«Значит, больше на лице ничего изменять не нужно. Теперь я могу сконцентрироваться на других частях тела».

Иногда используя Скульптурную Трансформацию, он бередил душу заказчика.

«Я должен смотреть на его реакцию и подмечать любые отрицательные проявления».

Даже гениальный творец должен был использовать все возможные подсказки и уловки, чтобы повысить свои шансы на успех.

Именно на этом строилось всё образование в Южной Корее.

«Успехи достигаются благодаря образованию? Ерунда. Именно такие люди и остаются простыми служащими до конца своей жизни. Превосходное образование с самого раннего возраста может увеличить лишь их IQ. Но в жизни хорошие возможности предоставляются каждому, причём как минимум три раза».

Дарон обработал скульптуру серебряного дракона.

Скульптура стала полностью излучать величественность. Это можно было списать на общее впечатление, производимое гигантской скульптурой.

Но Дарон потратил целую жизнь на создание скульптур одной женщины. У него была одержимость скульптурами, поэтому он не позволял себе даже малейшего недочёта!

В длине когтей, сухожилиях ног и даже в морщинках была полная гармония. Он даже позаботился о выражении глаз и толщине языка.

Однако Дарон внёс только часть вклада.

— Я не умею обращаться с гелием.

— Я сделаю это. У меня есть умение кузнеца.

— Превосходно. Навыки кузнеца не требуются для скульптора. Ты заслужено являешься ведущим скульптором континента.

— Изначально я взял его ради заработка.

Виид воспользовался своим продвинутым умением кузнечного дела и печью гномов, чтобы расплавить гелий.

«Не должно быть ни единой ошибки. Особенно учитывая, что у меня уже появились сомнения в успехе».

Он уже дважды пытался сделать кое-что, и лоб Виида покрылся потом.

Суа-суа-суа-суа-суак.

Секретная операция была завершена.

— Хум хум, количество гелия немного уменьшилось, по сравнению с его прежним объёмом.

— Вы ошибаетесь.

— Кажется, его смешали с небольшим количеством инородного вещества…

— Его смешивают, чтобы добиться как можно большей чистоты. В таких пропорциях, чтобы я мог использовать его побольше.

— Но ведь даже если его смешать, изначальное количество гелия…

— Разве нам не пора использовать его для скульптуры?

Расплавленный гелий тонким слоем покрыл лицо и шею серебряного дракона.

Просто серебро недостаточно точно могло выразить тонкие оттенки серебряного дракона. Конечно, он мог раскрасить скульптуру, но это скорее изменило бы сам материал.

Благородная внешность яркого серебряного дракона медленно раскрывалась. Истинная форма дракона медленно формировалась под руками двух творцов.

Виид иногда болтал с Дароном.

— Существует ли какое-либо животное, более великолепное, нежели дракон?

— Ты обладаешь хорошим суждением. Я чувствую невероятное воодушевление в своём сердце.

— Ну, творчество настраивает на возвышенный лад.

Первоначально Юскеланда была задумана в виде величественного дракона, стоящего на двух лапах с распростёртыми крыльями.

Первый вариант скульптуры слишком возвышался над землёй, и это было слишком высоко для гномов. К тому же, даже если бы Виид и Дарон использовали лестницы, высота скульптуры всё равно снизила бы эффективность их работы.

Поэтому они изменили первоначальную скульптуру.

Теперь это был прекрасный дракон, как бы спящий под тёплым солнцем. Он был бесконечно очаровательным, хоть глаза и не были открыты. Это не был могущественный дракон, но он вызывал нежные воспоминания, оставшиеся в памяти Ратуаса. Даже гномы не стали бы бояться этого дракона.

У Виида возникла мысль.

«До её завершения осталось всего несколько дней. Всё будет в порядке, если я закончу оставшуюся работу один».

Безжалостное отрицание духа товарищества!

— Сколько времени вы ещё сможете оставаться в этом мире?

— Ну, приблизительно четыре дня. Этого должно хватить для завершения скульптуры.

Дарон мог оставаться в этом мире дольше, чем рассчитывал Виид.

Навык воскрешения Виида мог заставить людей снова жить лишь в течение одного дня. Однако Дарон был мастером-скульптором со своей собственной высокой характеристикой Искусства, из-за чего его время жизни существенно возросло.

«Это как если директор ресторана займётся мытьём посуды».

Это был неожиданный побочный эффект Воскрешения Скульптуры.

— Вы можете не беспокоиться об остальном. Вы так долго можете оставаться в этом мире, поэтому лучше пойдите расслабьтесь или съездите на курорт. Я даже могу порекомендовать вам отличный ресторан. Вы можете потратить кучу денег.

— Нет. Я уже мёртв, поэтому я не хочу есть ничего восхитительного. Если я проголодаюсь, то съем немного ячменного хлеба. Я думаю, что было бы замечательно провести последние дни своей жизни, ваяя. Это стало бы для меня лучшим подарком.

Кулаки Виида задрожали.

— Ух-х… Что ж, если это именно то, чего вы хотите…

— Не грусти. Я достаточно счастлив хотя бы тому, что ты призвал меня сюда. Теперь мы сможем полностью завершить эту скульптуру!

Дарон горел желанием ваять скульптуру в течение всех оставшихся ему четырёх дней.

«Может, мне тайно убить его?»

За ними постоянно наблюдал дракон, поэтому Виид ждал подходящей возможности.

«Наверное, лучше разобраться с ним ночью?»

Но даже ночью не было ни одной возможности.

Дарон был уже мёртв, поэтому он не ложился спать всю ночь, продолжая работать, ведь ему можно было уже не волноваться о своём здоровье. А на Виида могли повесить ответственность за смерть того, с кем он работал.

Два лучших скульптора континента объединились для создания скульптуры. И наконец, статуя серебряного дракона Юскеланды была закончена.

Рядом с ней стоял большой золотой котёл. Естественно, золото на него было получено от Ратуаса. Он добавил эту деталь к серебряному дракону, чтобы тайно присвоить себе немного золота.

Короткое мгновение в Вииде происходила внутренняя борьба, но он решил не ставить в приоритет награду.

— Это последняя скульптура Дарона-нима, поэтому, пожалуйста, дайте ей имя.

— Это твоя скульптура, поэтому ты сам должен назвать её. Я лишь младший скульптор, который помогал тебе.

— Это грызёт мою совесть, но… спасибо за оказанную честь. Я назову её Спящий Серебряный Дракон Юскеланда.

— Всё верно.

Дзынь!