Кадар покачал головой.

— Нет, еще недостаточно. Иначе твои манеры уже стали бы более приятными и ты не пытался бы вышвырнуть меня отсюда столь грубо. Совершенно ясно, что ты еще очень нуждаешься во мне.

— Я ни в ком не нуждаюсь. — Вэр отодвинул тарелку и откинулся на спинку стула. — Где женщина?

— Она отклонила честь разделить с нами трапезу, предпочитая есть у себя в покоях. Ты, должно быть, оказался слишком груб. с нашей гостьей. Она ведь только пыталась помочь тебе.

— Я не был слишком груб. — Он подумал немного и затем добавил: — Для себя.

— Это ни о чем не говорит. — Кадар протянул руку за вином. — Она помогла тебе?

— Да. — К тому времени, как она закончила массаж, мышцы шеи стали такими мягкими, расслабленными, что, казалось, они вот-вот растекутся по плечам. Но это состояние длилось не дольше нескольких ударов сердца. Как только он взял ее за руку, в тот же миг его тело затвердело. — Но Таша помогла мне больше. — Это было неправдой. Таша утолила его вожделение, но осталось странное чувство неудовлетворенности. — Я хочу, чтобы ты увез гречанку в Дамаск послезавтра. Найди для нее место в дорогом хорошем магазине и оставайся там, пока не будешь уверен, что она устроилась и находится в безопасности. — Он отпил глоток из кубка. — А затем иди своей дорогой. Не возвращайся сюда больше.

— Какое хорошее вино, — сказал Кадар. — Не думаю, что смогу теперь довольствоваться худшим сортом. — Он перешел к камину и сел в своей любимой позе со скрещенными ногами. — Я учил сегодня Tea играть в шахматы. Она очень умна, но у нее удивительные прорехи в образовании. Она знает цифры, читает и пишет. Говорит на греческом, арабском и французском. И в то же время она никогда не играла ни в какие игры, не слушала трубадуров и их баллад, не видела танцев и сама никогда не танцевала. Она знает, что происходит в мире, но так, словно слышала об этом за стенами монастыря.

Вэр сжал бокал, вспомнив скупые слова девушки о ее работе над коврами в доме Николаса.

— Не похоже, разве что порядки у добрых сестер жестче, чем я себе воображаю.

— Я уверен, Tea от чего-то сбежала, — продолжал Кадар. — Если она действительно так искусна, как заявляет, то представляет достаточно большую ценность для преследователя.

— Как только она окажется в безопасности в Дамаске, я за нее ответственности больше не несу. Я обрубаю все связи.

— От некоторых связей невозможно отказаться. Ты спас ей жизнь.

— Я обрубаю все связи, — с нажимом повторил он.

— Ваден удержал руку, — тихо сказал Кадар. — Это может означать, что угроза миновала.

Вэр знал, что Кадару трудно все понять. Он пытался предостеречь, уберечь его, не открывая слишком многого, но добился лишь того, что Кадар уверился, что опасность меньше, чем она есть на самом деле. А она никогда не минует, даже если Вэр умрет.

— Уезжай из Дандрагона в Египет, можешь на север, в Китай. Только от меня подальше.

Вэр замолчал, а Кадар продолжил, словно ни в чем не бывало:

— Думаю, мы должны разузнать, чего она боится, прежде чем я отвезу ее в Дамаск. Это займет, по крайней мере, неделю. Последнее время я очень сожалел, что вынудил тебя прийти ей на помощь.

— Никто меня не… — Он оборвал себя, встретив понимающий взгляд Кадара. Все это сейчас ни к чему, понял он вдруг с безнадежным отчаянием. Кадар может думать и делать все, что ему угодно. — Вы уедете отсюда послезавтра. — Вэр оттолкнул кресло и поднялся. — Я иду на обход.

— А я остаюсь здесь, возле огня, пить чудесное вино, — он прислонился к камням камина, — и раздумывать о том, как за эту неделю убедить Tea, что мы — залог ее безопасности.

На склоне третьей горы не горел огонь.

Вэр медленно сжал пальцы в кулак, вглядываясь в темноту.

Что-то не так.

Кадар решил бы, что отсутствие Вадена доказывает, что угроза миновала.

И он бы ошибся. Опасность не могла исчезнуть.

Она могла лишь изменить свой лик. Куда мог деться Ваден?

— Я разочарован в тебе. — Властное лицо Великого Магистра Жерара де Райдфорта не предвещало ничего доброго. — Неужели тебе ни разу не представилась благоприятная возможность?

Ваден не стал отвечать прямо.

— Он появляется только в окружении своей охраны. Вы разве ведете себя не так же?

— Каждый день его жизни увеличивает опасность для нас. Он, должно быть, все уже рассказал этому Кадару.

— Возможно.

— А что остальные обитатели замка?

Ваден пожал плечами.

— Никакой опасности. Офицеры Вэра боятся его и не любят. При нем женщины в замке, но не дольше нескольких месяцев, затем он их отсылает в деревню с богатым приданым. Он держится обособленно от слуг, да и от всех тоже.

— Опасность все равно существует, — пробормотал Великий Магистр. — Так, значит, тебе нечего больше сообщить?

На какое-то мгновение Ваден вспомнил срубленные ветки дерева, валявшиеся на земле перед Вэром.

— Пока все по-старому.

Великий Магистр с силой ударил кулаком по столу.

— Не может все находиться по-прежнему. Ты слышишь меня? Он должен быть убит. Прошло два года. Дольше ждать нельзя. Это необходимо свершить сейчас. Я выбрал тебя, потому что ты его двойник. Я не знал, что ты еще и глупец.

— Глупец? — мягко переспросил Ваден.

— Да, и сукин сын, который… — Он замолчал и, встретив взгляд Вадена, отступил на шаг. — Ты осмеливаешься угрожать мне?

— Разве я угрожаю? Я просто стою перед вами. — Ваден склонил голову с издевательской покорностью, а затем резко повернулся и направился к выходу. — Ну а теперь я должен вернуться к своим обязанностям. Я уверен, Вэр соскучился по мне.

— Не разочаровывай меня снова, Ваден, — проворчал Жерар де Райдфорт. — Все это слишком затянулось.

— Тогда пошлите еще кого-нибудь поиграть с ним в кошки-мышки.

— Ты знаешь, я не могу этого сделать. Задача слишком деликатная, чтобы поручать ее кому-то еще. — Он помолчал. — Твой отец очень гордился бы тобой, если бы ты успешно выполнил свою задачу.

— Я все сделаю в свое время. — Ваден вышел из палатки.

Он остановился снаружи и глубоко вдохнул чистого, холодного воздуха. Он всегда задыхался в присутствии Великого Магистра. Да помилуют его святые небеса, де Райдфорт оказался самым настоящим фанатиком и дураком, самовлюбленным и самонадеянным. Неужели он думает, его, Вадена, могут поколебать эти последнее слова? Он не собирается совершать убийство ни во имя Храма, ни во имя отца. Он решится на это, потому что так должно быть. Бог поможет им всем, если смерть Вэра останется только на руках и совести Великого Магистра.

Великий Магистр рухнул в кресло в самом мрачном настроении. Он внимательно смотрел на дверь, за которой только что скрылся Ваден. Самонадеянный ублюдок! Как смел он говорить с ним без трепетного уважения. С ним, Великим Магистром, обласканным королями и принцами, Жераром де Райдфортом! А этот рыцарь без роду и племени осмелился смотреть на него с презрением!

После смерти Вэра настанет очередь и Вадена.

Отец Вадена тогда спросит за гибель сына, но всегда можно сослаться на необходимость, мол, Ваден слишком много знал и стал очень неосторожен…

Но в эту минуту главной проблемой оставался Вэр из Дандрагона. Великому Магистру не давала покоя мысль, что он сам не может убить предателя. Вэр оставался саднящей раной в мозгу Великого Магистра, и он больше не собирался терпеть его.

Дандрагон, скорее всего, слишком могуществен, чтобы его легко можно было сокрушить, однако Райдфорт должен что-то предпринять, чтобы показать этому другому ублюдку, что тому никуда не спрятаться от возмездия Храма.

На склоне третьей горы ярко горел огонь костра.

Ваден вернулся.

Пальцы Вэра сжали камни крепостной стены. Он не должен чувствовать облегчения. Ваден — это всегда угроза.

Но к этой угрозе он успел привыкнуть. Ваден стал частью его жизни, таким он оставался и в прошлом. Вэр почти успокоился, когда по костру понял, что тот здесь, наблюдает, выжидает.