Следуя по дороге, Шин спустился с холма и подошел к темным воротам. До него донеслось гудение электронного оборудования, но ничто и никто не помешал ему войти. Дорога поворачивала налево и поднималась на холм. Свернув за угол, он увидел, куда попал.

Здание по стилю напоминало замки, которые возводили в Японии пятнадцать столетий тому назад. Стены из массивных каменных блоков образовывали основание пагоды высотой в семь этажей. Каждый верхний этаж занимал чуть меньшую площадь, чем под ним, конусообразно сужаясь по форме и изящно дополняя красоту естественных линий холма. Карниз каждого этажа загибался по углам, являя миру свирепые морды драконов, пристальный взгляд которых был устремлен вниз на приближавшегося воина — водителя боевого робота. Под карнизами сквозь ставни-шоджи виднелись свечи, мягкое мерцание которых вырисовывало замысловатые извивы деревянных поручней, обрамлявших балкон каждого этажа.

Вглядываясь в строение, Шин искренне улыбался. «Кольца, парившие среди звезд, и стволы двух сосен, росших с каждой стороны замка, великолепно гармонировали с ним. Архитектор гениально воспользовался художественными достоинствами природного ландшафта». По ступеням он поднялся на просторный ровный внутренний дворик перед башней, бесшумно пересек деревянный мостик над речкой, выложенной из белых камней, и приблизился к входу.

Двое мужчин склонились в поклоне, когда он вошел в прихожую. Шин ответил поклоном и снял свои бутсы. Один из мужчин унес бутылку сакэ. Шин нахмурился, но взгляд оставшегося дал ему понять, что рисовую водку перельют из бутылки в кувшин и предложат, когда наступит время. «Если они ее отравят, то не станут пить вместе со мной».

Шин вытащил черные тапочки из ниши над местом, где поставил бутсы, и надел их. В полном молчании он последовал по дому за слугой, изумляясь красоте места. «Однажды когда-нибудь я стану жить во дворце, похожем на этот».

Красочно расписанные шоджи отделяли помещения от коридоров. Меблировка некоторых комнат была вполне современной и включала все необходимое: от столиков и кушеток до головизоров и даже столов с голографическими играми. Отдыхавшие в комнате молодые парни выпивали и громко хохотали.

Только один мрачный субъект не принимал участия в общем веселье. Он был без рубашки, и Шин дважды взглянул на него, чтобы абсолютно точно убедиться в том, что происходит. Парень старался держаться стойко, хотя его лицо выражало желание завопить, и он так бы и поступил, если бы в комнате не присутствовали такие же, как он. На левой стороне его груди был вытатуирован черный дракон, обвивший тело от плеча к талии и далее вокруг — мелькнула догадка у Шина — к позвоночнику на спине. Хвост дракона скользил по руке парня ниже локтя.

«Это первый этап нанесения татуировки старинным методом, используя краску и иглы из бамбука. Если парень думает, что ему сейчас очень больно, пусть дождется, когда дракона начнут расцвечивать, вдыхая в него жизнь». Шин ухмыльнулся и кивнул, приветствуя парня, который, казалось, испытал краткое отдохновение от боли. «Он, должно быть, чем-то отличился перед своим оябуном, если тот позволил ему нанести татуировку».

Ведомый проводником, Шин поднялся по ступеням лестницы из кедра и остановился перед следующими шоджи. Проводник отодвинул их в сторону и подождал, пока Шин прошел в зал, снова задвинул и безмолвно удалился.

Шин опустился на колени и поклонился единственному человеку, находившемуся в помещении.

— Благодарю вас за приглашение. Я безмерно признателен за предоставленную возможность нанести вам визит.

Сидя на коленях, Шин выпрямился, но не посмел посмотреть на того, к кому обращался.

— Я — Шин Йодама, рожденный на Марике в семнадцатый год правления Такаси Куриты.

Сидевший напротив него сухой, как тростник, старик вежливо поклонился, сохраняя бесстрастность.

— От имени Риюгава-Гуми я, Риоши Тойама, приветствую тебя на Заливе Черепах в Эдо. — Едва заметным скользящим движением левой руки он притронулся к шелковому кимоно серого цвета и обнажил левую сторону тела. — Я удостоился ее при посвящении в клан Речного Дракона в первый год правления Такаси Куриты.

Татуировка оябуна походила на ту, что Шин увидел на теле молодого парня этажом ниже, но была исполнена с мастерством, присущим другой эпохе. Даже рубец от пули на животе не исказил утонченную изысканность образа, ожившего сорок пять лет тому назад. Дракон вздымался и припадал, вторя дыханию старика, и, казалось, готовился к броску. Шин мог бы поспорить, что слышит, как зверь шуршит чешуей и царапает когтями о ребра старика.

Шин заставил себя оторвать взгляд.

— Извините, Тойама-сама. Я неотесан и знаком лишь с этикетом черни. Дракон красив, но его мощь исходит от вас.

Тойама безмолвно одернул кимоно и снова затянул пояс, затем выжидающе посмотрел на Шина.

— Вижу, все пальцы у тебя целы. Шин склонил голову.

— Мой учитель закрывал глаза на мои ошибки.

— Ты не носишь на лацкане знак принадлежности к роду.

— Извините, Тойама-сама, но командующий гарнизоном, из которого я прибыл, запретил нам носить гербы наших семей.

Тойама улыбнулся и склонил голову.

— Тай-са Ниро и я достигли взаимопонимания в этом. Однако в Эдо ты должен носить эмблему принадлежности к нам. Я дарую тебе ее, если ты докажешь, что являешься Шином Йодамой.

Шин распрямился и снял куртку. Аккуратно свернув, он положил ее на татами справа от себя, прежде чем расстегнул пуговицы рубашки. И подобно тому, как поступил ранее глава Риюгава-Гуми, Шин обнажил левую сторону груди.

— Я, Шин Йодама, принадлежу клану Курои-Кири из Марика.

— Черная Мгла! — В шепоте старика мелькнул благоговейный страх. — Я слышал, но не верил...

Татуировка на теле Шина покрывала всю левую половину торса и руку почти до запястья. Выполненный в традиционном стиле рисунок являл собой грозовую тучу. Золотистые блики и линии рождали образ клубящегося облака, переливавшегося многообразными оттенками цвета и линий. И хотя золотистый цвет в основном принадлежал облаку, он в то же время сохранял отстраненность. Изогнутые и порой словно обрывающиеся линии скользили по ровным мышцам на груди, животе и руке Шина, подчеркивая его мужскую стать и как бы превращая его в нечто совсем иное и не от мира сего.

Тойама глубоко поклонился.

— Это правда. Ты являешься Шином Йодамой, и ты — бусо-сенши. — Улыбка торжества осенила лицо старика. — Именно мне выпала честь оказать тебе прием.

Шин поклонился в ответ, наслаждаясь почтением, которое звучало в голосе Тойамы. «Бусо-сенши — воин, мастерски управляющий боевым роботом, я — часть выгодной сделки, которую заключили Якудза и Теодор Курита, стремящийся спасти Синдикат Драконов. Благодаря участию в войне Курои-Кири мы удостоились чести служить у якудзы в качестве водителей боевых роботов. Я один из тех — единственный, кто сражается во имя большего, чем честь».

Резко хлопнув в ладоши, Тойама прервал размышления Шина:

— Пойдем, Йодама-сан, нам подобает выпить твое сакэ, а затем я покажу никчемным юнцам, служащим у меня, на кого похож настоящий якудза. Теперь ты один из нас, один из Риюгава-Гуми. Спрашивай все, что тебе нужно. Ты тот, на кого возлагает надежды Дракон, и мы не позволим надежде умереть.