Сглотнув комок, вынула из нашейного медальона колечко черных волос. Завернула волосы в письмо, бросила всё в огонь. Вспышка. Комок рассыпался пеплом, оставив после себя запах погребального костра.

Отведя взгляд от пламени, снова вздохнула. Поглядела в потолок. Интересно, у стариканов хватило ума не разглашать? Додумались ли достать из канавы похожего на Аспида крестьянина? Конечно, проблемы с такой «куклой» будут, но потом, когда отвоюем столицу… а пока народу нужно предъявить чудом выжившего наследника, который будет махать ручкой, раздавать милости, толкать выученные речи, гарцевать перед строем. Я на эту роль точно не гожусь: меня хорошо знают, и всем известно, что кровь хоть и очень высокая, но всё равно не княжеская, да и «с душком». Но главное — «заводить» войска своим видом и речами в разы трудней, чем обращаться с оружием. Особенно, если ты, внезапно, женщина.

Останки почтового варана прогорели. Я смела их в ящик для «животного» пепла. Плотно закрыв крышку, убрала прочь: пригодится как катализатор для домашних цепей Огня. Ну что же, теперь — к Старейшине Балию. Час неурочный, конечно, но до утра не терпит. К тому же у старикана бессонница.

Я погасила лампу и направилась к двери. Остановилась, прислушалась.

Здесь, в одной из самых старых усадеб на планете, двери были деревянные и сильно глушили звук. Но даже через доску в два пальца толщиной я расслышала пыхтение, отфыркивание, судорожные глотки воздуха. Ишь громкий какой. Вряд ли убийца.

Всё равно надо быть начеку.

Раздался стук: три длинных удара, пауза. Три коротких. «Срочное дело». Ну-ну.

Заведя одну руку за спину, я взялась за кинжал, что всегда носила в складках одежды. Стук повторился. Подождав три удара сердца, резко открыла дверь.

— Госпожа Ва-я-а-а-а-а! — кто-то шмякнулся к моим ногам и едва слышно выругался.

Судя по голосу, личный посыльный Старейшины Балия. В следующий миг парень вскочил, затараторил:

— Госпожа Вазия! Хозяин зовёт! Срочно! Проклятые в храме Истины! Вас ждут в алой гостиной! Быст…

«Проклятые в храме Истины». Придумают же пароль!

— Быстро только кошки любятся, — фыркнула я, забирая со стола ночник.

Выровняла огонь в лампе, будто невзначай. Осветила лицо слуги — действительно, человек Старейшины. Кивнула:

— Пошли.

Не смотря на богатство семьи Бассар, свет в коридорах усадьбы не горел. Никогда. Тусклой ручной лампы едва хватало, я то и дело спотыкалась и шипела. В другой ситуации я бы погасила светильник — не смотря на ночное время, света от огромных окон достаточно, и ночник только мешал, не давая глазам привыкнуть к темноте. Однако сейчас, после известия о смерти Аспида, решила, что безопаснее держать при себе живой огонь. Доставать медальон с Пламенем значит терять время, а в бою каждый миг может стоить жизни.

Усадьбу строили многие поколения Бассаров, и каждое вносило что-то свое. В итоге вместо аккуратного двухэтажного строения с колоннадой получилось четырехэтажное нечто похлеще лабиринта в храме скорпионов.

Преодолев несколько лестниц и без счета поворотов, мы оказались в зале-галерее. Одна из стен отсутствовала, вместо нее потолок держали тонкие колонны. Выходило своеобразное окно на сад с деревьями. Настоящими деревьями, высотой с человека, если не больше. Немыслимая роскошь даже для оазиса над водохранилищем! Все-таки довыпендриваются Бассары когда-нибудь…

— Ах, помилуй Небо! Там зеленая Царица! — вскричал посыльный.

Он остановился так резко, что я чуть не налетела на костлявую спину. Но возмущение застряло в горле, когда я проследила, куда указал парень. Галерея находилась на втором или третьем этаже, выше крон деревьев, поэтому обзор отрывался прекрасный. По безоблачному небу двигался светящийся диск размером с подушечку мизинца. Диск летел очень плавно, но бодро, и постоянно менял оттенок от насыщенного голубого до изумрудно-зеленого.

Посыльный задрожал, начал бормотать молитвы. Здесь, в Варсуме, Царицу считали предвестником бед. В моем родном Сетере — знаком перемен, а худшему или к лучшему — зависит от тебя. О том, что на самом деле это «явление богов» — лишь неприкаянный осколок удивительной техники, которая позволяла Древним летать в пространстве за небесами, и секреты которой утрачены навсегда, люди вспоминать не желали. Еще бы! Куда удобней свалить беды на безмолвный шарик, чем задницу от циновки оторвать.

— Так, у кого здесь кошка родит? — гаркнула я, — мы срочно к Старейшене бежим, или на звездочки любуемся?

— Да! А! Простите! — парень вытер нос рукой, отвернулся от «окна», и быстро зашагал прежним курсом, старательно глядя под ноги.

Я усмехнулась. Нашла взглядом Царицу — она уже скатывалась к далекому зареву над городом Варса, столицей Варсума. Летела туда, где далеко-далеко на востоке лежит Сетер. Как же я хочу домой, боги…

— Пусть все устроится. Боги, дайте снова обрести дом… — вырвалось вдруг.

Тфу, дура! Хорошо, что шепотом. Громко кашлянув, я поспешила за посыльным.

Вскоре мы дошли до Алой гостиной. Название не имело отношения к цвету самой комнаты: обивка кушеток, циновки, ковры — всё обычное, черно-бежевое, хоть и из дорогих материалов. Огонь в светильниках и ароматницах тоже зажигали обычный комнатный, то-есть, Желтый. А вот стекло настенных ламп сделали красным, да ещё и рельефным, поэтому казалось, будто ты находишься внутри огромного бокала вина.

Сейчас гостиная напоминала улей: собрались все старшие мужчины и женщины рода Бассар. Именно эти люди руководили княжеством Варсум — тихо, исподволь, склоняя местный Совет к нужному решению. Прошлой зимой они долго не верили, что остатки знати разорённого Сетера всё-таки собрались отвоёвывать землю обратно, да не просто собрались, а уже начали активно действовать. Но с прошлой зимы многое изменилось. Например, то, что большая часть войск подтянулась на берега Песковорота — огромного подземного озера в самом центре солончаковой пустыни на юге Сетера. Осталось только дать отмашку. И объявить о поддержке Варсума.

— Ночь добрая, — кивнул Намбий, — рад приветствовать, не смотря на неурочный час.

Красный, потный, в шелковом халате на голое тело, он совершенно не походил на степенного богатея. Остальные Бассары тоже выглядели нервными, даже лысый, как коленка, старейшина Балий. Глядя в пламя ритуальной масляной лампы, что стояла перед ним на столике с витой ножкой, глава рода Бассар перебирал узловатыми пальцами чётки из черепов ящерки пхи, символа бога Молчания. Рядом с лампой стоял ещё один череп пхи, только выточенный из камня. Пространство вокруг едва заметно подрагивало. Ого, какой мощный Молчальник! Такого на княжеский зал хватит, не то что на рядовую гостиную.

По левую руку от Балия стояла его старшая дочь, которая по возрасту годилась мне в бабки, по правую руку — младший внук, мужчина примерно моих лет. Ещё несколько Бассаров стояли поодаль, беседуя о домашних делах — то ли о пелёнках очередного правнука, то ли о порке нерадивого раба.

В стороне ото всех на полосатой кушетке сидела молодая девушка в пыльной одежде и дорожных сандалиях. Короткие черные волосы едва скрывали уши, были прилизаны волосок к волоску и залиты воском — шлем, а не прическа. Ни расчесать такое, ни растрепать. Хорошее решение для посланников, особенно, если ехать долго и без отдыха. Только вот спину девушка держала слишком уж прямо для человека после длительного путешествия в седле.

По бокам от посыльной стояли крепкие ребята, все в пыли. Складки длинных, до колен, туник, падали свободно — ни ремней, ни тог, ни перевязей. По нескольким разрезам и характерным «оттопыркам» в районе подмышек, угадывалась прикрытая амуниция. Охранники? Хм. Важное послание, значит.

— Ну, все в сборе, — сказал Намбий, и погладил череп-Молчальник.

В глубине каменных глазниц появились огоньки, на пределе слышимости загудело. Я почувствовала, как на гостиную опустился купол подвернутого пространства — теперь ни звука не донесется до любопытных ушей.