— Где располагается возможный источник загрязнения?

— Нет никакого источника. Ничего не удалось локализовать. Подозрения базируются на косвенных признаках. Например, изменились пути рыбьих косяков. Немного похоже на бегство.

— А что говорят биологи?

— С подобным явлением они не сталкивались. Во всяком случае — в последние десятилетия, с тех пор, как в рыбном хозяйстве стали использовать дельфинов.

— Вот с дельфинами и посоветовались бы, — заметил с улыбкой Ив.

— Неплохо было бы. — Вилен тоже улыбнулся, видимо представив себе научную конференцию биологов и дельфинов. — К сожалению, наши контакты с ними пока ограничиваются вопросами более конкретными и простыми. А вот биологи уже придумали свое объяснение: двадцатисемилетний цикл изменения глубинных течений, смещение скоплений планктона, уход рыбы. Сейчас они это проверяют, но…

— Но?.. — повторил Ив.

— Посмотрим, — задумчиво заключил Вилен.

— А не является ли уход рыбы предвестником крупного моретрясения? — Ив счел необходимым нарушить воцарившееся молчание.

Вилен внимательно посмотрел на него.

— Вижу, эта история тебя заинтересовала. И все-таки хочу предложить кое-что иное… Когда ты в последний раз был в Антарктиде?

— Давно. Еще студентом на практике.

— В Антарктиде заканчивается подготовка одного… любопытного эксперимента. Да ты, вероятно, слышал. Хотят поднять на орбиту несколько «кусочков» антарктического льда объемом… Объем вполне приличный — измеряется кубическими километрами. Этот лед, если его благополучно доставят на орбиту, послужит стройматериалом для крупного спутника-обсерватории — целого космического города.

— Знаю… Об этом проекте говорят и пишут давно.

— Он уже реализуется. Строителям выделили полигон в центральной части Восточной Антарктиды, площадью двести пятьдесят тысяч квадратных километров. В центре полигона в прошлом году начата подготовка к переброске крупных массивов льда в космос. Сейчас она закончена. Подготовлены четыре «кусочка» общим объемом шестнадцать кубических километров. Высший совет дал согласие на проведение эксперимента, но я настоял, чтобы вначале подняли только один кусок. Лишь в случае, если все пройдет успешно и потери льда при транспортировке не превысят пятидесяти процентов, эксперимент будет доведен до конца. Во время эксперимента там должен присутствовать представитель КОВОСа, обладающий всеми полномочиями, вплоть до прекращения или отмены эксперимента. Так решил Высший Совет экономики. И вот я хотел просить тебя, Ив, отправиться туда в качестве нашего полномочного представителя. Ну, что скажешь?

— Благодарю, Учитель, — Ив закусил губы. — Предложение очень лестное, но… справлюсь ли? Не лучше ли послать кого-то более опытного?

— Ты получишь подробные инструкции. Опыт работы у тебя есть А там важен не столько опыт, сколько светлая голова и способность нестандартно мыслить… Об использовании льда для строительства в космосе говорят давно, однако подобный эксперимент осуществляется впервые. Оценивая его результаты, надо уметь заглянуть вперед. С тех пор, как мы перешли на водородное топливо и сжигаем огромные количества водорода в теплоэлектроцентралях и в двигателях внутреннего сгорания, вода и лед стали ценным сырьем. Это основной источник водорода и кислорода на нашей планете. Сжигая водород, мы снова получаем воду и как бы восстанавливаем потери. Круговорот водорода пока более или менее уравновешен. Но запасы льда на севере и на юге не бесконечны. Крупные фабрики жидкого водорода уже оголили значительную часть побережий восточной Антарктиды и северной Гренландии. Ледяные барьеры местами далеко отступили от берега. Уменьшение запасов льда может повлечь за собой нежелательные изменения климата, особенно в южном полушарии. А за климат планеты ответственны в первую очередь мы — КОВОС. Поэтому решающее слово за нами… Обсерватории и поселки в ближнем космосе, конечно, нужны, но не слишком ли дорогой материал для них земной лед? Особенно, если учесть невосполнимые потери при его транспортировке. Ты меня понял?

— Да, учитель.

— Значит, поедешь. А попутно будут еще поручения…

— Когда мне отправляться?

— Как будешь готов. Но не позже следующей недели. Эксперимент намечен на конец августа, а ты еще должен подробно ознакомиться с условиями на месте.

— А после окончания этой миссии могу я рассчитывать на возвращение к мусорщикам океана?

— Приедешь, тогда и решим.

— И еще одна просьба, Учитель. Можно?

— Говори.

— Моя сестра… Нельзя ли взять ее с собой в Антарктиду? Хоть ненадолго.

— Прости меня, Ив, но отвечу решительным «нет». Сейчас каждый человек на учете. Ей придется пока заменить Ирму в Лаборатории подводного поиска.

— Понял, Учитель. Пойду готовиться.

— Иди.

Ив покинул Главную базу через три дня. Дари и Риш провожали его до ближайшего аэропорта, который находился на соседнем острове.

В аэропорт они добрались на маленькой амфибии Базы. Амфибию вел Риш. Серебристая, похожая на ракету лодка стремительно мчалась над самой поверхностью океана. Иногда ее плоские поплавки, напоминавшие короткие лапы, задевали верхушки волн, и тогда амфибия чуть вздрагивала, а прозрачные иллюминаторы затуманивались брызгами. Впереди быстро вырастала желто-бурая стена рифа, окаймлявшая остров. Вдоль нее пенилось белое кружево прибоя, а вдали сквозь туман радужных брызг уже проступали силуэты высоких пальм и контуры отелей на берегу лагуны. Риш направил амфибию в один из проходов в рифовой гряде, и через несколько секунд лодка, сбавляя скорость, заскользила по гладкой, как стекло, поверхности лагуны.

Бульвар шумел многоязычным говором, пестрел яркими одеждами отдыхающих, откуда-то доносилась музыка. Над бассейнами, голубые пятна которых блестели среди цветов и свежей зелени газонов, мелькали коричневые от загара руки, плечи и головы, взлетали каскады брызг, слышались взрывы смеха. Манили прохладой кафе, бары, тенистые веранды под яркими пластиковыми крышами, не пропускающими солнечных лучей. Высоко в ярко-синее небо вздымались многоэтажные громады отелей, похожие на исполинские разноцветные соты самых различных очертаний.

— Это вам не наш «необитаемый остров», — твердил Риш, не без труда находя путь среди шезлонгов, кабинок, киосков, зонтов и коричневых тел в купальниках всевозможных форм, размеров и расцветок. — Уже забыл, когда я последний раз видел столько людей, не занятых никаким делом.

— Скоро и ты присоединишься к ним, — заметил Ив, лавируя среди обнаженных ног, вытянутых во всех направлениях.

— К ним — никогда, — с отвращением объявил Риш, протягивая руку Дари, чтобы помочь ей подняться по лестнице на каменную террасу, на которой располагались теннисные корты, спортивные площадки, беговые дорожки и бассейны для состязаний. — Я поеду в старую милую Европу смотреть древние города, которые восстанавливала твоя сестра.

— Города, в восстановлении которых я участвовала, находятся в Центральной Америке, — возразила Дари. — Это города древних майя на Юкатане.

— Опять ты все перепутал, старик. — Ив похлопал друга по плечу. — Кстати, имей в виду, на курортах и в развлекательных центрах старой милой Европы сейчас толкучка не меньше, чем тут.

— А где ты сам отдыхал? — прищурился Риш. — Я даже не успел спросить тебя об этом.

— На Черноморском побережье Кавказа. Там есть такой мыс — забыл, как он называется…

— Пицунда, — подсказала Дари, — мыс Пицунда с рощами старой сосны. Коллеги из нашей академии восстанавливают там сейчас античный город.

— Точно, точно, — подхватил Ив, — город Питиус на берегу маленькой лагуны. Я был там… Город-сказка среди вековых сосен.

— Возрожденный из пепла спустя два тысячелетия после гибели, — добавила Дари. — Возле этого города находятся санатории, в которых обычно отдыхают космонавты, работники внеземных станций, полярных зон…

— И — в виде исключения — мусорщики этой прекрасной планеты, — заключил Ив.