– А как насчет временного правительства из трех человек?

– Я решил, что эти мальчики ненадежны. Мне не понравилось то, как они обо мне проговорились. Так что я сокращу процесс и выдам очень скорые и убедительные результаты. Я захвачу в заложники двадцать пять тысяч человек.

– Как тебе это удастся?

– Как? Заявив, что у меня есть русская ядерная боеголовка малой мощности, которой, кстати, у меня на деле нет. Но кто решится назвать это блефом? Я Раф Шакал! Я знаменитый Раф! Все знают, что я на такое способен.

– Ядерная боеголовка малой мощности, да? Похоже, старые сценарии террора и впрямь хороши...

– Конечно, такой боеголовки у меня нет. Но у меня есть десять килограммов дешевого радиоактивного цезия.

Когда они пролетят над островами со счетчиками Гейгера, или какое еще дурацкое ученое устройство используют сейчас группы захвата, – показания будут выглядеть вполне убедительно. Финны не посмеют устроить у себя второй Чернобыль. Они с последнего еще до сих пор в темноте светятся. Так что, согласись, я вполне умерен в своих запросах. Я прошу только несколько островков и несколько тысяч человек. Я буду соблюдать требуемые формальности, если они мне позволят. Я выпущу милый флаг и немного монеты.

Старлитц потер подбородок:

– Вот эта монета, похоже, будет особенно интересной, учитывая наше дельце с электронным банком.

Раф выдвинул ящик стола и достал оттуда стакан для виски и беспошлинную бутылку финской настойки на морошке. Выпивка на Аландах была на порядок дешевле, чем в Финляндии.

– Сингапур всего лишь крохотный островок. – Раф прищурился, плеснул себе настойки. – Никто не жалуется на то, что у Сингапура есть ядерное оружие.

– Впервые слышу, приятель.

– Разумеется, оно у них есть! Уже пятнадцать лет. Уран они купили в Южной Африке еще во времена апартеида, когда бурам отчаянно требовались деньги. А ядерные заряды построили сами. Сингапур вполне способен потратить столько трудов. Но они все там трудоголики.

– Что ж, логично. – Старлитц помедлил. – Я все еще осваиваюсь с твоим предложением. А как с планами на будущее, Раф? Предположим, ты получишь то, что требуешь, и каким-то образом удержишь острова. Что тогда? Что, по-твоему, будет через десять лет?

– Мне всегда задавали этот вопрос. – Раф отхлебнул настойки. – Хочешь морошковой? Крохотные золотые ягодки финской тундры, и я не перестаю удивляться, какие они сладкие.

– Нет, спасибо, но пей, не смотри на меня, приятель.

– В прошлом меня не раз спрашивали, в основном переговорщики, желающие освободить заложников, со временем разговоры приедались, и мы иногда переходили на философию... – Раф аккуратно навернул крышку на бутылку настойки. – Они мне говорили: «Раф, что такого в этой твоей Революции? Какой мир ты пытаешься нам построить?» У меня было много времени подумать над этим вопросом.

– И?..

– Ты когда-нибудь слышал, как Джимми Хендрикс исполняет «Усеянный звездами флаг»?

Старлитц моргнул:

– Ты что, шутишь? Эта песня и по сей день продает крупные партии из вчерашних каталогов.

– В следующий раз послушай по-настоящему эту композицию. Попытайся представить себе страну, где эта музыка действительно была бы национальным гимном. Не диковиной, не пустой мечтой, не модой, не пародией, не протестом против какой-то там войны, не для молодых янки, укурившихся на дурацком флэту в пригороде Нью-Йорка, где эта песня была бы социальной реальностью. Вот как я хочу, чтобы жили люди. Люди – они овцы, у них духу не хватает жить такой жизнью. Если у меня будет шанс, я могу заставить их так жить.

Старлитц любил быстроходные моторки. Управлять ими почти так же легко и приятно, как вести машину. Агенты Рафа украли такую моторку в Копенгагене и на большой скорости привели через Балтийское море. Поскольку это было судно, каким традиционно пользовались умники, ввозящие контрабандные наркотики, датские полицейские просто решат, что его украли наркодельцы. И не слишком ошибутся.

Старлитц изучил морскую карту.

– Я сегодня застрелила полицейского, – сказала Айно.

– Почему ты так говоришь? – Старлитц поднял на нее взгляд.

– Я насмерть застрелила полицейского. Это был констебль в Мариэхамме. Я зашла в его офис. Сказала ему, что кто-то украл запаску из моей машины. Я отвела его за офис, чтобы показать ему машину. Я открыла багажник, а когда он наклонился посмотреть, где запаска, я выстрелила в него. Трижды. Нет, четыре раза. Он упал прямо в багажник. Я затолкала его ноги внутрь и захлопнула крышку. А потом я уехала с трупом.

Старлитц очень тщательно сложил морскую карту.

– Ты позвонила и взяла это на себя?

– Нет. Раф сказал, что копу лучше исчезнуть. Мы скажем, что он переметнулся на сторону финнов и прихватил с собой секретные папки полиции. Это будет удачно для пропаганды.

– Ты что, действительно пристрелила мужика? Где тело?

– Здесь, на моторке.

– Стань за штурвал.

Выйдя из кабины, Старлитц заглянул в стеклопластиковый трюм. Там лежал мужчина в униформе – с виду мертвец.

Старлитц повернулся к девушке:

– Раф отправил тебя прикончить его одной?

– Нет, – гордо ответила Айно, – он послал со мной Матти и Йорму, но я приказала им стоять на стреме снаружи. – Она помедлила. – Люди лгут, говоря, что убивать трудно. Убивать очень просто. Три движения пальцем. Или четыре. Представляешь себе, как это делаешь, планируешь, как будешь это делать, а потом просто делаешь. И вот – готово.

– Как ты планируешь обойтись с вещественным доказательством в трюме?

– Мы обмотаем труп цепями, какие я купила в скобяной лавке, а потом выбросим в море где-нибудь на полпути к острову вашей старой дамы. Вот, возьмите штурвал.

Старлитц вернулся к управлению моторкой. Айно выволокла из трюма мертвого полицейского. Труп весил намного больше, чем она сама, но Айно была девушка сильная и решительная и лишь временами брезгливая. Она методично обмотала тело тяжелыми стальными цепями, которые при этом покорно звенели, временами звон сменялся щелчком дешевых замков.

Старлитц наблюдал за происходящим, искоса присматривая за приборами: