Голос комментатора донесся до Совы откуда-то издалека.

Напряженно покачивая острием меча, направленного в лицо Сове, ее противница решительно двинулась, но не вперед, а в сторону, обходя Сову с правого бока, видимо, чтобы лучше приглядеться к чужой обороне. Стараясь не выпускать объект из поля зрения и не поднимая навстречу ему своего оружия, Сова повернулась следом. Нападение не входило в ее планы, но и в защите пока не было необходимости. Если лорда Тонатоса впечатляет проявление варварской агрессии на арене, то этот бой, решила Сова, должен доставить ему максимальное разочарование.

Чужой клинок рванулся вперед в резком колющем выпаде, и Сова огромным усилием воли удержалась, чтобы не дернуться в сторону и не вскинуть меч. Спокойнее. Это всего лишь проверка. Едва ли нападавшая всерьез рассчитывала дотянуться до Совы, но колющее движение для противника должно было стать неожиданностью. Напугать, заставить Сову отшатнуться и своим испугом выставить на посмешище публике свой страх. Сова догадалась: в этом поединке мало убить врага, тут нужно убить его эффектно, зрелищно, артистично. Объект тем временем сделала еще несколько шагов по кругу. Снова резкий колющий выпад. Сова вынуждена была признать, что для простого, пусть и хорошо тренированного бойца соперница двигается неимоверно быстро.

Они ждали от нее боевого искусства Ордена? Владей им Сова, несомненно, она не преминула бы это продемонстрировать. Но жесткая силовая техника Ордена ей никогда не нравилась излишком эффективной грубости и отсутствием изящества. Мысли Совы понеслись в прошлое, на тренировочный дворик, усыпанный речным песком, горсть которого хранилась у нее нынче в деревянном ящике вместе с клинком. К полному тайного смысла ритуалу, во время которого из ладони каждого ученика, поступавшего в школу, сыпался на тренировочное поле тщательно просеянный песок, а при получении диплома об окончании обучения все тот же песок, но уже политый собственным потом, фасовался в кожаные мешочки мастером клинка в дар ученикам на долгую память. Мешочек следовало носить на ремешке, привязанном к ножнам. Основывая собственную школу, именно с этой горсти предписано было начинать засыпку нового тренировочного поля. В те годы Сова, очарованная новым для нее миром, воспринимала свое обучение как совершенно непрактичное, но познавательное времяпрепровождение. Кто бы мог подумать, что придет день, когда ей придется воспользоваться полученными уроками?

Грубой силе следовало противопоставлять изворотливую гибкость. Она уже не помнила названия всех движений и позиций, но память тела, память рук неожиданно вернулась, – и Сова приняла оборонительную стойку. Острие ее меча по-прежнему смотрело в землю.

Вероятно, тактика боя, которой учили в школе Симаргла, предписывала сначала в меру раздразнить противника, и лишь потом приступать к его публичному умерщвлению. Сова терпеливо ждала, когда объекту надоест кружить вокруг да около, проверяя на крепость чужую нервную систему и тыкая острием воздух в нескольких сантиметрах перед лицом врага. Очередной стремительный выпад соперницы, нацеленный в левое плечо, Сова решила не оставлять безнаказанным. Легкий поворот тела – и она скользнула под удар, а чужое оружие вспороло пустоту в нескольких сантиметрах выше плеча. Трибуны одобрительно зашумели, но у Совы не было времени насладиться произведенным эффектом. Ее соперница наконец решила, что задача по выведению противника из состояния душевного равновесия на начальном этапе драки решена, и перешла к рубящим ударам.

Сильный противник всегда стремится навязать слабому ближний бой. Сова понимала, что первое же попадание под рубящий удар вполне способно стать для нее и последним. Тяжелый меч набрал силу и скорость в широком замахе. Только во время его движения Сова успела бы раза три поразить ученицу школы Симаргла прямым уколом в корпус. Видимо, объект не воспринимает Сову как серьезную угрозу для своего земного существования. Тем лучше.

Широкий замах обрушился на Сову сокрушительным ударом. Если принимать такой удар на лезвие клинка, от клинка останется короткий обрубок. Тем более – от такого гибкого и тонкого, как у нее. И вместо жесткой обороны, какой от нее ждали, Сова скользнула под удар, одним касанием своего легкого оружия подправляя полет тяжелого меча, собственный вес которого увлек его дальше вниз, и он с хрустом вгрызся в песок недалеко от левого сапога Совы. Дождавшись безопасного завершения этого полета, Сова крутанулась вокруг оси корпуса, ее клинок со свистом описал широкий круг и, как в тренировочном бою, замер в нескольких сантиметрах от незащищенной шеи противницы, увлеченной тем, чтобы оторвать свое тяжелое оружие от земли. Этот безупречно исполненный прием нельзя было поставить в заслугу великодушию Совы: ее руки сами сделали то, чему ее учили, – обозначили удар, но не нанесли его.

Толпа ахнула. Сова испуганно отдернула меч, отступила назад и вновь приняла оборонительную стойку. Нападать первой она не собиралась. По трибунам пошел гулять шепоток озадаченности.

Объект тоже осознала, что произошло. Неожиданность неудачи толкала ее к скорейшему реваншу Сова попятилась, понимая, что сейчас на нее кинутся с удвоенной энергией, со смесью обиды и желания отомстить. Ей пришлось снова сделать несколько глубоких вдохов, восстанавливая предельную концентрацию боевого транса, потому что противник, приведенный в ярость, хоть и совершает огромное количество ошибок, зато перестает быть предсказуемым.

Второй рубящий удар едва не снес Сове голову, в третьем клинок просвистел вблизи от плеча, четвертый она вынуждена была принять на лезвие своего меча, но не удержалась на ногах и едва успела выползти из-под пятого. Сейчас ее спасала только резвость перемещений по арене. Сова твердо знала, чего она делать не должна: не принимать прямой удар, не приближаться к объекту настолько, чтобы попасть в зону досягаемости ног и рук, и не задерживаться поблизости после каждого выпада. Проблема была в другом: она не знала, что она должна делать. Была, конечно, возможность долго уворачиваться от ударов, изматывая противника, благо, места на арене было достаточно, а углы, куда можно загнать жертву, отсутствовали. К тому же, пока Сова экономила силы, лишь отводя своим мечом тяжелое лезвие чужого клинка, соперница тратила всю свою энергию на нападение, и усталость рано или поздно должна была сказаться на интенсивности боя. Но как только ее враг выдохнется настолько, чтобы вспышки ярости сменились расчетливым мышлением, Сове придется туго. И ответные удары придется не только обозначать, но и наносить. Она вспомнила ужас, парализовавший ее несколько лет назад, когда во время тренировки ей довелось нечаянно поранить Лориса, и отказалась от мысли повторить подобное. Только опытный боец знает, как ранить, не убивая. Уверенности в том, что она сможет остановить удар в нужной точке, у Совы не было. А чем еще, кроме убийства, можно завершить этот поединок? Может, обезоруживанием противника? Что ж, крестовина ее меча была снабжена несколькими выступающими шипами для захвата чужого клинка.

Теперь, кружа по арене, Сова стала тщательно выбирать позиции. Ей нужно было заломить и вывернуть из чужой руки меч как раз в том момент, когда удар, не достигший цели, будет уже на излете. В наиболее уязвимой точке и при максимальном изгибе кисти, сжимающей рукоять.

И она дождалась.

Ей не удалось отшвырнуть тяжелый меч достаточно далеко, но он пролетел метра три и позорно шлепнулся в песок, подняв облачко пыли.

Судорожный вздох трибун сменился вдруг тишиной. Такой прыти от Совы не ждал, вероятно, никто. Она от души насладилась всей прелестью своего секундного торжества.

Но через мгновение рев и визг взорвавшейся толпы оглушил ее, да так, что она едва не пропустила стремительный бросок соперницы к выбитому из руки оружию. И поскольку Сова стояла как раз между врагом и его целью, единственное, что успело прийти ей в голову, – банальная ребяческая подножка.