- А ты ведь знаешь этого человека, - вдруг четко произнесла Рита, пристально глядя в глаза Степану.

- Обалдела ты, что ли? - вскочил с места Степан и потянулся к бутылочке с вишневым ликером. - Ну ты даешь! Замучила меня. Я целый день скитался по Москве, одинокий, неприкаянный, промерзший, голодный, почти без денег... Прихожу к тебе, сижу на лестнице, терпеливо жду... Приходишь ты, а затем какой-то бешеный придурок подбегает и начинает волтузить меня о стену. А теперь ты такое городишь... Нелепость какая! Надо же такое придумать! Уйду вот, брошусь под машину! Другого-то не остается! Домой нельзя, сюда нельзя, куда идти?!

Он налил себе рюмку ликера и залпом выпил. Щеки его сразу раскраснелись, он как-то очень возбудился, что-то постоянно говорил, пытался рассказывать какие-то истории, но Рита видела, что он очень взволнован. Не испуган, а именно взволнован.

Рита перестала донимать его подозрениями, разогрела мясо с картошкой, и они стали молча обедать.

- Я больше не вернусь домой, - провозгласил Степан, выпив третью рюмку ликера.

- А где же ты будешь жить? - спросила Рита.

- Здесь, - свободно ответил Степан, не раздумывая ни секунды.

- А мое согласие в расчет не принимается?

- Нет, - ответил Степан, жуя мясо. - Вкусно, между прочим получилось, Рит... С мамашей мы только пельменями из пачек питаемся, да вермишелью. Отрыжка да изжога, только и делов-то... Никакого удовольствия от еды...

- Отрыжка, конечно, дело неприятное, - согласилась Рита. - Но учти у меня ты жить не будешь. Я против!

- Тогда пойду на вокзал, напьюсь там и пусть меня заберет милиция... Или вернусь к матери, посижу с ней с полчасика и прирежу ее... Ясно?!!! вскочил он с места, выпучив глаза.

- Прекрати паясничать! - стукнула кулаком по столу Рита. - А с матерью решите вопрос сами, согласись, я тут совершенно не при чем...

- Я решу! - крикнул Степан. - Я так решу, никому мало не покажется. А тебя потом совесть заест, жить спокойно не сможешь!

- Смогу, - ответила Рита и вышла с кухни.

Молча смотрели телевизор. Потом легли спать в разных комнатах. Ворочаясь на постели, Рита почувствовала, что происходящее стало ей здорово надоедать. Какой-то трагикомический триллер порой с весьма зловещими оттенками. И полная неясность, зыбкая мгла, беспросветность... Надо было как-то выходить из положения...

4.

... Раскалывалась голова, изо рта несло смачным перегаром... И постоянно хотелось пить - пить, что угодно, все подряд - сок, чай, воду, кефир. А желательно - пиво, холодное пенное пиво... Но как раз этого было делать нельзя. Начинался рабочий день, и именно сегодня наклевывалось дело, обещавшее неплохую прибыль...

Частное сыскное агентство "Пинкертон" дышало на ладан. Начало оно свою деятельность за здравие, а потом дела пошли все хуже и хуже, а теперь, в декабре, совсем пришли в упадок. Компаньон Игоря Дьяконова, в прошлом офицер морской пехоты, собирался бросить всю эту бодягу к чертовой матери. Заказов почти не было, не на что стало оплачивать аренду помещения, платить налоги, просто не на что жить...

... Вчера вечером Игорю позвонил некий мужчина и сказал, что его кто-то постоянно терроризирует и обещал хорошую сумму за то, чтобы Игорь вычислил его тайных врагов. Вдохновленный Игорь на радостях решил попить с приятелем пива, потом перешел на более серьезные напитки, а к утру был в весьма плачевном состоянии. Однако, он мужественно взял себя в руки, завел свою "девятку" стального цвета и помчался в свой, так называемый, "офис", состоявший из двух маленьких комнат, арендуемых у одного скаредного мужичка, никак не желавшего сбавить цену, а, напротив, активно настроенного на то, чтобы её поднять.

Утро же принесло Игорю глубокое разочарование. Позвонил вчерашний мужик и, постоянно идиотски похохатывая, сообщил, что все выяснил сам и что терроризировал его первый муж его жены, желающий отомстить бывшей супруге. "Я хотел намять ему бока!" - заливался смехом несостоявшийся заказчик. "Но жена отговорила. Она у меня добрая! Добрая, добрая!" - запел он, паясничая и давясь смехом. Потом посерьезнел на минутку и произнес: "Так что извиняйте нас, Игорь Николаевич. Не буду вас больше тревожить". Дьяконов положил трубку и молча пошел в ларек за пивом. Потом долго потягивал пиво, курил и думал о безрадостных перспективах своей сыскной деятельности. Теперь он жалел, что ушел из органов. Он был уважаемый человек, следователь УВД, капитан. Ему поручались важные дела... А теперь что? Мрак один, да и только...

Выпив пива, он пошел бродить по Москве. Заглядывал подряд во все магазины, тупо таращился на дорогостоящие товары, понимая, что ничего не в состоянии купить ни себе, ни жене, ни десятилетнему Ромке. Не в состоянии заменить передние колодки на машине и купить для двигателя хорошего масла. Порой не хватало денег даже на бензин, приходилось экономить на еде...

... День прошел кое-как. Он снова зашел в "офис", посидел, опять вышел, не в состоянии избавиться от нарастающего раздражения на эту собачью жизнь. И зачем он тогда фраернулся, обиделся на критику и подал заявление об увольнении из органов? От добра добра не ищут, воистину это так...

Изрядно накачанный пивом, Дьяконов уже собирался ехать домой, но тут раздался звонок в дверь. Он открыл. На пороге стояла женщина лет тридцати в длинной дубленке с капюшоном. Худенькая, симпатичная, интеллигентная, с большими грустными глазами...

- Здравствуйте, - сказала она. - Это частное агентство "Пинкертон"?

- "Пинкертон", "Пинкертон", - мрачно подтвердил Дьяконов.

- А вы Игорь Николаевич Дьяконов?

- Дьяконов, Дьяконов. Точно так, - говорил Игорь, стараясь не дышать своим пивным перегаром в лицо женщине.

- Мне надо с вами поговорить, - как-то недоверчиво глядя на опухшего Игоря, произнесла женщина. Что-то не очень он соответствовал ни образу красавца и супермена, ни образу частного детектива, способного чем-то помочь. Заметив её взгляд, Игорь одернул пиджак, вытащил расческу и причесал свои густые, с проседью волосы. Взгляду своему постарался придать пронзительный и мудрый вид.

- Моя фамилия Нарышкина. Зовут Маргарита Валентиновна. Я работаю медсестрой в частной клинике вместе с Некрасовой, двоюродной сестрой вашей супруги. Можно пройти? - спросила женщина.

- Пожалуйста, - пропустил её Игорь и захлопнул дверь.

... Через полчаса весь хмель и всю дурь с Дьяконова как рукой сняло. Он снова почувствовал себя прежним - капитаном, следователем, мужчиной. Дело очень заинтересовало его. Он даже не думал в этот момент о вознаграждении, он просто хотел снова почувствовать пульс жизни, он понял, насколько сейчас ему, тридцатишестилетнему здоровому мужчине, важно это ощущение.

- Помогите мне, Игорь Николаевич, - сказала в конце своего повествования Рита. - Зарабатываю я неплохо. Ваш труд будет вознагражден как положено.

- Сочтемся, Маргарита Валентиновна, - с благодарностью поглядел на неё Игорь. - А в обиду мы вас не дадим. Будьте уверены. Я в недавнем прошлом следователь МВД. Имею достаточно большой опыт. И дело буду вести, как положено. По научному! - добавил он и широко улыбнулся. - А теперь я собираюсь домой. Я живу в Очакове. Нам с вами не по пути? Я на машине, могу подвезти.

- Я живу на Комсомольском проспекте, недалеко от метро "Фрунзенская", - сказала Рита.

- Подвезу прямо к подъезду и доведу в целости и сохранности до двери! - заявил Игорь. - Это для нас пустяк! Кстати, насколько я понимаю, вас около двери уже ожидает ваш бывший муж. Мне бы надо взглянуть на него. Только сделаем так, если, разумеется, он там. Вы скажете, что я частник, и вы пошли домой за деньгами, чтобы расплатиться, так как забыли дома кошелек. Остальное - мое дело.

- Хорошо, - улыбнулась Рита. Она, так же, как и Игорь, почувствовала после этого разговора себя как-то увереннее. Этот высокий сильный мужчина с молодым лицом и сильной проседью в густых светлых волосах стал ей очень симпатичен. От него веяло оптимизмом и уверенностью, в его присутствии все страхи и химеры казались пустяками. Хотя сам Дьяконов её историю вовсе пустячной не считал. Потому охотно и взялся за нее...