А папа в это время поил маму водой и давал ей капли от слез. В одной руке у него был стакан, а в другой - бутылочка с лекарством.

Вдруг сразу зазвонили телефон и звонок у входной двери. Вся квартира наполнилась звонками. Папа метался от одного звонка к другому, но руки у него были заняты, и он не мог отпереть дверь и взять телефонную трубку тоже не мог. А мама была без сил.

Наконец он догадался поставить все на стол и отпер дверь. Вошла тетя Машенька. Папа с ней даже не поздоровался, а бросился к телефону. Он услышал грозный голос:

- Почему это у вас телефон то занят, пищит по-комариному - «пи… пи… пи… пи…», то жужжит по-шмелиному -«буууу… буууууу… буууууу…» - значит, свободен, а вы не отвечаете? Непорядок!

- Да я… - попробовал объяснить папа, но грозный голос перебил его:

- Почему это вы не прибыли на станцию Пролетарская вместе с сыном Травкой и его мамой, лучшей певицей и поэтессой поликлиники номер сорок?

- Да она…

- Или вы поддались уговорам пионеров и вступили в военную игру? Кошмар!

- Да мы…

- За это все вы приговариваетесь к приезду в следующее воскресенье на станцию Пролетарская, где и будете спущены с Московской горы задом наперед и с завязанными глазами!

Папа слушал и ничего не понимал. Это говорил дядя Лева Измайлов. Он шутил. Но папе было не до шуток. Он проговорил упавшим голосом:

- У нас сын пропал…

- Что? Что такое? Травка? - заволновался Измайлов. - Мы сейчас же, сейчас же приедем к вам! Все выясним и все наладим. Такой сообразительный человечек - и вдруг пропадет? Да никогда в жизни!

Когда выяснилось, что на Московских горах нет Травкиного папы, а Измайловы уехали, капитан и Солнечкин папа решили отправить в Москву телеграмму, чтобы Травкины родители не беспокоились.

Но, во-первых, Травкин папа, может быть, еще и не вернулся домой. Тогда мама получит телеграмму, удивится, разволнуется, расстроится - и все зря.

А во-вторых, на маленькой железнодорожной остановке возле электростанции капитана телеграфа не было, до ближайшего телеграфа нужно было идти на лыжах целый час, не меньше. В Москву Травку решили отправить электричкой. Не тащить же его через поле и лес обратно на Пролетарскую. Ему и самому будет интереснее: из Москвы он уехал на паровозе, а в Москву приедет на электропоезде.

Ближайший электропоезд шел в семь. Пока телеграмма дойдет, Травка и сам будет уже дома.

Обсудив все так подробно, они и решили пока идти к капитану обедать. Времени у них было достаточно.

Капитан жил один в маленькой квартирке при самой электростанции.

У него была такая электрическая плита, что на нее можно было ставить сразу сколько угодно сковородок, чайников и кастрюль. Лишь бы хватило места.

На сковородке жарилась яичница с сосисками, в кастрюльке варилось какао на молоке, а в другой кастрюльке - картошка. А сам капитан чистил в это время леща величиной по крайней мере с поросенка. Супа не было. Но, сказать по секрету, Травка и Солнечка не очень любили суп.

Травка спросил потихонечку:

- Ты что больше всего любишь?

- Мороженое, - прошептала Солнечка.

- Я тоже…

Капитан не мог слышать их разговора. Но не зря говорил он пионерам, что он маг и волшебник и видит все насквозь.

Он подмигнул Солнечкиному папе:

- Займитесь-ка, лейтенант.

Солнечкин папа вскрыл банку сгущенного молока, разбавил его обыкновенным, накрошил туда засахаренных фруктов и вылил все это в небольшое серебряное ведерко с электрическим шнуром. Потом он отворил белую дверцу рядом с плитой. Это была дверь небольшого шкафа, вделанного в стену. Он поставил ведерко в шкаф, а вилку, которой кончался шнур, воткнул в штепсельное гнездышко на стене шкафа. В ведерке зажужжала электрическая мешалка. Тогда он плотно затворил дверь шкафа и повернул большой черный выключатель рядом с дверью.

К концу обеда Солнечкин папа достал из шкафа ведерко и торжественно поставил его на стол. Оно мгновенно покрылось таким пушистым инеем, какой бывает ранним утром зимой на деревьях.

А внутри ведерка получилось самое настоящее мороженое. Только еще вкуснее, чем обыкновенное.

Оказывается, это был холодильный шкаф. В нем электричество вырабатывало… мороз!

Настала пора расставаться. Травка сказал на прощанье:

- Солнечка, ты приезжай к нам в гости. Я тебе покажу нашу общую железную дорогу, трехтрубный крейсер, лифт и куклу Мальвину.

- Хорошо, Травочка, приеду.

- Я напишу тебе письмо. Я теперь адрес запомнил на всю жизнь: станция Пролетарская, начальнику станции, для Солнечки. А мой адрес: Петровский парк, Новые дома, корпус «Б», шестой этаж, квартира шестьдесят восемь.

Солнечка почему-то вздохнула:

- Да… Кукла Мальвина должна быть с голубыми волосами. Помнишь - в сказке «Золотой Ключик»? А у вас с оранжевыми…

- А мы к твоему приезду ее перекрасим. - сказал Травка. - Я теперь знаю: волосы нужно красить клеевой краской. А то мы пробовали акварельной - ничего не выходит.

Солнечкин папа сказал довольно серьезно:

- Отличный рецепт, - и сейчас же улыбнулся.

Он посадил дочку на плечи, стал на лыжи и отправился в снежное поле.

А Травка с капитаном пошли на платформу, где была остановка электропоезда.

Уже темнело. Вдали показались красные и белые огоньки и большой белый светляк над самыми рельсами. Вверху вспыхивали электрические искры. Это приближался электропоезд.

В общем, он был похож на поезд метрополитена - тоже без трубы и без пара. Но вместе с тем он был похож на трамвай. Только вместо дуги у него на некоторых вагонах было довольно сложное приспособление, вроде громадной коробки без стенок -одни ребра.

Он сигналил, как поезд метро, но гораздо пронзительнее и дольше.

Поезд остановился. Оттуда вышел помощник машиниста и стал наблюдать за посадкой. Капитан, ни слова не говоря, вошел с Травкой в кабину.

Против переднего стекла поезда сидел машинист. На плечах у него блестели серебряные погоны. Машинист сразу узнал капитана:

- Здравствуйте, товарищ капитан!

- Здравствуй, товарищ техник-лейтенант, - ответил капитан. Потом пожал машинисту руку и сказал: - Слушай, Васенька, друг мой: сделай для меня большое одолжение. Ведь ты сейчас меняешься в Москве?

- Да, это последний рейс.

- Возьми ты этого мужичка, доставь в Москву, а там отвези его, куда он скажет.

- Да ведь нельзя же посторонним в кабине машиниста, товарищ капитан!

- А ты его можешь впустить в вагон. Дверь-то у тебя сзади есть. Сделаешь?

- Сделаю.

- Ну, есть.

Капитан снова пожал руку машинисту, потом наклонился к Травке, потрепал его по щеке и выскочил из вагона.

Все это произошло в какую-нибудь минуту.

Вместо капитана в кабину вскочил помощник машиниста и сказал: «Вперед!» Машинист дал сигнал, положил левую руку на громадную кнопку, похожую на гриб, правой рукой взялся за медную рукоятку и повернул ее. Под поездом раздалось громкое шипенье. Это воздух выходил из тормозов. Тормозные колодки отпустили колеса. Машинист нажал гриб, моторы загудели, поезд тронулся и пошел, развивая скорость.

Рядом с машинистом стал его помощник, тоже в погонах, но не серебряных, а черных с зеленым кантиком.

Впереди один за другим загорались зеленые огоньки семафоров. Скоро стала видна целая цепочка зеленых огоньков.

- «Зеленая улица», - сказал помощник.

- Отлично! - ответил машинист.

Поезд мчался все быстрей и быстрей.

В квартире Травки раздался звонок.

Папа и мама оба вскочили и побежали отпирать. Они все еще надеялись, что вернется Травка.