Самое важное, помилование, дарованное государственным служащим, было окончательным и не подлежало отмене. Губернатор Босли положил десять документов в картонную папку, в которой уже был один документ. Слабо улыбаясь в камеры, он встал и прошёл к трибуне.

- Леди и джентльмены, вы являетесь свидетелями моего последнего действия в качестве губернатора этого великого штата. С печалью в сердце сегодня я ухожу с этого престижного поста…

Клерк забрал папку и поместил каждый документ внутрь соответствующего конверта. С адвокатом, представляющим интересы каждого человека, свяжутся, а заключённых оповестят. Если каждый заключённый примет это решение, помилование нельзя будет отменить. В заключении, суды уведомят о каждом помиловании. Из-за суеты и накала эмоций даже клерк не поняла, что зарегистрировала одиннадцать помилований вместо десяти.

Дальше по улице от здания законодательного органа штата, в другом офисном здании, адвокат Джейн Эллисон нервно расхаживала по своему маленькому кабинету, желая, чтобы её телефон зазвонил. Это было её первое прошение на помилование. Она с нетерпением ждала приговоры суда присяжных - приговоры, которые определят свободу и будущее её клиентов. Каким-то образом сейчас все казалось другим – сюрреалистичным. Её клиентка уже потеряла свободу и будущее, решив не оспаривать обвинение в покушении на убийство.

Джейн помнила, как стояла рядом с мисс Николс с ошеломляющим чувством беспомощности – абсолютным бессилием – пока они слушали, как судья обсуждал последствия заявления Клэр. Еще в юридической школе Джейн научилась оставаться эмоционально отстраненной от своих клиентов. И у неё это успешно получалось. Это было вопросом выживания. Она не смогла бы помочь своему следующему клиенту, если бы её мысли задержались на том деле, которое она провалила. Однако в тот день, год назад, Джейн хотелось сидеть и рыдать вместе с Клэр Николс. Всё это было так неправильно.

Время шло, и времена года сменяли друг друга. Новые клиенты появлялись и исчезали. Открывались новые возможности. Адвокат Эллисон теперь практиковала в фирме, расположенной в самом сердце столицы Айовы. Жизнь была очень насыщенной. Джейн оставила прошлое позади до того момента, как три дня назад курьер доставил официальное письмо с пометкой: «Конфиденциально: адвокату Джейн Эллисон». Внутри конверта она обнаружила заполненное прошение на помилование для Клэр Николс. От Джейн не требовалось никакого вмешательства, кроме как подписать в качестве адвоката, представляющего интересы клиента. Приложенная отпечатанная записка была короткой:

«Мисс Эллисон, может быть, вы помните клиентку, которая был у вас с год назад, Клэр Николс. Вы найдёте приложенное прошение на помилование для губернатора Босли. Как вы, наверное, знаете, его время на посту подходит к концу. Всё, что от вас требуется, это ваша подпись. Также вы найдёте гарантированный чек, который возместит ваше участие. Спасибо».

Возможно, дело в чеке на сто тысяч долларов к выплате наличными или неподписанная записка, но идея взяться за выполнение данной задачи кричала о неправильности происходящего. Какой адвокат в здравом уме возьмется за такое и примет оплату от анонимного источника? Её будущее, а также лицензия на право заниматься адвокатской деятельностью напрямую зависели от этого решения. Джейн знала, что должна проконсультироваться с партнёрами своей фирмы. Таково было её намерение до того, как маленький цифровой индикатор внизу экрана её компьютера привлёк её внимание: «16:32». Офис губернатора всего в десяти минутах ходьбы.

Джейн доставила подписанное прошение.

Сейчас она нервно ожидала будущего. Решение губернатора было принято. Джейн посмотрела его пресс-конференцию по интернету. Меряя шагами свой кабинет, она усомнилась в этичности и легальности своего решения. Если телефон не зазвонит, если помилование не будет даровано, никто никогда не узнает, что она заполнила прошение. Чек останется в её картотеке. Не зависимо от решения губернатора, обналичивание денег казалось аморальным и неэтичным.

На стене во впечатляющей рамке из дуба, матовой на фоне изысканного заднего покрытия из сланца, находился её диплом Университета Айова, Юридического колледжа. Официальная печать отражала свет даже через стекло. Могло ли решение прийти на помощь этой женщине и взяться за выполнение данного задания свести на нет все годы её обучения?

Она продолжала мерить шагами пол, покрытый ковром. У неё была масса работы, которой стоит заниматься. Но после пресс-конференции, произошедшей час назад, она не могла ни на чем сосредоточиться, кроме своего желания, чтобы телефон зазвонил. Если в ближайшее время звонок не прозвучит, то этого не произойдет никогда.

Мысли Джейн наводнили воспоминания о деле Клэр Николс. Идея потребовать помилования никогда не приходила ей в голову, но это была хорошая идея. Ее только пугал – чёрт, как он, должно быть, пугал человека, приславшего ей заявление – Энтони Роулингс. Этот человек был чрезвычайно влиятельным. Произойдут последствия, если помилование действительно даруют. Джейн гнала эти мысли от себя. Она не могла сейчас думать об этом. Могла только ждать.

Она глубоко погрузилась в свои мысли, так что от звонка телефона её сердце пустилось вскачь, а тело вздрогнуло.

Какое-то время она глядела на телефон. Это происходит в её воображении? Звонок исходит от маленького пластикового телефона? Потянувшись дрожащей рукой к трубке, она припомнила навыки, приобретённые в зале суда, и придала твёрдости своему голосу:

- Здравствуйте. Да, это Джейн Эллисон…

От того как Джейн сжимала руль, у неё побелели костяшки пальцев. Поездка из Де-Мойна в Митчеллвилл заняла меньше тридцати минут, ведь в два часа дня дорожное движение не было проблемой. Проблема, засевшая в голове у Джейн, заключалась в постоянной работе под радаром. Ни одна живая душа на планете Земля не знала, чем она занималась. И это добавляло загадочности. Передней растянулось разделенное пополам мартовское небо – серое над серым. Оттенки не были одинаковыми, но все равно ничем не отличались друг от друга. Просто облака на облаках. Повернув на восток на автомагистраль I 80, Джейн подумала о заключённой, которая находилась всего в нескольких милях впереди. В её дипломате, на сидении рядом с ней, лежал документ, состоящий из одной страницы, который изменит жизнь Клэр Николс навсегда.

Три дня назад этого документа и в помине не существовало. Джейн Эллисон спрашивала себя о прошении и чеке. Правильно или неправильно то, что она решила оставить данное дело в тайне? В мире денег и влияния у любого могло возникнуть искушение сообщить Энтони Роулингсу об её угрожающих поисках.

Она никого не обвиняла в том, что совершает что-то неправильное. Всё дело было в том, что Клэр сделала заявления, утверждения, требующие от неё настоящего мужества. Как туман, поднимающийся с поверхности озера в прохладное вечернее небо, её признания испарились. Больше года спустя ни у кого – даже у пронырливых репортёров - не возникло даже малейшего желания рассмотреть возможное наличие у золотого мальчика Айовы другой личности. Тихий голосок в душе Джейн предупреждал её о том, чтобы она ни с кем не делилась своей настоящей деятельностью. Как только всё будет сделано, она запросит встречу с партнёрами фирмы. Бог даст, они поймут. В данную минуту Джейн решила беспокоиться за Клэр, вместо возможных личных последствий.

Невероятно, но в список помилованных людей, обнародованный средствами массовой информации вслед за пресс-конференцией, имя Клэр Николс не было включено. Но между тем в распоряжении Джейн этот документ имелся. Въезжая на парковку для посетителей, Джейн Эллисон дрожала от предвкушения. Четырнадцать месяцев назад она не смогла помочь своей клиентке. Сегодня она это сделает.

Восторг испарился от неожиданно нахлынувшего осознания. Джейн застыла как вкопанная с рукой на двери, парализованная пришедшей мыслью о том, у кого могут быть в наличии сто тысяч долларов на освобождение Клэр из тюрьмы. Она уверовала в предположение, что это тот, кто опасался Энтони Роулингса. Что, если вместо человека, боящегося его, это был он сам? Такое могло быть? Но зачем?