- Геральт, - загадочно улыбнулся Три Галки. - Так все-таки...

- Прости, Борх. Сожалею, но я не поеду с вами в Хенгфорс. Может, другим разом. Может, еще встретимся.

- Ничего не влечет меня в Хенгфорс, - медленно произнес Три Галки. - Ну вовсе ничего, Геральт.

- Спрячьте свой мешок, милсдарь, - грозно произнес будущий сотник. - Это взятка и ничего боле. И за триста не пропущу.

- А за пятьсот? - Борх вынул свой мешочек. - Спрячь мешок, Геральт. Я заплачу пошлину. Меня это начало забавлять. Пятьсот, господин солдат. По сто со штуки, считая моих девочек за одну прелестную штуку. А?

- Ой-ей-ей, - запричитал будущий сотник, пряча под курточку мешочек Борха. - Что я королю скажу?

- Скажешь, - молвил Доррегарай, выпрямляясь и вынимая из-за пояса изящную костяную палочку, - что удар тебя хватил, как только ты увидел.

- Что, господин?

Чародей взмахнул палочкой, выкрикнул заклинание. Сосну, росшую на прибрежном откосе, моментально охватило бушующее пламя.

- По коням! - Лютик запрыгнул в седло, закинул лютню за спину. - По коням, господа! И... дамы!

- Убирай шлагбаум! - рявкнул на алебардистов разом разбогатевший десятник, имеющий солидные шансы стать сотником.

На мосту, за заслоном, Вэя натянула поводья, конь загарцевал, застучал копытами по бревнам. Девушка, размахивая косичками, что-то пронзительно крикнула.

- Верно, Вэя! - отозвался Три Галки. - Вперед, милсдари, по коням! Поедем по-зеррикански, с грохотом и свистом!

4

- Ну, гляньте-ка, - сказал старший из рубайл, Богольт, кряжистый и грузный, словно ствол старого дуба. - Недамир не прогнал вас на все четыре стороны, а ведь я был уверен, что поступит именно так. Ну что ж, не нам, худородным, оспаривать королевские решения. Просим к костру. Устраивайте лежанки, парни. А так, между нами, ведьмак, о чем ты с королем болтал?

- Ни о чем, - сказал Геральт, удобнее пристраиваясь спиной к подтянутому ближе к костру седлу. - Он даже из палатки не вышел. Послал только своего фактотума, как там его...

- Гилленстерна, - подсказал Ярлен Зигрин, крепкий, бородатый краснолюд, подкладывая в костер огромный смолистый пень, который приволок из зарослей. - Фанфарон надутый. Жирный хряк. Когда мы присоединились, он явился, нос до неба, фу-фу, говорит, не забывайте, говорит, краснолюды, кому тут подчиняться следовает, говорит, здесь король Недамир распоряжается, а его слово - закон, ну и так далее. Я стоял, слушал и думал: велю своим парням повалить его на землю и сдеру с него плащ. А потом раздумал: ну его, снова шум пойдет, мол, краснолюды зловредные, агрессивные, мол, сукины дети, и с ними невозможно это, ну как его, состу... стосуществовать... или как там. И обратно где-нито учинят погром, в городишке каком-нибудь. Ну и стал я вежливенько слушать, головой кивать.

- Похоже, господин Гилленстерн ничего другого и не умеет, вставил Геральт, - потому что и нам сказал то же самое и нам тоже оставалось только кивать.

- А по-моему, - проговорил второй из рубайл, расстилая попону на куче хвороста, - лучше б вас Недамир прогнал. Народищу прется на того дракона, страх сколько. Это уже не экспендиция, а поход на жальник. Я, к примеру, в толкучке биться не обожаю.

- Успокойся, Нищука, - сказал Богольт. - С народом топать лучше. - Ты, что ль, никогда на драконов не ходил? На них завсегда тьма народу тянется, целая ярманка, прям-таки бурдель на колесах. А как только гад нос высунет, сам знаешь, кто на поле остается. Мы и никто боле.

Богольт на минуту замолчал, как следует хлебнул из большой оплетенной бутыли, шумно высморкался, откашлялся.

- Другое дело, известно, что порой только апосля того, как дракона прикончат, начинается потеха и резня, и головы летят, как груши. Как начнут сокровища делить, тут уж охотники прут друг на друга. Ну что, Геральт? Эй! Я прав? Ведьмак, с тобой говорю-то.

- Известны мне такие случаи, - сухо подтвердил Геральт.

- Известны, говоришь? Не иначе как с чужих слов, потому как не слышал я, чтоб ты когда на драконов охотился. Сколь ни живу, не слыхал, чтобы ведьмак на дракона ходил. Тем более странно, что ты сюда явился.

- Верно, - процедил сквозь зубы Кеннет по прозвищу Живодер, самый младший из рубайл. - Чудно чтой-то. А мы...

- Погодь, Живодер. Сейчас я говорю, - прервал его Богольт. - Впрочем, шибко-то разводить не собираюсь. Ведьмак и так понял, что к чему. Я его знаю, и он меня знает, пока-то мы друг дружке дорогу не перебегали и, мыслю, не будем. Потому как, заметьте, парни, ежели б, к примеру, я захотел ведьмаку в деле помешать либо добычу из-под носа увести, то ведьмак-то с ходу б меня своей ведьмачьей бритвой секанул и имел бы право. Я верно говорю?

Никто не подтвердил, но и не отрицал. Похоже, Богольту не очень-то это и нужно было.

- Ну само собой, кучей-то топать весельше, как я сказал. И ведьмак могет в кумпании сгодиться. Округа дикая, безлюдная, а вдруг да выскочит на нас какая-никакая химера аль жряк какой, а то и упырь, и могут дел наделать. А ежели тута Геральт будет, то никаких хлопот не жди, потому как это его специальность. А вот дракон - не его специальность. Я верно говорю?

Снова никто не подтвердил и не отрицал.

- Господин Три Галки, - продолжал Богольт, передавая бутыль краснолюду, - едет с Геральтом, и мне этого достаточно. Рекомендация вполне... Так кто вам мешает, Нищука, Живодер? Не Лютик же?

- Лютик, - сказал Ярпен Зигрин, подавая барду бутыль, завсегда пришлепает где чего интересного творится, и все знают, что он не помешает, не поможет и не задержит. Он что-то вроде репья на собачьем хвосте. Нет, ребяты?

"Ребяты", бородатые и квадратные краснолюды, захохотали, тряся бородами. Лютик сдвинул шапочку на затылок и хлебнул из бутыли.

- О-о-ох, зараза, - хватил он ртом воздух. - Дух перехватывает. Из чего вы ее гоните, из скорпионов?

- Одно мне не нравится, Геральт, - сказал Живодер, принимая бутыль от менестреля. - То, что ты колдуна сюды притащил. Тут уж от колдунов скоро продыху не будет.

- Верно, - подхватил краснолюд. - Живодер верно толкует. Этот Доррегарай нужен нам как свинье седло. У нас уже есть своя ведьма, собственная, благородная Йеннифэр, тьфу, тьфу.

- Угу, - проворчал Богольт, почесывая бычью шею, с которой только что снял ошейник, утыканный железными шипами. Колдунов-то тут уже по горлышко. Аккурат на две штуки больше, чем надыть. И что-то уж больно липнут они к нашему Недамиру. Гляньте только, мы тут под звездочками, у костра, а они, изволите видеть, в тепле, в королевской палатке уже шушукаются, умники. Недамир, ведьма, колдун и этот Гилленстерн. А похуже всех - Йеннифэр. И чего они шушукаются? А того, как нас объегорить, вот чего.