— А мы вас разыскиваем!

— Что же нас разыскивать? Мы ждем ответа.

— А ответ ждет вас! Опровержение уже подписано, получите документ на руки.

— Скажите, на Александра Даниловича Черняховского вы написали то же самое?

— Нет, на него не запрашивали соцдемографические данные.

Этот вопрос представитель академии задал потому, что еще в пути Иван Данилович рассказал ему о своем младшем брате, который тоже окончил военное училище и служил командиром танкового взвода.

Черняховский вернулся в Москву с легким сердцем и принялся за учебу. Углубленно изучал он труды советских военных теоретиков. Михаила Васильевича Фрунзе Черняховский считал крупным организатором, талантливым полководцем и ученым. Он не переставал удивляться тому, как мог Фрунзе, не получив специального военного образования, за короткое время не только овладеть военным искусством, но и стать одним из творцов советской военной науки. Все размышления неизменно приводили Черняховского к одному: это стало возможным не только благодаря богатейшему опыту военачальника в годы гражданской войны, но и потому, что Фрунзе прекрасно владел марксистско-ленинской теорией о войне и армии.

Особенно запомнились Черняховскому мысли Фрунзе о будущей войне, высказанные им в 1925 году в докладе на январском Пленуме ЦК РКП (б) об итогах военной реформы:

«…Война, которая будет в дальнейшем, будет непохожа на гражданскую войну… Мы будем иметь дело с великолепной армией, вооруженной всеми новейшими техническими усовершенствованиями, и если мы в нашей армии не будем иметь этих усовершенствований, то перспективы могут оказаться для нас весьма и весьма неблагоприятными».

Черняховский, изучая историю первой мировой войны, пытался раскрыть тенденции развития тактики и оперативного искусства, научно обосновать наиболее эффективные способы применения новых родов войск. Особо интересовался танковыми войсками, которые в то время во всех армиях только создавались. Единый и четкий взгляд на возможные способы их использования в бою еще не был выработан. Приходилось обобщать имеющийся опыт. Академия заложила и сформировала в нем те качества военачальника, которые в последующем развернулись в Великой Отечественной войне во всем блеске.

В октябре 1936 года Черняховскому вручили диплом, на котором сверху красными буквами было написано: «С отличием».

Прежде всего он позвонил Марии Ильиничне. Она поздравила и пригласила зайти к ней в Дом Совета Народных Комиссаров.

Вскоре Черняховский побывал в Кремле на встрече выпускников академии с руководителями партии и правительства. Взволновала молодого командира сердечная беседа с Михаилом Ивановичем Калининым.

Возвратился он домой поздно, немного уставший, но счастливый.

Он поцеловал дочку и положил возле ее подушки два апельсина.

Всякий раз, вспоминая годы учебы в академии, Черняховский испытывал смешанное чувство светлой грусти и волнения и жалел, что это замечательное время, полное забот и радости, уже не вернется никогда, как не возвращается молодость.

Еще стоял перед глазами прощальный вечер, проведенный с друзьями. Свежи были в памяти горячие споры и мечты о будущем, и продолжала звучать песня, которую они вдохновенно пели тогда:

Когда Черняховский впоследствии слышал где-либо эту песню, он сразу вспоминал друзей по академии.

Николай Зиновьев остался в академии преподавателем. Владимир Кашуба получил назначение на должность заместителя командира бригады.

Черняховский вместе с друзьями прощался с Москвой. Они пришли тогда на Красную площадь в Мавзолей, к Ленину. Выйдя из Мавзолея, молчаливые от переполнивших их чувств, долго всматривались в его гранитную гладь, в башни Кремля и думали: сколько еще к этим стенам придет выпускников военных академий, будущих командиров, полководцев! Сколько еще верных сынов Страны Советов, молча дав здесь клятву Родине, отправятся на ратные дела и вернутся сюда с победой! Совсем недавно столица провожала своих сыновей в республиканскую Испанию. Но не все, кто ушел отсюда, вернулись к древним кремлевским стенам.

Черняховского назначили в Киев начальником штаба 2-го танкового батальона 8-й механизированной бригады. Временно исполнял обязанности начальника штаба командир артиллерийской батареи, однокурсник по артиллерийской школе Александр Будко. Вот уж никак не ожидал такой встречи Иван Данилович!

Рада была назначению мужа в Киев и Анастасия Григорьевна.

На новом месте у Черняховского не все поначалу складывалось гладко. Отчасти это объяснялось порывистостью характера его самого, но больше всего тем, что старшие командиры приглядывались к «академикам» и предъявляли к ним повышенные требования.

Анастасия Григорьевна заметила, что муж нередко возвращается домой сумрачным. Однажды она спросила его:

— Что же не расскажешь, как тебе служится?

— Военная тайна, — улыбнулся Черняховский.

— Меня твое военные секреты не интересуют. Скажи, с людьми-то ладишь?

Как это часто бывало и раньше, она и на этот раз попала в точку.

— Взаимоотношения у меня со всеми нормальные. Только командира батальона понять не могу.

— Мне кажется, ты сумеешь найти и с ним общий язык, не торопи время.

Действительно, время помогло, «академик» постепенно входил в новый коллектив командного состава батальона.

Черняховского видели всюду: на занятиях, на стрельбах, на танкодроме. Командиры подразделений уважали его за помощь в организации боевой подготовки, в овладении новыми методами обучения, в частности стрельбе из танка с ходу. По тем временам это была одна из труднейших задач, особенно при движении танка по пересеченной местности. Новый начальник штаба впервые в батальоне устроил качающуюся установку, которая имитировала движение танка. Эта установка без затраты горючего и моточасов позволяла учиться стрелять из танка на ходу.

Черняховский взял за правило перед боевыми стрельбами проводить методические инструктажи и тренировки и самому проверять, все ли готовы к выполнению упражнений. Успехи Черняховского не могли остаться незамеченными. Командование высоко оценило старания нового начальника штаба. За короткое время он завоевал авторитет у своих сослуживцев. Коммунисты избрали его членом партийного бюро бригады.

В конце 1936 года ему присвоили звание капитана, а затем назначили командиром батальона. Произошло все это по инициативе комбрига С.М. Кривошеина. Он первым разглядел в Черняховском перспективного командира.

Приняв командование батальоном, Иван Данилович свою работу начал с подбора способных командных кадров. На должность начальника штаба к нему назначили опытного штабиста, окончившего танковую школу и курсы усовершенствования командного состава. Заместитель по строевой части при новом комбате не остался, попросился на хозяйственную работу. На его место Иван Данилович выдвинул молодого командира роты, хотя понимал, что тот пока не полностью соответствует должности. Но Черняховский предвидел возможности энергичного командира. И тот оправдал его надежды: за короткое время стал хорошим заместителем комбата.

«Наш командир батальона варягов со стороны не приглашает. Ну и мы его не подведем», — говорили командиры.

Однако некоторые все-таки подводили. Третья рота, которой командовал старший лейтенант И.А. Рязанов, как и прежде, отставала.

Однажды комбат вызвал к себе Рязанова.

— Товарищ старший лейтенант, вы, видимо, догадываетесь, зачем я вас вызвал?

— Догадаться нетрудно. Дело-то у меня идет плохо, — напрямик ответил Рязанов. — Товарищ капитан, кому прикажете сдать роту?

— Нет уж, коль застряли на последнем месте в батальоне, потрудитесь сами выкарабкаться.