Мое подавленное настроение было замечено. Я отшутился, на вопросы ответив, что «за рулем», поэтому не пью. Вследствие чего и не веселюсь со всеми. Объяснение мое удовлетворило, и я получил совет в следующий раз оставить руль дома. При этом говорящий мужчина бросил взгляд на оставшееся шампанского, зазвучали вычисления, он что-то на что-то делил. После чего у меня в голове отчетливо прозвучало: «На два бокала бы меньше досталось, если бы он за нашим столом тоже пил. Хорошо получилось, что „за рулем“ оказался». – Мужик еще раз приветливо улыбнулся и отошел.

Вечеринка шла к концу.

– Ну, чувак! Сильнейшая инициализация! – мой друг Андрей был психологом и, по совместительству позиционировал себя практикующим экстрасенсом. Поскольку образования у него было два курса физического факультета, и то и другое оставалось принимать на веру. Тем более, что в свободное время от писал книги, рисовал картины и сочинял музыку. Но, в данный конкретный момент, именно вследствие разносторонности его знаний, обратиться к нему за советом показалось мне правильным. «Не поможет, так хоть посоветует, к кому пойти» – рассудил я. Голоса беспокоили меня и днем и ночью, независимо от того находился я в комнате один, или вместе с кем-то.

– Ну, старик, просто супер! – Андрей в ажиотации ходил по комнате. – У тебя открылся канал! Я тебе завидую! – неожиданно сообщил он, еще раз внимательно посмотрев на меня взглядом художника, собравшегося писать портрет. – Я тоже мысли читать могу! – вдруг доверительно сообщил он. – Но не всегда… Только, когда у меня подъем… Энергетический!

– Да я бы тоже лучше, когда подъем… – я не разделял его оптимизма. – Надоел этот бубнёж непрекращающийся. Утомляет, блин… Слушай, а что за голоса, когда рядом никого нет? Это чьи мысли? Может хоть от них избавиться можно? – я просительно посмотрел на Андрея, словно от него зависело разрешить.

– Нет! – решительно перечеркнул он мои надежды. – Это «Мировой Разум»! Его то уж точно никак не пресечешь, он всюду!

– Ё моё… – расстроился я.

– Значит так. – Он, кажется, был готов перейти к решительным действиям. – Перво наперво: надо тебя протестировать. Сейчас пойдем на Место Силы, и проверим… – он многозначительно поднял указательный палец.

– Что проверим? – с недоверием посмотрел на него я. – Какие Силы?

– Мест Силы много, самые лучшие на природе, в лесу. Но там людей нет. Трудно будет тестировать. Поэтому, пойдем к ближайшему. У Инженерного Замка есть одно. Павел-то не дурак был а масон! – знал где строить! Из наших, – он многозначительно окинул меня взглядом, видимо давая почувствовать примененное им слово «наших», относящееся теперь в его понимании и ко мне. Что за экстрасенс был император Павел, если не смог предвидеть, что его удушат в его собственном замке, я уточнять не стал: ответ был очевиден. Ну не было у него в тот момент энергетического подъема, и все тут…

Мы оделись и вышли из квартиры.

В это же время, из соседнего подъезда показалась девушка приятной наружности, одетая в клетчатые брюки и голубой берет. Она села в автомобиль «Тойота RAV 4», стоящий в нашем дворе. Мы с Андреем, выходя в тот же самый момент, встретились с ней глазами. «Все, с меня хватит; завтра я его непременно убью». – Четко прозвучало в моей голове. Машина тронулась и, быстро набрав скорость, скрылась из глаз.

Я недоверчиво оглянулся на Андрея. Он, казалось, ничего такого не слышал, и беззаботно вышагивал рядом. «Во! Ну! Блин! Ну, мы теперь! Неужели правда читает!» – услышал я его мысли.

«Наташка из соседнего подъезда, Серегина любовница. Что это она, убивать кого собралась? Что за бред… «– подумал я, но тут же меня отвлек Андрей.

– Ну, все, тебе надо вступать! – решительно махнул он рукой. Мы уже сели в мой «Фольксваген» и двинулись в направлении Михайловского Замка. – Тебя возьмут, – в голосе у него была уверенность посвященного. – Даже, – тут он еще раз взглянул на меня оценивающе, и продолжил, – с «минимальным испытательным».

– Куда возьмут? Мы уже двигались по Садовой. – Почему с минимальным? – Слово ассоциировалось у меня с выражениями «минимальная заработная плата» и «минимальный доход» и симпатий не вызывало.

– Есть идея предложить тебя в кандидаты «Действительного Тайного Общества по Спасению Мира» – торжественно изрек он. – Сокращенно: «ДТОСМ». Для краткости.

То, что сокращения существуют «для краткости» я подозревал и сам, поэтому переспрашивать не стал. Мы молча поднялись на боковой пандус замка. Андрей торжественно остановился.

– Вот! – он был исполнен многозначительности и, кажется, немного взволнован. – Сейчас будем смотреть.

Что мы сейчас «будем смотреть» я уточнять не стал. «Само прояснится» – решил я и стал разглядывать прохожих. Прямо напротив нас, за оградой остановились три девушки, оживленно о чем-то беседуя. Поскольку мы оказались стоящими сильно выше них, они нас не замечали, мы же видели их как на ладони.

– Вон, видишь, девушки стоят? – послышался голос Андрея. Начинаем!

Я непонимающе уставился на него, ожидая развития событий. Он сделал неожиданные пассы руками над головой, и, широко расставив ноги и запрокинув голову вверх, сделал глубокий медленный вдох. Затем сжал кисти рук в кулаки и медленно, с видимым напряжением сгибая руки в локтях, как бы подтягиваясь на невидимой перекладине начал выпускать воздух из легких, издавая при этом низкий грудной звук сродни тибетскому горловому пению с элементами этнического джаза. Наконец он закончил и посмотрел на меня значительно.

– Энергию набрал, – доверительно сообщил он. – И так, – он посмотрел на девушек отстраненно потусторонним взглядом и, как бы через силу, начал вещать…

– Эта слева из хорошей семьи, но немного нерешительна… – Я посмотрел на Андрея и в моей голове застрочило: «тапки с тупыми носками, юбка в складочку по колено, на рюкзаке зайчик… родители интеллигенты, но сама не лидер! – Андрей посмотрел на меня значительно. – Жизнь, в общем, ей удастся, но с личным… – Он как бы вгляделся в туманную даль, – не видно… Скорее, не сложиться… – сокрушенно заключил он. – По работе… все в принципе нормально, тихая карьера в хорошем месте. „У нее на физиономии филфак написан, с родителями в порядке, устроят…“ – звучало в моей голове. – Вот так, – гордо констатировал Андрей. „Круто я заколбасил!“ – послышалось дальше, из чего я заключил, что это были его мысли, каким-то образом параллельно транслировавшиеся в моем мозгу.

– А теперь ты, – великодушно разрешил он. Только энергии сперва поднабери чуток, для разгона. Он рассеяно благодушно огляделся вокруг. Я посмотрел на девушек, в голове привычно зазвучало; я, повторяя услышанное вслух, начал:

– Девушка с рюкзаком Лиза Чайкина, родилась пятого октября в Петрозаводске. Роды шли тяжело, сделали кесарево, как следствие отсутствие агрессии и недостаток жизненной силы. Впрочем, если бы не было кесарева, не родилась бы вообще. Двойное обвитие пуповины и ножное прилежание. Ультразвукового исследования тогда не делали, поэтому решение принималось на глазок. Врач: акушер Шпиленя Геннадий Валерьевич, 1956 года рождения, урожденный… Впрочем, куда это меня, это уже не о ней… – видел или слышал я. – Мне было трудно определится с терминами. Описываемое мной представлялось чрезвычайно детально. Словно фонарик направлялся в глухую темноту и освещал выхватываемые подробности. Причем мощность лампы не была определяющей. Если ее не доставало, я как бы придвигался к интересующему меня объекту, и все становилось предельно ясно. – Отец Лизы, Григорий Дмитриевич Чайка, известный египтолог, автор ряда открытий, в своем роде столп науки, корифей. Молодец и красавец. До последнего времени имел любовницу. Мариша – брюнетка с коротко стрижеными волосами и твердым характером, ассистентка с кафедры, на двадцать лет его младше, но по уму и решительности сильно старше своих лет, к тому же обладающая стройной миниатюрной фигурой. Отношения продолжались пять лет, сейчас, впрочем, сошли на «нет» – острота утратилась, а перспективы отсутствовали – разводиться Григорий Дмитриевич на отрез отказывался. Были у него и другие интрижки, женщинам он нравился, и ограничений в этом вопросе ему почти не находилось. Однако, с некоторого момента все приостановилось. «Женщин жалко», – сформулировал Григорий Дмитриевич для себя, гуляя однажды по берегу финского залива со студенткой пятого курса. Он как раз рассказывал о походе к курганам в пустыне Гоби, дошел до самого интересного места – когда они «раскопали вход пещеру и уже нащупав идущие вниз ступени нацелились было вниз…» – тут Григорию Дмитриевичу вдруг стало неожиданно скучно. Студентка Дина открыв рот от восхищения и, порозовев от подступившего вдруг волнения, чуть приобняв его, прильнула, как бы ища у мужественного профессора-исследователя и, несомненно, героя, защиты и, уже, кажется, влюбившись в него окончательно и бесповоротно… – Впрочем, о чем это? Отвлекся… – перебил я сам себя, чувствуя, что удаляюсь от заданной темы. Посмотрел еще раз на девушку.