– Не хворай, малышка.

– Ты тоже.

Мы подошли к машине. Вокруг люди, шум, а я чувствую себя мелкой песчинкой. Еще и холодно стало. Жарко. Температура плюс тридцать пять, а меня знобит. Смотрю, на заднем сидении лежала спортивная куртка.

– Можно?

– Бери. – разрешил Олег.

– И что это было? – нарушила молчание Галя.

– Думаю, привет из прошлого тети Вали. – ответил Олег.

– Можно и так сказать. – кутаясь в куртку, ответила я. – Вот так же, как Галя связалась с парнем, что не в ладах с законом был. Чуть за ним не ушла. Нет, вначале он меня чуть на тот свет не отправил.

– Это как? – спросила Галя.

– Просто. Была любовь. Семнадцать лет. Ладно, это я влюблена была, а он меня использовал вначале. Родители при деньгах. А я дуреха, деньги у них таскала Игрою на сигареты и пиво, когда он на мели был. Это часто было. Он мелким воровством промышлял. Машины вскрывал. Магнитолы воровал или колеса снимал. А потом связался с компанией уже опытных ребят. Они стали ларьки грабить. В последнее дело они склад должны были грабануть. Я должна была с ними идти. Лишние руки нужны были. Деньги нужны были. Игорь хотел завязать. Хотя, думаю он мне все это специально пел. Не завязал бы. Такие люди не завязывают. Для него это как сигареты. Зависимость от адреналина, который он получал переступая закон. Или ему нравилось играть с законом в догонялки. Доказывать другим, что он такой умный. Может и то, и то . Я к нему в голову не лезла. Но каждый раз видела, как ему все это приносит удовольствие. Знаешь, Галь, можно адреналин и законным способом получать. По горам лазить. Не знаю, с парашюта прыгать. При этом жизнь себе не ломать. Но Игорь упрямо ломал свою жизнь. Ну и мою заодно. Я тогда не попала вмести с ним чисто случайно.  Я в больницу попала. Иначе вместе с ними бы села. Во время ограбления был охранник убит. Срок дали всем хороший. Вот я видела твоего Савву, Севу или как там его.

– Сева. – поправила Галя.

– Он мне Игоря напомнил. Хотя не мне советы давать, кому с кем дружить. Мы ведь сами выбираем как нам жить. – сказала я. Смотрю девочка нахмурилась. Задумалась. Уже хорошо. Думать полезно. Есть вероятность, что не совершит ошибок. Только мне до этого не должно быть дела.

– Галь, я тебя к матери отвезу. Еще одна такая выхода – к себе заберу.

– Ты этого не сделаешь! – возмутилась девочка.

– Хочешь проверить? – хмыкнул Олег.

– Я не поеду в твою деревню.

– Еще как поедешь. И будешь Москву только по картинкам в интернете смотреть.

– Сбегу!

– Под замок посажу.

– И буду я петь «Сижу за решеткой, в темнице сырой...» – сказала она.

– Да хоть Маяковского зачитывай. Я не против.

– Не думаю, что это понравится тети Вали.

– У меня наушники есть. С твоей же стороны глупо злить отца. Особенно, когда он тебя только что из отделения забрал. Кстати, он может предъявить твоей матери, что она не справляется с твоим воспитанием. И может заняться им сам. Не думаю, что тогда у тебя будет время на встречи с Саввой. – ответила я. И чего я лезу? Сами разберутся.

Олег отвел Галю за ручку домой. Я осталась ждать его в машине. Голова раскалывалась. Руки тряслись. Я закрыла глаза. Остаться наедине со своими мыслями тяжело. Они были неприятные, давящие, вязкие, страшные. Взять бы и избавиться от них. Забыть. Только не получалось.

– Не думал, что ты меня поддержишь. – Олег завел машину.

– Ничего я не поддерживала. Глупая она. Еще потреплет тебе нервы.

– Подростковые брыкания всегда тяжело переносить. Творят чего хотят. Ремня бы ей всыпать. Пашке хорошо мозги в свое время вправило. Но девчонка! Уши только надрать могу.

– Суровые методы воспитания.

– Зато доходчивые, когда уже слова не помогают. Разбаловало ее мать, вот она теперь никого не слушает.

– Конечно, во всем женщина виновата. – я устало потерла виски. – Олег, она похожа на тебя. Твоя дочка. А ты тоже никого не слушаешь. При этом требуешь от нее того, что не можешь сам сделать. Это бесполезно.

– Я слушаю других людей. Но делаю, как надо.

– Ты делаешь, как считаешь правильным. И ключевое слово «считаешь», что правильно для тебя, не обязательно будет совпадать с моей точкой зрения.

– Пойдем пройдемся. А то ты бледная какая-то. – сказал Олег, останавливая машину у стоянки рядом с парком.

– Голова раскалывается.

– Поэтому свежий воздух не повредит.

Много народу. Детвора играла на площадках, парочки сидели на скамейках, молодежь разбилась на стайки и что-то бурно обсуждали. Дедушка лет семидесяти с длинной седой бородой лихо разъезжал на роликах. Можно было только позавидовать его активности. А я себя чувствовала развалюхой. Было такое ощущение, что от меня осталась лишь одна оболочка, а внутри пустота.

– Валь, то что ты рассказала правда?

– Про Игоря? – уточнила я. – правда. Я с ним полгода встречалась. Любовь была сильная. Ждала от него ребенка. А перед ограблением в аварию попала. Сотрясение, руку сломала. Ребенок не пострадал. Тогда родители и узнали о моем интересном положении. Про аборт говорить поздно было. А там пришли из милиции. Говорят, что всех поймали. Я показания против давать не стала. Ушла в отказ. Ничего не знаю, ничего не ведаю. Да против меня и предъявить нечего было. Только на нервной почве ребенка потеряла. Пошли осложнения. В итоге детей я иметь не могу.

Я рассказывала всю это историю быстро. И не могла ответить себе на вопрос: зачем я это делаю? Как будто это интересно Олегу. Это никому не было интересно. Ошибка молодости.

– А родители как отреагировали?

– Вздохнули с облегчением. Проблемы закончились сами по себе. Моих друзей пересажали. Ничего больше не мешало учебе. Дурила я в одиннадцатом классе. Дальше экзамены, потом вступительные. Студенческая жизнь. С Борькой встречаться начала.

– Попыталась забыть, но не получилось. – заметил Олег.

– Почему? Вполне так успешно забыла. В последнее время только вспоминать начала. – возразила я.

– Ничего ты не забыла. Так, заморозила переживания, но не отпустила своего милого. Небось, мечтала, что он вернется и увезет тебя в северные дали. – сказал Олег. Мы вышли к пруду. Около воды было много людей. Стояли лотки с мороженным. – Будешь мороженное?

– Буду. – ответила я, хотя только начала согреваться. – Ты любишь мороженое.

– Жарко. – ответил Олег, пожимая плечами. – Зимой я его не ем. О чем ты мечтаешь?

– Не знаю. Пока не о чем. Живу и живу.

– А раньше?

– Не буду я тебе рассказывать о своих мечтах.

– Почему это? – удивился Олег.

– Потому что это личное.

– Какая скромная. Сегодня ночью была совсем другой. Может тебя в кровати спрашивать о личном, когда ты полностью открыта?

– Это давно было. А то, что ты хочешь сделать – это подло.

– Рассказывай. – он продолжал настаивать.

– Это глупо было.

– Но тебе это дорого, раз секретничаешь. Смеяться не буду.

– О доме на берегу озера, где мы будем жить с Игорем и растить ребенка. Глупая мечта. Я наивная была. А он поддерживал сказку.

– Отчего же глупая? У каждого свое место и не обязательно оно будет там, где выбрали родители. Каждый сам выбирает как жить и о чем мечтать.

– Но при этом навязываешь свое мнение детям.

– Так я же отец. Воспитывать их нужно. – горячо сказал он.

– Знаешь, ты счастливый человек.

– Еще какой счастливый.

Мы еще около часа бродили по парку. Постепенно я начала чувствовать, как холод и беспокойство отступали. На их место пришло спокойствие. Робкое, готовое в любой момент сбежать, но именно спокойствие.

– Сейчас тогда приготовим что-нибудь, а потом кино посмотрим. – заходя в квартиру, сказал Олег.

– Только не фильм ужасов.

– Нет, что-нибудь мягкое и ванильное. Нам ужасов нам сегодня хватит. – сказал Олег.

Дверь в ванную была закрыта. В комнате работал телевизор. Я и забыла, что мама и Полина должны были приехать. Они удивятся, что я теперь с Олегом. Чего-то быстро я с этой мыслью свыклась. А где были мои возмущения и мои планы, чтоб от всего этого избавиться? Где моя свобода?