народного хозяйства страны, позволяет надеяться, что и у нас не все определяется московскими компрадорскими кликами…

Валентин Петрович говорит, что аналогия с Эрхардом не приходила ему в голову, но то, что у него в Якутии исключительно экономические амбиции, он готов подтвердить. Никаких других на сегодня нет — ни политических, ни художественных. Это серьезное признание, если учесть, что несколько десятилетий Федоров делил время между основной профессией и писательством. Несколько книг стихов, диск романсов на его тексты и членство в Союзе писателей — свидетельства нешуточности второго призвания. И вот этот человек заявляет, что его интересует только экономика, только рациональное. Конечно, по должности он вынужден заниматься и иными вопросами — культурой в их числе. Это, конечно, помехи главному делу. Второе соображение: чтобы ощутить результаты, нужно несколько лет. Года мало. Несколько лет, а ведь в наше время трудно удержаться. До года ждут результатов, а вот после года пребывания на посту ответственность за дурное положение дел вешается на премьера. Это первый мальчик для битья.