Б. Ляпунов

ПРЕДИСЛОВИЕ

Фантастика? Заведите о ней разговор, и ваш собеседник - кто бы он ни был - наверняка поддержит его. Если только он, конечно, не противник мечты вообще...

Читатель старшего поколения вспомнит, с каким нетерпением ожидали очередного номера "Вокруг света" с продолжением "Человека-амфибии"...

Читатель наших дней станет горячо обсуждать произведения современных фантастов, благо материала у него достаточно. Пусть количество-не исчерпывающий показатель, но многие десятки фантастических романов, повестей и рассказов, выходящих ежегодно, уже говорят о многом. Прежде всего об огромном интересе к тому виду литературы, вокруг которого зачастую возникают горячие споры.

Речь идет, разумеется, не о том, "быть или не быть".

Фантастику (особенно теперь!) нельзя сбрасывать со счета, нельзя игнорировать как нечто второстепенное на литератуоном фронте. Она завоевала широчайшее признание и становится тем, чем должна быть - полноправным отрядом большой советской литературы.

Общий поток фантастики возрастает с каждым годом.

Интересно отметить, что за последние полтора десятилетия вышло столько же произведений, сколько за предыдущие сорок лет, с 1917-го года!

Вспомним двадцатые и тридцатые годы, когда советская фантастика делала свои первые шаги...

Переводы заполняли страницы журналов, охотно печатавших всевозможные ультрафантастические домыслы; из переводных фантастических романов, выпускавшихся разными издательствами, можно было составить солидную библиотеку. И если бы только Жюль Берн и Герберт Уэллс, если бы только добротная литература, действительно способная удовлетворить жажду мечты! Нет, духовная пища любителей фантастики тех лет обильно приправлялась псевдолитературой, спекулировавшей на интересе к необычайному. На этом поприше подвизались и отдельные наши авторы, которые нагромождали измышления и изощрялись в "закручивании" острых сюжетов.

Но уже в 1920-м году выходит подлинно научно-фантастическая повесть с символическим названием "Вне Земли".

Автор - Константин Циолковский. Он набрасывает картины, от которых у читателя захватывает дух: полеты вокруг нашей планеты, путешествие на Луну, освоение космического пространства. И все это - на фундаменте строгого научного расчета, у крыльев фантазии - прочная опора.

Однако только ли такие произведения правомерны в фантастике? Ответить можно, и не обращаясь к примерам из Жюля Верна и Уэллса. Другой наш фантаст - Владимир Обручев - пишет роман "Плутония", в котором пользуется заведомо фантастическим приемом, чтобы живо и занимательно популяризовать науку о прошлом земли. Алексей Толстой разворачивает действие "Аэлиты" на Марсе, чтобы в форме социально-фантастического романа отобразить реальные события крушения старого мира. Он обращается к технике и науке, чтобы наполнить новым содержанием рамки привычного авантюрного романа. И уже начинает звучать голос Александра Беляева, чье имя справедливо связывается с созданием и становлением фантастики в нашей стране.

Перед ним, писателем, всецело посвятившим себя научнофантастической литературе, стояла трудная задача. Нужно было противопоставить развлекательному чтиву с псевдонаучно-фантастической подкладкой произведения подлинной фантастики - художественно выразительной и идейно острой.

Уже первая вещь Беляева, помещенная во "Всемирном следопыте" в 1925 году, привлекла внимание. Рассказ "Голова профессора Доуэля"остросюжетный, с вполне определенной идейной направленностью, с интересной научной проблемой в качестве посылки для развертывания действиявыгодно отличался от того, что печатали тогда журналы фантастики и приключений.

С тех пор полтора десятилетия выходили все новые и новые беляевские романы, повести, рассказы, очерки: несколько десятков названий, целая научно-фантастическая библиотека! Произведения А. Беляева переиздаются многомиллионными тиражами, а восьмитомное собрание сочинений впервые познакомило читателей с многообразием творчества основоположника советской научной фантастики.

В послевоенные годы возрастает жанровое многообразие нашей фантастики. Социальная фантастика и фантастический памфлет, овеянная романтикой фантастика встреч с Неизведанным, фантастика сатирическая и юмористическая, социально-психологическая - все эти, как и другие разновидности научно-фантастической литературы, представлены в конце 40-х и в 50-е годы. Позднее к ним добавляется фантастика социально-психологическая. Писатели-фантасты вновь обращаются к теме будущего широкого плана. И широким потоком вливается в литературу 60-х годов фантастика, преломляющая в той или иной форме, в применении к далекому Завтра, "безумные идеи" современной науки; фантастика, которая не популяризирует науку, а пользуется ею как посылкой для решения своих, чисто литературных задач, человековедение в его своеобразном решении; фантастика, утверждающая безграничность познания и могущество Разума.

Можно спорить о "границах научности" в фантастике, о том, должна ли она сейчас перестать быть научной, но несомненно одно. Горизонты науки во второй половине XX века раздвинулись необычайно, и это находит отражение в полете мысли фантастов. "Космическая" фантастика явно преобладает в научно-фантастической литературе последних лет. Не случайно так занимают фантастов возможности кибернетики, физики, биологии, химии - генеральных магистралей науки.

Стремление же показать человека, попытаться проникнуть в сложное переплетение социальных, психологических, морально-этических проблем будущего, порождает и новые формы произведений, нередко отходящих от традиционного приключенческого сюжета, доминировавшего в довоенные и первые послевоенные годы. Но при этом лучшим произведениям советской фантастики по-прежнему присуща четкая социальная направленность и чужды пренебрежение объективными законами природы, мистика, желание увести читателя в мир невероятной выдумки, чтобы отвлечь его от современности, что зачастую свойственно фантастике Запада.

Непрерывно пополняется список авторов, выступающих с самыми разнообразными научно-фантастическими и фантастическими произведениями. Активно работают как фантасты старшего поколения, так и молодежь (да и понятие "молодой" становится весьма относительным! У многих из недавно начавших литературный путь - уже большой багаж).