Очень нужно. Моё тело задрожало: я текла от одних его слов. Ответ был очевиден.

На подъездную дорожку въехала машина. Выглянув на мгновение в окно, Шейн поднял книгу и усмехнулся.

— Если тебе это так нужно, ты знаешь, где меня найти, — протянул он.

С книгой в руках он пошёл к своей спальне. Я хотела вернуть её, а ещё мне хотелось продолжения того, что только что произошло. Я уже собралась пойти за ним, когда в дом вошёл отец.

— Вам с Шейном сегодня придётся самим о себе позаботиться, Розали, — сказал папа. — У Джоанны поздняя встреча, а я должен вернуться в школу на родительское собрание. — Порывшись в бумажнике, он достал немного денег и положил их рядом с телефоном. — Этого должно хватить на ужин.

— Спасибо, пап. Тебе что-нибудь заказать?

— Нет, не беспокойся обо мне. Извини, что сообщаю всё в последний момент.

Вскоре после того как папа исчез в своей спальне, послышался шум воды в душе. Я поднялась, собираясь забрать книгу у Шейна, но увидела, что дверь его спальни закрыта. Поскольку я сама очень чувствительна к нарушению личного пространства, то решила постучаться.

Но подождав минуту, сдалась. Видимо, Шейн снова не хотел, чтобы его беспокоили. Вернувшись к себе, я обнаружила его на моей постели за чтением моей книги. В это мгновение он напомнил мне отчима, и мне захотелось, чтобы он ушёл.

— Что ты здесь делаешь? — сердито спросила его. — Я не разрешала тебе входить в мою комнату. Проваливай!

— Да ладно! Мне не позволено находиться в спальне принцессы?

— Просто уйди. Выйди! Как ты смеешь приходить в мою комнату без разрешения?!

— Тебе не нравится, что я здесь? Только не говори, что никогда не мечтала о том, чтобы я оказался в твоей спальне. — Он встал с кровати с книгой в руке и уставился на меня. — Я знаю, ты хочешь этого, и тут нет ничего общего с порно. Я видел, как ты смотрела на меня. Спорим, ты становишься влажной лишь от одной мысли об этом.

На мгновение я была слишком ошеломлена, чтобы сделать что-нибудь, но моя злость взяла вверх, и я подошла к нему.

— Не разговаривай со мной так, — категорично ответила я.

— Что? Я тебя расстроил? Или тебя беспокоит, что даже сейчас, несмотря на злость, твои соски реагируют на моё присутствие?

Я сложила руки на груди. Глупое тело. Я не могла сердиться, когда оно так реагировало на него. Оно предавало меня всякий раз, когда Шейн был рядом.

— Убирайся немедленно! И отдай мне книгу, — отрезала я.

— Мне не нужна твоя смешная книга.

Шейн бросил её на кровать и быстро проскользнул мимо меня в коридор. Когда он ушёл, я захлопнула дверь, радуясь, что не разревелась до того, как он покинул мою комнату.

Не знаю, сколько времени прошло, прежде чем я услышала звонок в дверь, но солнце уже начало садиться. Выглянув из окна моей спальни, я увидела автофургон доставки с ресторана «Палермо» на парковке перед домом. Один вид этой машины напомнил о том, насколько я голодна. «Палермо» — мой любимый ресторан, и я подумала, что Шейн хоть и мудак, но порядочный, поэтому наверняка заказал что-то и для меня.

Покинув границы своей комнаты, я привычно закрыла за собой дверь. Шейн сидел в столовой и ел пиццу.

— Можно мне взять немного? — поинтересовалась я.

— Нет, ешь свою.

— Мог бы и сказать, что заказал ужин.

Он не ответил. Пристально глядя на меня, он откусил большой кусок, и под его взглядом я почувствовала себя голой. Совсем как в школе.

Сложив руки на груди, я попыталась скрыться от его рентгеновского взгляда и пошла на кухню. На столе лежал белый пакет с эмблемой «Палермо». На квитанции, степлером прикреплённой к пакету, было написано «Розали».

Когда я открыла его, запах чеснока и копчёной колбасы с пиццы «Альфредо» ударил мне в нос, и у меня потекли слюнки. Также в пакете были феттучини. Схватив две тарелки, я принесла еду в столовую.

— Спасибо, что заказал и для меня, — поблагодарила я. — Хочешь?

— Нет, мне нравится моя.

Мы ели молча. Я часто ловила на себе короткие взгляды Шейна, но вместо того, чтобы что-нибудь сказать, он продолжал молча есть. Мне не хотелось начинать разговор. Не хотелось испортить и этот момент.

Доев свою пиццу, Шейн уставился на меня. Когда я подняла глаза, его взгляд всё ещё был прикован ко мне. Он не отводил глаз, и хоть я не была уверена в правильности своих желаний, но мне хотелось, чтобы он продолжал смотреть. В какой-то момент я почувствовала, что краснею.

— У меня что-то на лице? — спросила я.

Я потянулась за салфеткой, и его рука сжала мою руку.

— Я сожалею о том, что случилось, — хрипловато произнёс он.

— Проехали.

— Нет, мне стоило догадаться. Когда я был в тюрьме, то надрал бы задницу любому, кто посмел нарушить моё личное пространство.

— Я погорячилась. В последнее время я очень болезненно отношусь к своей комнате: это моё пространство. Ничего не могу поделать.

— Так вот почему ты здесь? — спросил он.

Я кивнула.

— Тебе больше ничего не нужно говорить. Я понимаю.

Он сжал мою руку, и я почему-то знала, что он не врёт.

— В моей комнате ты сказал…

— Мне жаль, — произнёс он. — Мне казалось, что между нами что-то происходит, вот я и подумал, что мы могли бы это продолжить.

— Я бы солгала, если бы сказала, что не имела в виду того же.

— Мы не можем. Не здесь, не в этом доме. Не там, где я твой сводный брат.

— Тогда поехали куда-нибудь.

Мы решили отправиться в Нью-Брансуик, где было несколько крупных гостиниц и достаточное количество людей, чтобы никто не обратил на нас внимания. По дороге Шейн указал мне на круглосуточный магазин «Севен-Элевен» и попросил заехать туда. Он вернулся через несколько минут с пакетом полным продуктов.

— Что ты купил? — спросила я, пытаясь заглянуть в пакет.

— Самое необходимое. — Он шлёпнул меня по руке. — Поехали.

Отель, в котором мы решили остановиться, находился в одном из самых высоких зданий в городе, и из него открывался удивительный вид на реку. Без проблем получив номер, мы в тишине поднимались на лифте на наш этаж. Моё сердце в предвкушении колотилось в груди. Я никогда не делала ничего подобного, но сейчас могла думать только о том, как останусь с Шейном наедине в одной комнате. Мне не нужен был никто другой, только он. Идея остаться с ним один на один в кровати казалась слишком хорошей, чтобы отказываться от такой возможности.

Когда двери лифта наконец открылись, Шейн взял меня за руку и повёл в наш номер. Включив свет, он поставил пакет с продуктами на стол рядом с телевизором.

В центре комнаты стояла двуспальная кровать с коричневыми и кремовыми простынями. Он посмотрел на стену с окнами, которые были занавешены длинными шторами.

Я почувствовала себя неловко, словно какая-то шлюха. Присев на край кровати, я сложила руки. Шейн сел рядом со мной и, убрав мои волосы за плечо, хрипло прошептал мне на ухо:

— Я знаю, чего ты хочешь.

От его голоса по моему телу прошёл озноб, и мне стало спокойнее. Я повернулась к нему, надеясь, что он снова меня поцелует, но вместо этого он встал и начал выкладывать продукты из пакета.

Я смутилась.

— Что ты делаешь? — поинтересовалась я.

— Я знаю, чего ты хочешь, — повторил он, и его интонация заставила меня насторожиться. — Ты хочешь мороженое.

Шейн поднял несколько пол-литровых стаканчиков мороженого «Бен & Джерри» и упаковку пластиковых ложек. Удерживая их в своих руках, он подхватил пульт от телевизора и поставил всё на одну из тумбочек рядом с кроватью.

— Давай, — позвал он, похлопав возле изголовья кровати. — Тащи сюда свою задницу.

Шейн разулся и, поправив несколько подушек, сел, откинувшись на спинку кровати. Скинув кроссовки, я уселась рядом с ним, скрестив ноги.

— У тебя есть печенье из песочного теста?

— Конечно. Ведь это твоё любимое, — ответил он, вручая мне несколько штучек.

— Откуда ты знаешь? И какую пиццу я люблю… Как ты угадал?