– Глаза слипаются. – Я села с трудом открывая глаза.

– Выглядишь паршиво. – Олег протянул мне кружку с чаем.

– Спасибо за комплимент.

– Пей.

– Голова болит.

– Поешь, таблетку дам и все у тебя пройдет. – Он пихнул мне тарелку с бутербродами. – Чего делать будешь?

– Надо на работу позвонить. Сказать, что не выйду. – Я вздохнула. – Голова не работает. Ничего не соображаю.

– Вчера у тебя был сильный стресс. Это логично. Ты дома будешь или куда-то пойдешь?

– Пока не знаю. Надо паспорт восстановить.

– Я тебе ключ от комнаты оставлю. Будешь уходить, закрой. Не хочу, чтоб кто-то меня обворовал.

– Думаешь Полина или моя мама у тебя чего-нибудь утащат? – Мне это предположение показалось абсурдным.

– Друзья твоей сестры вполне могут утащить. Мне их рожи не нравятся. А ты отдыхай и отсыпайся.

– Спасибо тебе за помощь.

– Так и должно быть. Мы же не звери. Если что, ты звони.

Он ушел на работу. Я поставила будильник на девять утра, когда открывалась контора от которой я работала и вновь уснула. Будильник не успел прозвенеть. Меня вызвонила бригадир на объекте. Объяснила ситуацию. Больше книг на сайте кnigochei.net Голова гудит. А еще страшно и холодно. Завернулась в одеяло и забилась в угол дивана. Страшно даже шевелится. Почему вчера напали именно на меня? Паника. Привкус метала во рту. Руки дрожат. На улице жарко. Когда эта жара закончится? Все равно. Теперь уже все равно. Потому что я не справлюсь. Выхода нет. Сколько восстановить паспорт? Штраф, новые фотографии, доехать до паспортного стола. Сколько это займет времени? Неделя? Две?До зарплаты примерно столько же. Спросить денег у мамы? Тоже вариант.

Нужно только было набраться смелости. Понять, что ничего страшного не произошло. Такое бывает с каждым. Преступления совершаются каждый день. Да, обокрали. Бывает. Только почему у меня была такая паника? И этот холод? В итоге я решила еще немного полежать. Напало странное состояние, когда вроде спишь, а с другой стороны все видишь и слышишь. Глаза полуприкрыты. С улицы было слышно, как едут по дороге машины. Вечное движение. Колеса цепляют асфальт, моторы ревут. Я ничего не хотела. Не было никакого желания чего-то делать. Даже повернутся на другой бок и то не было сил.

Час. Два. Телефон запищал, сказав, что начинает разряжаться. Надо вставать. Я выползла на кухню. Нашла зарядку. Поставила кофе. Руки дрожали. Может капель каких успокоительных выпить? Нельзя же так нервничать. Кипяток пролила прям на руку. Кружка упала на пол. Больно. Я посмотрела на руку и на ногу. Почему я не отскочила? Все как в замедленной съемке. Больно. Надо обработать ожог. Чем его обрабатывать?   В аптечке должна быть специальная мазь. Аптечка в комнате. Я выключила плиту. Огонь мне точно больше не понадобится. Наигралась. Постучалась к своим родным. В комнате разложены вещи. Чемоданы. Точно. Они же завтра улетают на юг. Теплое море, солнце. Мне же...

– Ты откуда такая вылезла?

– Аптечку дай, пожалуйста. – Показываю маме руку. Она сразу достает коробку с лекарствами. Мазь охладила, сняла боль.

– Валь, куда ты катишься? На тебя смотреть больно. Что тебя так кривая дорожка притягивает? Почему нельзя жить нормально? Как все? Выйти замуж и...

– И что? Посветить себя мужу и карьере? У меня не получилось. Я попыталась. – Меня начало трясти. Нервы не выдержали нагрузки. Паника. – Мам, можешь денег дать?

– Нет.

– Мне нужно паспорт восстановить. Украли.

– Пить меньше надо и шататься неизвестно где.

– Я не пила. Ограбили. У меня даже бумага есть. – Меня трясло все сильнее.

– Посмотри на меня. Опять за старое принялась? Ты не думай, что я это терпеть буду. Быстро из дома выгоню.

– Ничего я не начала. – Бессмысленный разговор.

– Ведя такой образ жизни, на помойке закончишь.

– Значит судьба у меня такая.

– И куда ты?

– Диван чужой занимать.

Ноги ватные. Они слушались с трудом. Появился срах, что упаду и не встану. Еле до дивана доползла. Я расплакалась. Усталость смешалась с нервным напряжением. Сколько так прошло времени? Я потеряла счет минутам, часам. Какая разница? Это все такой пустяк. Вся жизнь это пустяк. Даже зацепиться не за что. Одна серая полоса. Надо что-то поменять. Только нужно понять, что менять.  А время идет своим чередом, даже если на него не смотреть. Я услышала, как мама жалуется на меня отцу. Они поругались. Прям как будто мне шестнадцать лет. Сами же сказали, что я должна выплыть самостоятельно. Я и пытаюсь. Полина о чем-то звонко щебечет. У нее пока нет таких проблем как у меня. Но мне совсем не было завидно. Рано или поздно черная полоса наступает у каждого. Или серая. Унылая серая полоса. Почему так холодно? Нашла одеяло. Завернулась в него, как в берлоге. Уютно. Должен же пройти этот липкий страх. Хорошее же средство. Но нет, страх вцепился липкими клешнями и отпускать меня не хочел.

– Ты чего трубку не берешь? – Олег. Не заметила, как он вошел в комнату.

– Я не помню, где ее оставила. – высовывая нос из-под одеяла, ответила я.

– Тебе не жарко?

– Холодно. А еще жутко страшно. Никакой фильм ужасов не нужен.

– И чего ты боишься? – он сел рядом. Рубашка полетела в корзину, что стояла под столом. Оригинальное место для грязного белья. Следом за рубашкой полетели носки. Когда он еще и штаны снимать начал, я закрыла глаза. Такой стриптиз в мои планы не входил.

– Всего боюсь. – сказала я.

– Меня не бойся. Я приставать не буду. Ты не в том состоянии.

– Обнадеживает. – прячась вновь под одеяло, ответила я.

Работал телевизор. Из кухни доносились дразнящие ароматы. Невольно вспоминаю, что сегодня кроме двух бутербродов ничего не ела. Ничего. Не в первый раз. Все равно, покидать из-за этого свое убежище я не хотела. Я лежала, краем глаза смотрела какое-то ток-шоу. Герои уже готовы друг другу в волосы вцепиться. Какие страсти!Сколько ненависти! Зачем все это показывают? Чтоб люди заражались отрицательными эмоциями?

– Идем ужинать. – Олег поставил две тарелки. Потом принес бутылку с квасом и два стакана.

– Ты прав, хватит сходить с ума. – я вздохнула. А все равно меня немного потряхивало. Олег переключил телевизор на новости.  На ужин были макароны с каким-то волшебным соусом. Как в рекламе, оставалось пробовать и закрывать глаза, наслаждаясь кулинарным деликатесом. – Ты волшебник.

– Тут ничего сложного нет. Достаточно знать что с чем сочетается. Потом научу тебя. –  он не предложил, а утвердил. Как будто все решил.

Я услышала, как мама за что-то отчитывает Полину. Та хлопнула дверью в комнате и врубила на всю катушку музыку. Мама пыталась с ней договорится, потом крикнула, что ушла в кино и хлопнула входной дверью. Мы сидели и почти ничего не слышали за этим бумом. Настойчиво звонили соседи. Олег сидел совершенно невозмутимый. Только телевизор погромче сделал.

– У вас так весело каждый день? – спросила я.

– Как сюда въехал. Почти каждый вечер до одиннадцати часов. – ответил Олег.

– Это хулиганство.

– Я к этому был готов. Естественное желание выжить постороннего человека со спорной территории.

– И зачем тебе это все было нужно?

– Цена подходящая была, поэтому и приобрел эту комнату. В итоге ее или мать на место поставит или самой надоест.

Телевизор вещал о педофилах, наркоторговцах, людоедах и других жутких преступниках. Смотришь и невольно задаешься вопросом, как в живых остаешься, выходя на улицу.  Пока Олег относил тарелки я перебралась на диван. Пусть и нагло, но не хочу под стол лезть. Олег ничего не сказал, лег рядом.

– Ночь у нас сегодня с тобой бурная была. – сказал он, щелкая телевизор. Нашел фильм про ментов и бандитов. А мне все равно. От Полининой музыки начинала болеть голова. – Валь, давай договоримся, когда поздно возвращаешься, я тебя встречаю.

– Зачем тебе это?

– По ночам спать хочу спокойно, а не ездить и возить тебя по травмпунктам. И вдвоем не так страшно по ночным улицам бродить. Сама видишь сколько уродов вокруг. Ведь тебя не только ограбить могли. Хорошо, что не убили, не изнасиловали. Документы и карточки, по которым ты вчера столько слез выплакала – это легко восстанавливается.