- Пойдем-ка отсюда, - предложил он. - Найдем местечко получше, чтобы рассмотреть находку.

- Вы взяли не все, - возразил Юргенс. - Там еще одна такая, на пару футов правее.

Лэнсинг подхватил и вторую груду.

- Все?

- По-моему, да. Больше я не вижу.

Они быстро ретировались в коридор.

- Подержи фонарь, - попросил Лэнсинг. - Давай взглянем, что там у нас.

При внимательном рассмотрении находка оказалась четырьмя сложенными листами то ли бумаги, то ли пластика: покрывающий их слой пыли не позволял разобрать, из какого материала. Три листа Лэнсинг сунул в боковой карман пиджака, а четвертый развернул. Лист был сложен несколько раз, и складки распрямлялись с некоторым трудом. Наконец лист был полностью развернут, Юргенс осветил его и сказал:

- Карта.

- Может, это здешние места, - предположил Лэнсинг.

- Наверно. Надо взглянуть попристальнее, при более хорошем освещении.

На листе были нанесены линии и странные пометки, а рядом с некоторыми пометками - цепочки знаков - наверно, названия населенных пунктов.

- Генерал велел аукнуть, если что найдем.

- Это подождет, - ответил Лэнсинг. - Давай сперва разберемся с остальными комнатами.

- Но это может быть важно!

- Через час это будет ничуть не менее важно, чем сейчас.

И они продолжили поиски, но так ничего и не нашли - во всех пыльных комнатах было пусто, хоть шаром покати.

На полпути обратно по коридору они услышали отдаленный гулкий крик.

- Кто-то что-то нашел, - сказал Юргенс.

- Вероятно. Вот только где?

Крик, отражаясь от многочисленных стен просторного подвала, перекатывался гулким эхом, спутав все направления. Казалось, он звучит повсюду.

Торопливо проскочив остаток коридора, они вышли к подножию лестницы, но определить направление на крик не удалось и здесь. Порой даже казалось, что звук доносится из того коридора, который они только что покинули.

Затем в правом коридоре заплясал огонек.

- Это Генерал и Сандра, - сообщил Юргенс. - Значит, находку сделали Пастор и Мэри.

Но не успели они отойти на несколько шагов, как на них обрушился запыхавшийся Генерал.

- Вы здесь, - отдуваясь, выдохнул он. - Значит, вопит Пастор. Мы не могли разобрать, откуда доносится крик.

Уже вчетвером они бросились в центральный коридор. В дальнем его конце они влетели в комнату, оказавшуюся намного больше любой из тех, где побывали Юргенс и Лэнсинг.

- Можете прервать свой кошачий концерт, - гаркнул Генерал. - Мы здесь. Из-за чего столько шума?

- Мы нашли двери, - заорал Пастор.

- Ну, черт вас дери, мы тоже! - рявкнул Генерал. - Все нашли двери!

- Если вы на минутку умолкнете, мы покажем, что у нас тут. Это иные двери.

Лэнсинг, подойдя к Мэри, увидел на дальней стене комнаты ряд круглых огней - не слепящий свет фонарика и не пляшущие отсветы костра, а мягкое сияние солнца. Все огни находились примерно на уровне глаз.

Мэри обеими руками вцепилась в его правое плечо.

- Эдуард, - произнесла она дрожащим голосом, - мы нашли иные миры.

- Иные миры? - тупо переспросил он.

- Там двери, а это дверные глазки. Погляди в глазок, и увидишь мир.

Они подталкивала его вперед, а он, все еще не в силах поверить, медленно подошел к одному из светлых кругов и остановился.

- Посмотри, - трепеща, сказала Мэри. - Посмотри и да узришь. Это мой любимый мир. Он нравится мне больше прочих.

Лэнсинг пошел еще ближе и заглянул в глазок.

- Я зову его миром цветущих яблонь, миром синей птицы, - сказала Мэри за его спиной.

И тут он увидел мир.

Перед глазами Лэнсинга раскинулось спокойное, ласковое пространство, покрытое густой, чуть ли светящейся от свежести зеленой травой. Посредине луга бежал сверкающий ручей, а трава пестрела голубыми и желтыми цветами. Желтые напоминали колеблющиеся на ветру нарциссы, а голубые, чуть пониже желтых и потому полускрытые среди травы, взирали на него, как множество испуганных глаз. На вершине холма в отдалении росла рощица низеньких розовых деревьев, скрытых от взгляда сплошным ковром своих удивительно розовых цветов.

- Это дикие яблони, - донесся до него голос Мэри. - Розовым цветут дикие яблони.

Этот мир был напоен ощущением свежести, словно ему было не более минуты от роду - омытый весенним дождем, высушенный и расчесанный ласковым ветерком, отполированный до блеска нежными солнечными лучами мир.

И больше ничего - только покрытый миллионами цветов зеленый луг, сверкающий на лугу ручей и розовое сияние цветущих яблонь на вершине холма. "Этот мир прост и незамысловат, но ничего иного от него и не требуется, - подумал Лэнсинг, - этого больше чем достаточно".

Отвернувшись от глазка, Лэнсинг взглянул на Мэри.

- Это чудесно.

- Я тоже так думаю, - подхватил Пастор. Впервые со времени знакомства с ним Лэнсинг увидел, что уголки рта этого человека не изогнулись книзу в гримасе неудовольствия. Его вечно тревожное озадаченное лицо наконец-то разгладилось и осветилось покоем.

- Вот в некоторых других, - содрогнувшись, произнес Пастор, - вот там... А сей...

Теперь Лэнсинг обратил свое внимание на дверь, в которой был сделан глазок, и увидел, что она несколько больше обычных дверей и сделана из чего-то наподобие прочного металла. Петли были сделаны так, чтобы дверь открывалась наружу, в иной мир, и прочно застрахована от случайного открывания мощными засовами, неколебимо покоившимися на своих местах. Удерживались засовы укрепленными в стене дополнительными болтами.

- Это лишь один из миров, - сказал Лэнсинг. - А каковы другие?

- На этот они непохожи, - ответила Мэри. - Пойди да посмотри.

Лэнсинг заглянул в следующий глазок. Там открывался арктический пейзаж: обширное снежное поле, вихрь яростной вьюги. Сквозь кратковременные разрывы в метельной пелене ослепительно проблескивал вознесшийся к небу ледник. Хотя холод сюда и не добирался, но Лэнсинг невольно поежился. Ни единого признака жизни - лишь снежные вихри да сверкание льда.

В третьем глазке он увидел голую каменистую поверхность, местами скрытую под глубоким слоем зыбучего песка. Разбросанные по скале камешки вели себя, как живые - перекатывались и подпрыгивали, увлекаемые вперед силой несущего песок ветра. В нескольких шагах от взора все заволакивала тускло-желтая пелена летящего песка, словно в этом мире не было не только горизонта, но и расстояний.