— Пойдем, — сказала мама. — Гости уже ждут. А заставлять гостей долго ждать…

— Это проявление неуважения к гостям и к себе самой! — отчеканила я одно из главных правил дворцового этикета. Хотя в дворцовом этикете вообще нет второстепенных правил.

Мы спустились в зал приемов, где уже собралось не меньше ста пятидесяти ребятишек моего возраста. Всех их пригласили во дворец без родителей, вернее, родители тоже могли прийти, но должны находиться на балконе, и не мешать детям развлекаться. Я вспомнила, для чего вернулась в прошлое, когда я пятилетняя окинула взглядом круговой балкон. Чету Анхельмов, я не увидела, а если бы и увидела, то не узнала бы, потому что ни разу их не видела. Но надеялась увидеть мужчину, похожего на Ника. На балконе стояло только десятка три женщин, в том числе моя мама и няня, и ни одного мужчины.

А праздник проводили мальцы — здесь таких невысоких, но взрослых людей называют лилипутами, — для того, чтобы дети принимали их за своих и не стеснялись. Они проводили для нас разные конкурсы, устраивали хороводы и танцы.

Я не знала и половины всех приглашенных детей, но было весело. Мы водили хороводы, играли в пятнашки. Я пятилетняя веселилась, а я семнадцатилетняя вглядывалась в лица гостей. Тогда я не знала, но сейчас поняла, что супруги Анхельм специально приехали из Ривольно, привезли на мой день рождения своего сына. Их во дворце не принимали, потому что наши семьи находились в состоянии вражды, но дети были вне всяких распрей, поэтому Ник вполне мог прийти на мой день рождения.

Но я никак не могла его увидеть. Надо было спросить у него хотя бы, в чем он тогда был одет…

Я ведь могла видеть только то, что видела я пятилетняя, ну, разве что чуть-чуть больше, потому что я наблюдала, а пятилетняя девочка просто смотрела.

Я уже решила, что раз не заметила мальчика с родинками на лбу, значит, Ник — не сын Анхельма, и я могу быть спокойна, мы с Ником не враги. Я расслабилась и полностью погрузилась в воспоминания.

Мальцы показывали нам клоунаду с элементами акробатики, а мы стояли вокруг, смеялись и хлопали в ладоши.

Вдруг мальчик, стоявший рядом со мной, ткнул меня локтем в бок и сказал, указав на клоунов-мальцов:

— Здорово прыгают, правда?

— Ага, — кивнула я и взглянула на мальчика.

И он тоже посмотрел на меня.

Я увидела веселые голубые глаза, темную челку, а под ней над правой бровью два черных пятнышка.

— Ты принцесса Айланна, да? — спросил мальчик и добавил, не дожидаясь ответа: — Я вырасту и женюсь на тебе.

— Еще чего, — ответила я. — Принцессы правящих домов сами выбирают себе женихов!

И отвернулась от мальчика, а потом отошла в толпу девочек. Я прекрасно помнила этот разговор, но тогда родинок на лице мальчика просто не заметила, так как они были в тени от челки.

Всё-таки это он. Никас Анхельм. Я должна была догадаться, что это он. Ведь он в первый же день знакомства на Празднике Морозного Веселья тоже предложил мне замуж… Не значит ли это, что он просто сделал вид, что не узнал меня, а на самом деле узнал? И я привела этого человека в свой дом, своё тайное убежище. Арина была права, я слишком беспечна.

А празднование моего пятого дня рождения между тем продолжалось, нас усадили за длинный стол и угощали вкусными блюдами, пирожными и фруктами. Близко с Ником я больше не сталкивалась. Праздник закончился, гости ушли, и Арина отвела меня в спальню. Ко мне пришли мама и папа, и я делилась с ними впечатлениями этого дня. Я пятилетняя и думать забыла о том разговоре с незнакомым мальчиком. А я семнадцатилетняя смотрела на родителей, пытаясь запомнить их лица, которые за десять лет начали стираться в памяти.

Я стряхнула с себя заклинание, когда услышала, как дернулась запертая дверь, и голоса соседок по комнате, вернувшихся из кино:

— Она что, ушла куда-то?

— Но ключа на вахте не было.

— С собой забрала, идиотка.

Я бросилась к двери и открыла ее. И, только увидев удивление в глазах девушек, ощутила, что у меня всё лицо в слезах.

— Ань, что случилось? — спросила Лариса.

— Ничего, просто маму вспомнила, — ответила я.

Когда вечером приехал Игорь, он сразу заметил, что я необычно грустная. Я рассказала ему, что ночью ходила в свой мир. С Ариной и бабой Костой всё хорошо, но мне грустно, потому что уходить не хотелось.

— Прости, что не сказала, что пойду туда, — повинилась я. — Не хотела, чтобы ты волновался за меня.

— Ты должна была меня предупредить, — нахмурился Игорь. — Вот теперь я каждый раз, уезжая домой, буду волноваться, что ты уйдешь в свой мир и не вернешься.

— Но я же вернулась!

— А если не сможешь?

Да, он прав, такое может случиться.

— А если буду предупреждать, ты не будешь волноваться?

— Буду, но хотя бы не каждый раз, когда уезжаю из интерната.

— Ладно, — согласилась я. — Буду предупреждать. Но, я, наверное, больше туда не пойду.

Если Ник на самом деле Анхельм, то мне там просто нельзя появляться. Неизвестно, когда он решит нанести удар. А мне нравится жить.

— Не знаю, но почему-то я тебе не верю, — лукаво улыбнулся Игорь.

— Ну и не верь, — ответила я. — Лучше посмотри, что у меня есть.

И я достала из кармана магический шар, который на первый взгляд казался обычным прозрачным стеклянным шаром. Он не светился, потому что мою магию блокировал кулон с лунным камнем.

— Что это? — Игорь взял шар в руки.

Мы сидели в парке на нашей скамейке, уже спустились сумерки, а в глубине парка фонари не горели.

— Закрой глаза, — попросила я.

Игорь закрыл глаза, а я расстегнула цепочку и положила кулон с лунным камнем в карман. Моя магия высвободилась, и шар засветился. Игорь открыл глаза, и тоже восторженно засветились.

— Как ты это сделала?

— Шар волшебный, — пояснила я. — Он светится, когда рядом находится владеющее магией существо. В данном случае это я. Смотри.

Я встала со скамейки, и отошла подальше. Шар в руках Игоря погас. Я вернулась, и он снова засветился.

— Это так удивительно, — восхищенно проговорил Игорь.

— Я дарю его тебе. Теперь ты всегда будешь знать, если я где-то рядом.

— А если у нас в доме домовой живет, шар и на него сработает?

— Да, — кивнула я. — Значит, будешь знать, живет в вашем доме домовой, или нет.

— Круто! Спасибо, — Игорь положил шар в карман куртки, обнял и поцеловал меня. — Еще бы он показывал, что ты тайком не сбежала в свой мир.

— Не сбегу. Обещаю, — заверила я.

Мне было любопытно, как дела у Арины с Николой и бабы Косты, но я больше в свой мир не ходила. Да и некогда, если честно. Я заканчивала десятый класс, готовилась к экзаменам, сдавала их, да еще мне заказали иллюстрации к новой книге, так что ни одной свободной минутки не было.

Игорь сдал выпускные экзамены и переехал к отцу. Всё лето он пропадал на сборах или соревнованиях, и мы виделись раз в неделю, а то и реже. Мы по-прежнему планировали совместное будущее, но уже поняли, что учиться вместе у нас не получится. Мне наша директриса советовала поступать в художественное училище, а Игорь решил пойти в гуманитарный университет на спортфак. Ждать меня целый год ему было нельзя, чтобы играть в сборной области, ему нужно где-то учиться. Я не возражала, наоборот, радовалась, что Игорь нашёл своё призвание. А раз мы не будем учиться вместе, то и ждать, когда я окончу школу, ему не имело смысла.

А я еще подумаю, в какой институт мне пойти. Рисовать я и так умею, зачем мне еще учиться? Выберу какую-нибудь другую профессию, более предсказуемую. А у художника, если есть заказы, есть и деньги, а если нет заказов, как тогда жить?..

Игорь уверял меня, что работать мне вообще не придется, как Марине Станиславовне. Но сидеть всё время дома — так ведь со скуки помереть можно. Поэтому я решила, что буду работать.

Ну а пока, втихомолку отметив девятилетнюю годовщину жизни в этом мире, я начала учиться в одиннадцатом классе.

Игорь приезжал ко мне, когда у него выдавалось свободное время. А Олеська продолжала ездить к Игорю на тренировки, и на матчи, усиленно делая вид, что обожает футбол. Однажды она с гордостью похвасталась мне, что была у Игоря дома. После тренировки заехала к нему, он сам пригласил, Марина Станиславовна накормила ее ужином, а Юрий Сергеевич потом отвёз ее в интернат.