— По милости твоего папочки я живу в интернате, по сути, в приюте, — язвительно ответила я. — В чужом мире, в котором нет магии.

— Нет магии? Как это?.. Выходит, ты здесь единственная волшебница?

— Выходит, что так.

— Ты же можешь стать самой могущественной в этом мире! — воскликнул Ник. — Можешь стать его правительницей!

— Ты даже не представляешь, Никас, что кроме магии существуют еще очень влиятельные силы, — сказала я учительским тоном. — Поэтому я не могу стать правительницей этого мира, а если честно, то и не хочу.

— Почему?

— Потому что управлять государством надо уметь. А меня некому было научить. И мне нравится просто жить. Ладно, давай, задавай свои вопросы и уходи.

— Аннушка, я никогда не был в другом мире, я хочу на него посмотреть. Давай на время забудем, что мы враги, и ты покажешь мне этот мир. А потом ты откроешь мне портал, я вернусь домой, и даю слово, что мы больше никогда не встретимся.

— А как я могу верить твоему слову? — прищурилась я.

— Ну, я же не умею создавать порталы между мирами, значит, не смогу сюда вернуться. Помнишь, как нам было хорошо, когда ты еще не знала, что я Анхельм, а я не знал, что ты Эвайнон? Давай забудем, кто мы, и хорошо проведем время, а?

Он ведь не отстанет, пока я не покажу ему хотя бы кусочек этого мира. Пришлось согласиться.

— Ладно. Сейчас схожу в душ, переоденусь, и покажу тебе этот мир. Я быстро. А ты пока можешь посидеть здесь и почитать книжку.

Я достала с полки над письменным столом «Повесть о настоящем человеке», сунула книгу Нику в руки, сдернула с перил кровати полотенце, и побежала в душ.

Когда я вернулась, Ник заинтересованно читал книгу.

— А можно, я возьму ее с собой? — спросил он. — Я еще и трети не прочитал, мало что понял, но очень интересно.

— Дарю, — расщедрилась я. — А теперь отвернись, мне надо одеться.

Могла бы и не просить, Ник сразу снова углубился в чтение, так что, когда я собралась, мне пришлось даже подойти и похлопать его по плечу, чтобы он обратил на меня внимание.

Но зато когда обратил, его взгляд стал таким восхищенным, что я почувствовала себя известной голливудской актрисой. На мне был плащ, наполовину прикрывающий колено, и туфли на шпильке, не слишком высокой, но Ник такие видел в первый раз, потому что в нашем мире нет обуви на высоких каблуках.

— У вас что, все девушки так одеваются? — обалдело спросил он.

— Постарайся не слишком пялиться, когда увидишь девушек в юбках еще короче, — усмехнулась я.

Брюки на женщинах в нашем мире были обычным делом, но вот платья и юбки выше колена могли носить только девочки до пяти лет, и то они спали и видели, когда получат первое длинное платье. У меня есть и юбки, и платья мини, но я предпочитаю носить их летом, когда тепло. Хотя сентябрь в этом году выдался не слишком холодный, я решила не шокировать Ника мини-юбкой.

Что касается Ника, он в черной кожаной куртке и синих брюках, похожих на джинсы, выглядел вполне обычно для этого мира, так что переодевать его мне не пришлось, да и не во что.

Я наложила на него заклинание невидимости для всех, кто мог встретиться до выхода из здания, и мы отправились на экскурсию.

На первом этаже, уже у самой двери меня остановила Тамара Теодоровна.

— Иванова! Ты куда? В школу в таком виде?

Она имела в виду мои туфли на каблуках — в школу в таких ходить не рекомендуется.

— Нет, не в школу. У меня краски закончились, — ответила я, открыв дверь и глазами указав Нику, чтобы выходил. Пропустив его впереди себя, я добавила: — Сначала пойду в магазин, а потом в библиотеку, искать материал для иллюстраций новой книги.

— А, ну, конечно, Анечка, иди, — закивала Тамара Теодоровна.

Воспитатели в интернате и учителя в школе уважали меня за то, что я уже зарабатывала деньги, и училась хорошо, поэтому отпроситься с уроков даже без всякой причины для меня не было проблемой. Чем, кстати, я пользовалась нечасто.

Пока мы шли от интерната до железнодорожной станции, я вкратце объяснила Нику принцип здешней системы образования и что такое интернат.

— Учиться целых одиннадцать лет? — Ник был в шоке. — Зачем так долго?

У нас в Риоссе школьный курс занимал всего шесть лет. В программу входили обучение письму, чтению, математике. Геометрии, географии, истории, литературе, астрономии. Было немного рисования и музыки. Некоторые продолжали учиться дальше, изучая понравившийся предмет, и становились учеными, или художниками, или музыкантами. Но в техническом мире всё сложнее, поэтому и учиться нужно дольше.

— Увидишь, — ответила я.

Мы могли поехать в город и на автобусе, так было бы даже быстрее, но мне хотелось показать Нику поезда, поэтому мы поехали в город на электричке. Книгу, которую я ему подарила, он уменьшил в размерах и положил во внутренний карман куртки. Он спросил, что такое самолет, и я первым делом решила свозить его в аэропорт. Уже на железнодорожной станции, увидев поезда, Ник был поражен, а от вида самолётов пришел в полный восторг. Я объяснила ему, что магией тут и не пахнет, что это невероятно сложные огромные механизмы. В нашем же мире самый сложный механизм — это часы, а самый большой — ветряная мельница.

Мы гуляли по городу до вечера. Побывали в кино, на рынке, в кафе, в магазинах, в краеведческом музее и музее изобразительных искусств, в парке развлечений с каруселями и другими аттракционами, к нашему обоюдному удовольствию, еще не закрытыми на зиму. Я рассказала Нику о компьютерах и мобильных телефонах, об электричестве и радиосвязи. Мне нравилось отвечать на вопросы Ника о мире, в котором я живу, и порой я даже забывала, что мы не друзья. От одних вещей он приходил в восторг, другие ему не нравились. Я не могла показать ему всё, и объяснить многое тоже. Но, по крайней мере, он понял, что учиться одиннадцать лет в этом мире — это не много. А я еще ему сказала, что собираюсь высшее образование получить, а это минимум плюс пять лет учебы.

Возвращались в поселок мы на автобусе. Я попросила высадить нас не на остановке, а у сухой берёзы, не доезжая до поселка пары километров, не хотела снова вести Ника в интернат. Открыть портал посреди леса было лучшим решением. Хотя гулять по лесу в туфлях на каблуках — удовольствие небольшое.

Пока мы шли до заветной поляны, Ник всё еще задавал мне вопросы. Наконец мы остановились.

— Теперь ты видишь, что невозможно завоевать этот мир в одиночку, — сказала я, не ответив на очередной вопрос.

— А если бы мы взялись за это вместе? — предложил Ник.

— Вот она, сущность Анхельмов, — напомнила я и добавила назидательно: — Я в этом мире лишь гостья, и ты тоже только гость. Попрошу не забывать об этом.

— Гостья? Но ты же собираешься здесь замуж, — возразил Ник.

— Это ничего не меняет. Если ты этого не понимаешь, то нам с тобой не о чем разговаривать.

— Да понимаю. Я просто так спросил, чисто теоретически. Я не хочу завоёвывать этот мир. Слишком он сложный и грязный. И народу слишком много.

Больше всего Ника удивили размеры города и толпы народа повсюду. А ведь наш провинциальный город далеко не самый большой, всего-то полмиллиона жителей. А когда я сказала, сколько народу живет в этом мире, он был просто в шоке. В нашем мире перепись населения никогда не проводилась, но ученые-маги своими способами подсчитали, что во всем нашем мире живет где-то миллиарда полтора человек. Это почти в пять раз меньше, чем здесь.

— Мне бы свой вернуть, как было. Вместе мы смогли бы, — добавил Ник. — Может, всё-таки поженимся, а?

Ага, вот как будто я не поняла, что он пошутил. Но это глупая и неостроумная шутка. Я даже отвечать на неё не стала.

— Знаешь, Ник, у меня к тебе просьба, — сказала я.

— Всё, что угодно, — пообещал он.

— Если вдруг увидишь меня в нашем мире, будь добр, сделай вид, что мы не знакомы.

Он ответил не сразу.

— Ну… ладно, если ты так хочешь. Но тогда не надейся, что я снова кинусь спасать тебя, если ты опять попадешь в беду.