Сергей подумал, неохотно согласился и спрятал пистолет во внутренний карман пиджака.

Водитель вскоре появился, совершенно цветущий. Широко улыбаясь, сел в машину, и, что-то радостно трандыча, повел машину обратно, к цивилизации. Довез до какой-то площади с несколькими стоявшими в ряд машинами и микроавтобусами, повернулся к Киру и выдал длинную тираду. Кир благосклонно кивнул, одарил водителя еще одной купюрой, от которой тот дошел почти что до благоговения и вышел из машины, бросив Сергею:

- Приехали. Автовокзал, типа.

Узнав, что они собрались ехать на такси аж до Баянхонгора, вокруг них собралось, по подозрениям Сергея, все имеющее водительские права население монгольской столицы. Сергей, вообще-то, не жаловался на неизвестность, но подобного внимания к своей персоне он не ощущал еще ни разу. Кир уверенным ледоколом продвигался вперед, раздвигая толпу и таща за собой Сергея, пока, по одному ему видимым признакам не остановился у, ничем не выделяющейся, подержанной Тойоты. Завертел головой, и тут же, как чертик из табакерки, появился водитель, бросился открывать двери, протирать стекла и кресла, на двух языках рассыпаясь в похвалах проницательности дорогих гостей, выбравших самую лучшую, самую быструю и комфортабельную машину во всей Монголии. Остальные водители потихоньку разочарованно разошлись.

Тронулись сразу, как только водитель убедился в платежеспособности пассажиров. Кир мельком продемонстрировал ему плотную пачку долларов, чем вызвал у водителя готовность везти их хоть до Австралии. Выехали за город, заправились на заправке настолько архаичной, что Сергей даже заподозрил, что она специально поддерживается в таком виде, чтобы развлекать туристов. Уже километров через двадцать все приметы за окном автомобиля исчезли, и от горизонта до горизонта потянулась плоская, как стол, степь. Кир поначалу негромко переговаривался с водителем по-монгольски, потом замолчал, как показалось Сергею, разочарованно, и начал смотреть в окно, хотя на что там было смотреть - Сергей не представлял. Сам Чесноков откровенно скучал.

Стемнело быстро, как темнеет только на юге - только что солнце еще заливало горизонт багровыми переливами и вдруг, как будто кто-то щелкнул гигантским выключателем, вокруг разлилась совершенная темнота. Сергей то просыпался, то опять проваливался в темноту. Кир же, против ожидания, не спал, а молча смотрел вперед, на пятно света, бегущее по белой дороге. В какой-то момент Сергею показалось, что он заметил промелькнувшие на обочине силуэты людей и тут же машина начала тормозить.

- Зачем останавливаемся? - настороженно спросил Кир.

- Люди, - сказал водитель таким тоном, будто это все объясняло, - надо подвизти.

- Не надо, - убедительно сказал Кир, - поехали дальше, я заплачу.

- Надо, - настойчиво повторил водитель, продолжая останавливаться, и добавил что-то по-монгольски.

Кир, оскалившись, вытащил пистолет и направил его водителю в голову:

- Поехали, - и, Сергею, - доставай ствол.

Водитель что-то горячо заговорил по-монгольски, но Кир его весьма своеобразно перебил, просто выстрелив в боковое стекло.

- Я тоже умею машину водить, - сказал он почти ласково. Тут сзади, метрах в пятидесяти мелькнула пара вспышек и донеслись хлопки.

- Стреляй на вспышки, - бросил Сергею Кир, и, уткнувши ствол в висок водителю, прорычал:

- гони, сука!

Машина тронулась. Похоже, преследователи почувствовали, что добыча уходит - захлопали выстрелы, засверкали вспышки, в левом верхнем углу заднего стекла вдруг образовалось отверстие с сеткой трещин по бокам. Сергей, громко выругавшись, навел пистолет на вспышки и несколько раз выстрелил. Машина, набирая скорость, летела по шоссе. Вспышки остались вдали и вскоре пропали. Так ехали еще минут десять: Кир, молча, оскалившись, держал пистолет у виска водителя, Сергей негромко матерился.

- Стой, - сказал Кир.

Машина плавно остановилась, водитель повернулся к Киру и начал что-то говорить жалобно-просительным тоном.

- Возьми его на мушку, - сказал Кир Сергею, и, убедившись, что Сергей его понял, вышел из машины.

Подошел с водительской стороны, открыл дверь и выдернул водителя наружу. Тот не сопротивлялся, только говорить стал громче и быстрее. Кир бросил что-то короткое, сел на водительское сиденье. Газанул, и, с пробуксовкой, рванул с места.

Так, в мрачном молчании ехали часа два.

- Ну, че ты дуешься? - спросил вдруг Кир, - мне это нравится ничуть не больше, чем тебе.

Чесноков молчал.

- Не должно было этого быть, - сказал Кир тише, - что-то не так. Бля!

Последнее восклицание относилось стоящему на обочине типу со светоотражающими полосками на одежде, вдобавок, машущему чем-то, смахивающим на мухобойку. Кир затормозил, молча сунул за приопущенное стекло стодолларовую купюру, подождал, пока она исчезнет, и поехал дальше. Сергей только мрачно вздохнул.

На дороге до Баянхонгора местные ГАИшники останавливали их раз десять. Большинство удовлетворялось ста долларами, но раза три Киру приходилось выходить, садится в стоящую рядом машину с мигалкой, откуда он всякий раз возвращался злой и взъерошенный. А один раз их вообще вытащили из машины и положили лицами в асфальт. На этот раз, похоже, денежного варианта не хватило и Киру пришлось обратиться к своим сверхчеловеческим способностям. Во всяком случае, Сергей не видел иных причин, почему окружавшие их вооруженные люди вдруг молча сели в свой раскрашенный джип и уехали.

Баянхонгор был похож на старого, видавшего виды солдата-стражника, охраняющего степь от пустыни, начинающейся сразу за последними домиками города. Невысокие серые дома хмуро следили за нежданными гостями своими окнами-бойницами. Людей на улицах было мало, и те, что встречались, казалось, старались поскорее исчезнуть из поля зрения. Кир довел машину по главной улице до пятиэтажного угрюмо-торжественного здания под монгольским флагом, вышел и канул в темноте входа. Появился минут через десять, еще более мрачный.

- Дорога в пустыне плохая, на обычной машине не проехать. В Ден-Тереке экспедиция должна была быть, но говорят, что ее нету. Так что никто туда не поедет, нам придется самим. Это, во-первых. А во-вторых, вездехода, да еще в настолько хорошем состоянии, нам здесь не найти, придется верхом. Ты верхом ездишь?