Лев Игнатьевич Шилов, закончив балконные процедуры - семнадцать приседаний, руки вперед, в стороны, вверх, - уже мурлыкал в ванной "Солдат всегда солдат", тщательно выбривая щеки (в три часа утверждение устава и инструкций КВР в горжилкомхозе).

Настроение у него намечалось бодрое, ванны умягчили поясницу, а в споре с водорасхитителями у него прибавился еще один весомый аргумент.

- Итак, товарищи, представьте себе, - репетировал он, намыливая подбородок, - предстоящую выпускницу школы Елену Петровну Неверующую! Она возвращается с похвальным листом в руках, в бальном платье, несет документ, который открывает ей путь в нашу светлую жизнь (некоторое преувеличение всегда возможно, считал Шилов), и вдруг - на нее выливают ведро воды! Платье всмятку, похвальный лист в грязи! Что может подумать о будущем наша юная квартиросъемщица после такого удара?!. Мир кажется ей разбитым! И это в то время, когда весь наш народ, напрягая все усилия, заканчивает очередную пятилетку! Я не буду касаться уголовно-процессуальной стороны этого вопроса: порча документа и платья. Коснемся лишь одного: экономии воды. Что значит ведро Н20 в наших условиях, когда передовые предприятия отрывают от своих нужд последнюю кружку для населения. Жильцы наших двух домов перешли уже на электробритвы, чтобы экономить воду на бритье, а я лично развожу мыльную пену туалетной водой, чтоб сэкономить хоть двадцать грамм этого ценного продукта!..

Не думайте, что Лев Игнатьич погрешил здесь против истины, он действительно разводил мыльную пену с помощью одеколона "Туалетная вода" фабрики "Восход", это заодно и освежало. Он уже хотел продолжить чтение своего доклада, где скрупулезно подсчитал, в каких изделиях больше всего воды, чтобы призвать к сокращению их выпуска, но в этот момент он вдруг вспомнил, что не знает фамилии квартиросъемщицы из соседнего дома, пролившей ведро. Он бросился к телефону и только тут заметил, что с балконного перильца свисают крупные капли, а на полу перед балконной дверью целая лужа!

Шилов выскочил на балкон и остолбенел: по переулку бежали ручейки. Дрожащей рукой он набрал Бюро прогнозов. На вопрос, шел ли сегодня дождь, Лев Игнатьевич услышал язвительный смешок, после чего женский голос ответил: "Вы в своем уме, гражданин?", и повесили трубку.

Шилов поколебался и позвонил в горжилкомхоз. Уточнив, что совещание не переносится, он спросил насчет дождичка.

- Да где его взять, Лев Игнатьевич, хоть экстрасенсов проси!

- А седни брызгало ведь? - вроде спросил, вроде сказал Шилов.

- Вы только встали, наверное? - удивилась секретарша Ивана Алексеевича. Тридцать семь сегодня, а вы - брызгало!

- Да я дежурил ночью, поэтому... - замялся Шилов и, наскоро попрощавшись, положил трубку.

Странный стук заставил его обернуться: с крыши капало. Лев Игнатьевич выскочил на балкон и долго стоял, не веря своим глазам: с крыши капало! А на небе действительно не было ни облачка, и парило так, что мокрые крыши быстро подсыхали.

"Так, спокойно, не волноваться! - сказал себе Шилов. - Надо все обдумать. Чтобы так обильно смочить переулок, нужно... хм, это ж крыши, балконы, полторы тыщи литров как минимум!.. Это уже серьезно и попахивает международной провокацией!"

- "Джонни, ты меня не знаешь, ты мне встреч не назначаешь..." - запел голос, и донесся он из той самой 18-й квартиры, ответственная за жилплощадь которой и совершила злоумышление с водой. Первое злоумышление, за которым теперь последовало второе, совершенное неведомо кем. Голос показался Шилову странным, неестественным. "Какая тут связь?!" - пробормотал он.

Петр Иванович Неверующий, привыкший до всего доходить собственной головой, пребывал в растерянности. Упав в итоге ночной чертечтовины, он схватил большую шишку на затылке и плохо помнил вообще, что тогда произошло. Кроме того, в цехе прохладительных напитков номер два произошла серьезная утечка фруктовой эссенции в количестве пяти литров: мойщица стеклотары Бубнова опрокинула бутыль и та разбилась. Вследствие этого эссенцию надо было списывать, и Неверующий настаивал, чтобы убыток в размере 160 рублей списать за счет Бубновой С. А., а директор предлагал за счет производства. Спор вышел серьезный, и директор Яблоков наорал на Неверующего. У Петра Ивановича разболелась голова, и он ушел расстроенный домой, забыв обо всех ночных приключениях.

К ночи голова отошла, и Петр Иванович, вспомнив о методичке по текущему и перспективному планированию, решился ее закончить, сел за стол, разложил листы, взял ручку и... Да, именно в этот миг послышалась странная и нежная мелодия, град капель пробарабанил по листьям, и светящееся тело, подобно комете, мелькнуло в воздухе. Неверующий завороженно смотрел в раскрытое окно, за которым открывалась бездна. Звезд было так много на небе, что Петр Иванович даже поразился их количеству. Никогда ему не доводилось видеть еще так много звезд.

Запел, зашуршал в листве дождь, и Неверующий отложил ручку и все вспомнил. Только что вот это такое было, он не знал. Сон или явь?..

- Явь, Петр Иваныч, - послышался голос. Неверующий вздрогнул и, оглянувшись, увидал на кожаном старом диванчике с высокой спинкой и зеркальцем, встроенным в кокошник спинки, вчерашнего незнакомца.

- Это не сон, Петр Иваныч, - улыбнувшись, повторил незнакомец, и десятки мелких морщинок разбежались от глаз по лицу.

Неверующий во все глаза смотрел на незнакомца. Он был по- прежнему в белой блузе, в черных бархатных штанах с подвязками и остроносых башмаках. Теперь незнакомец не просвечивал, но странное свечение все еще исходило от тела, и от этого света видна была паутина в углу. "Совсем обленились бабы!" - взглянув на паутину, подумал Неверующий о своих домашних.

А про свечение Дождю недавно все объяснил Мудрый Ворон, живший под Бобруйском. "Это душа светится, проглядывает, - сказал он. - У каждого талантливого существа душа светится. И у человека тоже. У совестливых она краснеет, у злодеев чернеет, у завистников желтеет, а у добрых и талантливых светится". Ворон долго не мог прокаркаться. Чувствовал он себя скверно, мучил кашель, к тому же он курил втихаря, хоть и знал, что нельзя. "К тому же Старик тебя любит и по блату тебе света подбавил, вот ты и светишься во всю ивановскую... Посиди со мной немного, - покашляв, сказал Мудрый Ворон. Я все равно скоро умру, а мне от твоего света тепло... Глупый ты только", помолчав, заключил Мудрый Ворон.