Он ехал от объекта к объекту, проверяя, измеряя, записывая, разговаривая. Город строился, администрацией был выделен огромный участок для строительства под частные дома, кое-где строили частники своими силами, две довольно большие улицы строила компания отца Андрея. Ровными рядами стояли однотипные желтые домики эконом класса, чуть поодаль были совмещенные коттеджи, тоже весьма и весьма экономичные в строительстве, зато и недорогие при продаже. Дальше было несколько домов с индивидуальной планировкой, некоторые были уже куплены и строилось под заказ, пара домов ждала своего покупателя, в надежде, что обособленность и некая претензия на индивидуальность сыграют свою роль при продаже.

Андрей уже заканчивал свой рабочий день, было невыносимо жарко. На старом микроавтобусе, на котором он развозил недостающие по мелочи материалы, инструмент и рабочих, не было кондиционера, и Андрею казалось, что он скоро растает, как мороженое, спину пекло, а глаза горели. Невыносимо жарко. Скорей бы добраться до «офиса», а, по сути, маленького коттеджа на две спальни, который они использовали для внутренних нужд компании. Там хранился инвентарь, кое-какие текущие документы, там же сидела Тоня, жена старшего брата, на случай, если появятся покупатели и там же, рядом с «офисом» Андрей увидел Лизу.

Он хотел было развернуться, настолько невыносимо жарко стало от одного вида на девочку. Она стояла в тени и поливала себе на ноги из шланга водой, видимо уже давно, потому что уже образовалась изрядная лужа вокруг её ног.

Вздохнув, Андрей заметил замок на «офисе», значит Тоня уже уехала, она бросила девочку на солнцепеке, а сама свалила?

Коза драная!!

— Что ты тут делаешь? Привет, кстати.

Лиза подпрыгнула на месте, испугавшись, шланг с водой дернулся и струя полетела прямо в лицо Андрея, окатив его ледяной водой.

Твою мать. Какого черта!

Андрей выхватил шланг из рук Лизы и, ни черта не соображающий, облил её с ног до головы, включая голову и пятки. С ужасом он смотрел, как белый сарафан из какой-то легкой ткани, напоминающей скорей медицинскую марлю, насквозь промокает, оставляя девушку практически голой, потому что есть этот сарафан, что нет — все едино. Наличие трусиков выдавала лишь парочка ярко синих тесемок по бокам, остальное все просвечивало так, будто Лиза попросту стояла голая, было видно всё, до последнего волоска на лобке.

Убейте меня. Я хочу её. Боже, сделай что-нибудь с моими руками!

Андрей смотрел, как завороженный, на картину, открывшуюся перед ним, пока не понял, что эта же картина открылась еще трем рабочим, которые ехали с ним в микроавтобусе, они повылазили в окна, и кто-то одобрительно улюлюкал. Быстро развернул девушку спиной к машине, приподняв её, он попросту затолкнул её в офис, злясь то ли на себя, то ли на неё, то ли на свой стояк, который сейчас мешает ему думать.

И ходить тоже, к слову.

— Еще раз, что ты тут делаешь? — сказал совсем недобро.

— Я ждала тебя, ты не приходил! Я ждала всю неделю! — ох и не понравилась Андрею обида в голосе, ох и не понравилось желание зацеловать эту обиду.

— Значит, не мог, то есть ты не дождалась меня и приехала сюда? И долго ты собиралась меня искать? И как, к слову? И каким местом ты думала? Можешь не отвечать каким! Сарафан снимай.

— Зачем?

— Снимай сарафан, я тебе говорю, я уже все видел, заценил, и не только я, так что снимай.

Андрей сам стаскивает с неё сарафан, снимает с себя рубашку и, на секунду прижав к себе Лизу, надевает на неё свою рубашку.

По-другому, мляяаа, никак не надеть, чо уж.

Лиза смотрела как-то зло, кусая губу.

От маленьких девочек всегда проблемы. Вот они… Полюбуйся… губу кусают, смотрят зло… Проблемы… Ох уж эти яблоки.

— Трусы мне тоже свои дашь?

— Чего?

— Трусы, говорю, тоже свои дашь? Потому что мои мокрые, из-за тебя, между прочим!

Андрей одним рывком сдергивает трусики с Лизы, заставляя её переступить через них, выжимая в одной руке, потом, расправив, внимательно разглядывает на свет прозрачную, тельного цвета вещицу, которая и в сухом состоянии ничего не скрывала…

— Эти трусики?… Посидишь без трусиков, что есть они, что нет — без разницы. Сиди здесь! Поняла меня? Сиди! Здесь! Там пульт от кондиционера, там холодильник, в соседней комнате диван, но сиди здесь. Я скоро!

От мысли, что она может уйти вот так, в его рубашке и без трусиков, Андрею не по себе, и он закрывает Лизу на замок. Рабочих надо отвезти на остановку… По пути его дразнят, по-мужицки грубо, но не злобно, интересуются, куда дел королевишну.

Андрей решил отвезти ребят прямо в город. Он заскочил домой, бросив микроавтобус, взяв свою машину, переодевшись и даже забежав в душ. Главным в списке дел был душ, как ни крути, а для Лизиной безопасности лучше, если он сходит в этот самый душ.

Дожился, дрочить средь бела дня, в душе, в конце огорода, пока мамка в трех грядках от меня.

Немного успокоившись после душа и быстрой езды, он входит в «офис», Лиза сидит на диване, поджав под себя ноги, вытирая следы слез.

— Маленькая, почему ты плачешь?… Смотри твой сарафанчик почти высох и трусики… Одевайся, я отвезу тебя…

— Куда?

— Куда скажешь, куда бы ты хотела? — он присаживается рядом с Лизой, скользя руками по её оголенным ножкам.

— Я не знаю, я тут ничего не знаю… — всхлипывает.

— Давай, одевайся, придумаем что-нибудь, — он протягивает ей сарафан, сам тактично выходя из комнаты.

— Андрей, сарафан мятый, тут ткань…

— Ну… ты можешь ехать в моей рубашке, только я в ней целый день работал. Так что выбор небольшой у тебя. Или грязная рубашка, или мятый сарафан.

Я бы предпочел голую… влажную… и на этом диване…

Через секунду появившаяся Лиза своим видом сообщает, что рубашка Андрея ей нравится больше, чем мятый сарафан.

Выходя, закрывая двери, Андрей ловит удивленный взгляд Лизы обращенный на его машину.

— Производит впечатление? — хмыкает.

— Эм… она большая… и дорогая…

— Не самая дорогая, зато большая и удобная.

— Аааааа, ну это всё объясняет, — забираясь на сиденье, обводя взглядом салон машины.

— Лиза, я начинаю ревновать, на меня ты не смотришь так, посмотри-ка на меня с таким восхищением, и я положу весь мир к твоим ногам, — шутливо поведя бровью.

— Да нет, я просто думаю, ты, наверное, всю зарплату отдаешь за кредит? Зачем?

— Что-что?

— Ну… — опустив глаза, Лиза говорит: — водители же немного зарабатывают, и такая машина… ты кого-то убил или у тебя богатый дядюшка в Америке?

Абсолютно обалдевший Андрей долго думал, что сказать.

С одной стороны, девочка, просчитав предполагаемый доход, считать чужие деньги не хорошо, с другой… надо же… И она не знает кто я, не интересовалась? Странно… Она дружит с Анькой… Ох уж эта детская непосредственность.

— Давай остановимся на тетушке из Бразилии, — выруливая с новой улицы, медленно пересекая дорогу, сворачивая на поле… — умеешь водить?

— Нет, не на механике, папа меня учил, только на автомате.

— Рулить значит умеешь?

— Умею.

— Отлично, давай сюда, — отодвигая кресло, сам отодвигаясь по максимуму в спинку, — давай, раз уж тебе так понравилась машина, её нужно объездить, согласна?

— Ой, я не умею, на механике-то, я же сказала!

— Я никуда не ухожу, ты будешь только рулить, прыгай.

Не долго рассуждая, Лиза забирается между ног Андрея, втискиваясь в него попкой…

Фиговая идея, парень… Очень фиговая…

— А если мы врежемся?

— Куда? Лиза, посмотри, это поле. Здесь нет деревьев, нет столбов, только дорога… И потом, мы поедем на первой передаче… мы точно не врежемся, — притягивая ближе попку Лизы, устраивая её удобней.

А хотелось бы врезаться… Определенно. Так, или перевернуть… не думай… не думай… хрена лысого получится не думать.

Какое-то время они ехали медленно, перекатываясь на кочках, Андрей держал Лизу одной рукой за талию, другой подруливал, пока рука его не добралась до пуговиц на рубашке и не расстегнула их… Гладя ровный животик, целуя затылок, ушки Лизы, Андрей находит маленькие сосочки и несильно скручивает между пальцами, слыша в ответ тихий стон.