Тут я вспомнила, что мой амулет, лунный камень, не висит на шее, а лежит в кармашке рюкзака, я сняла его, когда мы с Ариной собрались на Праздник Морозного Веселья, и больше не надевала. Значит, мои магические способности ничем не блокируются. Я провела рукой по тому месту, где снаружи находилась задвижка, и с помощью Нейтральной магии отодвинула ее. Открыла дверь и вывалилась из кабинки как раз в тот момент, когда портал закрылся. Я облегченно вздохнула, обнаружив, что все части моего тела при мне.

Но не успела сделать и шага, как дверь соседей кабинки открылась, и вышла Соня, в ночной сорочке и накинутом сверху халате, моя одноклассница, которая жила в соседней комнате.

— А… ты чего здесь? — удивленно спросила она.

— Я только что приехала, в вагоне туалет закрыт был, вот я и побежала сразу сюда, — нашлась я.

— Так ведь эта кабинка не работает, — сказала Соня.

— Ой, — я сделала вид, что смутилась. — Но я не видела никакой таблички. Я думала, его уже починили.

Я тихонько повела пальцами, и табличка «Туалет не работает» переместилась в задний карман моих джинсов. Я отошла от кабинки, и Соня убедилась, что таблички на двери нет.

— Опять младшие баловались, закинули куда-то, наверное, — сказала она. — Ну ладно, я спать.

— Спокойной ночи, — ответила я.

— И тебе, — Соня повернулась и вышла из туалета.

Я повесила табличку обратно, и тоже вышла.

Мои соседки по комнате спали, я тихонько прошла к кровати, расправила ее, разделась и юркнула под одеяло. Рюкзак просто запихнула под кровать, завтра разберу.

Утром я проснулась, когда соседки уже ушли в столовую. Сейчас каникулы, режим особо соблюдать необязательно, можно и попозже позавтракать. Ребят в интернате мало, и поварихи в это время добрые. Хотя задерживаться особо тоже не стоит.

Первое, что я сделала, встав с кровати, это позвонила Игорю, хотела сообщить, что уже вернулась. Но его телефон был выключен. Какая я дура, он же сейчас в самолете, а там телефоны отключают.

Я сходила в душ, позавтракала, и решила разобрать рюкзак. Достала его из-под кровати и сразу запихнула обратно, пока никто не заметил. Потому что половина плюшевого мишки была срезана, словно бритвой. Оказывается, ходить через порталы не так уж безопасно.

Пришлось дождаться, пока девчонки уйдут. Они собрались в кино, звали и меня, но я отказалась. Скоро приедет Игорь. Мне не терпелось встретиться с ним, послушать его рассказ о горнолыжном курорте, и самой рассказать о том, как я побывала в своем мире. Он говорил, что его самолет прилетает в одиннадцать, он сразу поедет в интернат, так что в первом часу уже будет здесь.

Я спорола остатки плюшевой игрушки с рюкзака и выбросила в мусорный бак. Давно хотела это сделать, но Игорь отговаривал, зачем, с мишкой прикольнее. А вот теперь на его месте осталось тёмное невыгоревшее пятно.

В двенадцать часов я села на подоконник и стала ждать Игоря. Прошло полчаса, а он не появился. Потом еще полчаса, и снова ожидание было напрасным. Я сходила в столовую, пообедала без всякого аппетита, и снова уселась на окно. Позвонила. Телефон всё еще был выключен. Но его самолет давно уже приземлился! Может, просто забыл включить?

Когда Игорь не появился в интернате и к ужину, я уже с ума сходила от беспокойства. Я даже позвонила в аэропорт, и мне сказали, что рейс, на котором он должен был прилететь, благополучно сел в аэропорту. Я снова позвонила Игорю, и снова он был недоступен. Ну вот, сам подарил мне телефон, и сам же мне не отвечает.

Я уже не находила себе места, вышла на улицу и стала бродить по аллее от крыльца к воротам.

Со счета сбилась, который раз я уже шла к крыльцу от ворот, и была уже в нескольких шагах, когда вдруг услышала за воротами шуршание шин по снегу. Я повернулась и в свете уличного фонаря увидела, что подъехала машина Юрия Сергеевича. Дверца машины открылась, и вышел Игорь. Мне захотелось броситься к нему, но я не побежала. Я обиделась, в конце концов! Мог хотя бы позвонить и сообщить, что задержится. Поэтому я медленно пошла навстречу Игорю, который так же медленно шел навстречу мне.

Мы встретились на середине аллеи и остановились в шаге друг от друга. На мгновение мне показалось, что Игорь не рад видеть меня. Но это ощущение быстро прошло, когда он улыбнулся, шагнул ко мне и обнял.

— Айя! Я соскучился…

— Я тоже.

— Честно говоря, я думал, что ты решила остаться в своем мире насовсем. После того, как ты сказала, что в твоем мире тебе телефон не нужен. И после того, как написала сообщение, что позвонишь, только когда вернешься. Я боялся возвращаться… приду в интернат, а тебя нет… думал, что больше тебя не увижу, — тихо сказал Игорь.

— Я же сказала, что вернусь. А почему твой телефон не отвечал? Почему ты не позвонил, что задержишься?

— Извини, я отключил телефон в самолете, а когда хотел включить, обнаружил, что заряд почти закончился, и не стал включать. Папа уговорил меня заехать домой, вот я и задержался. Ну как, в твоем мире всё хорошо?

Я машинально отметила, что уже не Юрий Сергеевич, и не отец, а папа, и его дом уже считает своим. Это, в общем, неплохо. Я сообщила:

— Да. Арина выздоровела, и у нее есть жених. И время я провела отлично. А остальное всё по-прежнему не очень. Чуть ли не сотня ищеек на меня охотилась. Но мне удалось от них уйти. А как твой горнолыжный курорт? Понравилось?

— Очень. Я научился кататься на горных лыжах и сноуборде. Но давай обо всем расскажем друг другу завтра. Я ужасно устал и почти засыпаю. Пойдем.

Мы вернулись в интернат и разошлись по комнатам.

У нас оставался еще целый день каникул, и утром сразу после завтрака мы с Игорем ушли на любимую скамейку в парке, несмотря на то, что на улице было морозно. Сначала мы, конечно, поцеловались, хотя мне сразу почему-то вспомнился поцелуй Ника, и испортил всё впечатление.

— Ну, рассказывай, — сказала я, чтобы поскорее забыть о том и об этом поцелуе.

— В отеле было очень здорово, — начал Игорь. — Мы с папой жили в двухместном номере. Нас там было несколько новичков. Я подружился… с некоторыми. Сначала учились… было весело. Павда, один парень ногу сломал. Но остальные научились. Это классно, летишь по склону, такая скорость, полное ощущение полета… А наверх поднимались на канатном подъемнике, таком, с креслами. Тоже, как будто летишь, только медленно. Да вот, у меня фотки есть, смотри.

Он достал из кармана телефон и показал мне несколько фотографий с отцом, с группой молодых людей, парней и девушек, с лыжами, со сноубордом, в горнолыжной экипировке. Одно фото было сделано в номере отеля, еще одно, вместе с отцом, в ресторане.

— Ну, а вечерами ты что делал? — спросила я.

— Пару раз ходил на дискотеку, — ответил Игорь. — Но в основном мы с папой сидели в номере и разговаривали. А ты что делала в своем мире?

Какой-то очень короткий и скомканный рассказ у него получился. Я мысленно удивилась. Ведь о первой встрече с отцом и о том, как он первый раз был в его доме, Игорь рассказывал так подробно, что я как будто видела всё своими глазами. А сейчас у меня ни одной картинки не возникло, несмотря даже на фотографии. И мне показалось, что фотографий должно быть больше. Хотя я-то вообще ни разу не догадалась сфотографировать хотя бы Арину и бабу Косту. Ничего, я их потом по памяти нарисую.

— А я каждый день ходила на Праздник Морозного Веселья, — рассказала я. — С горок каталась, снежную крепость брала, в ледяном дворце танцевала. Волшебные фейерверки смотрела… — я хотела рассказать, как красиво смотреть на них с башни дворца, но осеклась. Ведь на башне я была с Ником. — А едва праздник закончился, ищейки сразу начали меня искать. И мне пришлось скрываться во дворце.

Я рассказала, как нашла пепел моих родителей, как развеяла его над городом, как думала, что из-за ищеек придется задержаться в своем мире на три месяца, как Арина принесла мне тетради с заклинаниями, я нашла в них другое заклинание перемещения, и переместилась прямо в интернат, в кабинку женского туалета.